Энгус Уэллс - Повелители Небес

Так же было и в Ур-Дарбеке, где Тэрл с блеском оправдал возложенные на него надежды, встречаясь и проводя время в беседах с членами вновь сформированного Рэта. Я уже начал надеяться, что скоро мы сможем прекратить наше патрулирование и предоставить миру самоуправление. Однако благодушие оказалось преждевременным, потому что план наш был велик, в то время как споры, зависть и соперничество людей по большей части мелки, но требуют много сил для достижения согласия. Мы добились мира и могли обеспечить его, но было бы куда лучше, если бы мы могли дать людям возможность самим решать свои проблемы, а не прибегать к силе для разрешения противоречий.

Когда первый мирный год окончился и наступил второй, я почувствовал, что меняюсь. Мне все больше и больше приходилось заставлять себя спокойно высиживать в обществе Тэрла и Ке-анйива, Аттул-ки и наших священников на совещаниях Совета Измененных. Мне все труднее и труднее было проводить — тратить — столько времени на земле, вместо того чтобы, воссев в седло Дебуры, наслаждаться головокружительной радостью полета. Я вдруг осознал, что скучал о суровых горах Тартара так, как не скучал раньше еще ни об одном месте в мире. Даже о доме. И с этой мыслью пришло четкое понимание, что для меня нет другого дома, кроме Замка Драконов, что я должен вернуться туда, где лежит яйцо Дебуры. И несмотря на то, что она сказала мне, что плоду ничего не угрожает и он в безопасности, мне все же хотелось убедиться в этом самому. Коснуться его, чтобы быть уверенным. Я чувствовал, что оно в той же степени мое, как и Дебуры или осеменившего ее самца.

Узы, связывающие Властителя и дракона, — вещь могучая, соблазнительная. Они проникают в вашу кровь и связывают вас сильнее, чем любые цепи, когда-либо скованные человеком.

Я знал это или чувствовал и соответственно стал лучше понимать, что чувствовал Беллек.

Вспоминаю прогулку с Рвиан во второй год мира в том знаменитом саду в Требизаре. Здание Совета лежало в руинах у нас за спиной, Тэрл оставался с Уртом и Тездалом в городе, предаваясь дискуссиям с Измененными и теми Хо-раби, которые остались в Ур-Дарбеке после того, как мы разрушили их корабли. Тэрл намеревался (его идея, не наша) предоставить им корабли, чтобы Аны могли отправиться на них в Келламбек или домой через океан. Беллек увел драконов на охоту. Стоял жаркий летний денек, приятно было знать, что в Дарбеке тоже стоит сейчас обычное лето, что колдовство Аттул-ки не сможет больше иссушать страну. Рвиан прислонилась ко мне, и мы вместе слушали пение птиц. Солнце ласкало наши лица, и Рвиан, повязавшая свои волосы платком, напоминала мне рыбачку.

Я думал о том, как изменилось это место без кристаллического безумия Алланин. Я спросил:

— Не начать ли нам сбор кристаллов, чтобы уничтожить их все?

Рвиан замотала головой, хлестнув меня мягкими, выгоревшими на солнце золотыми волосами, потому что как раз в этот момент я пытался поцеловать ее в шею. Волоски попали мне в ноздри, и я чихнул.

Рвиан сказала:

— Сомневаюсь, что нам это удастся. Кристаллы — неотъемлемая часть этой земли, как огнедышащие горы неотделимы от Ан-фесганга. Если бы мы заткнули их, что стало бы с теми островами?

Я нахмурился. Такая задача казалась мне невыполнимой. И даже если бы такое оказалось возможным, то получилось бы то же самое, что у пивовара, слишком рано закупорившего свои бочки. Я подумал, что острова взлетят на воздух, и сказал об этом Рвиан.

И она, кивнув, ответила:

— Точно так же нельзя уничтожить и кристаллы, придется перекопать весь Тартар и Ур-Дарбек, чтобы собрать их.

Я возразил:

— Но не может ли произойти все то же самое — новое соблазнение, — если мы не уничтожим их?

— Ты можешь положить предел ненависти, Давиот? — спросила Рвиан. — Можешь изгнать зависть из сознания людей? Укротить жадность?

— Нет.

— Точно так же не сможешь ты и разыскать все кристаллы. Да и нужно ли это? Мы сделали то, что сделали. Боже мой, мы прекратили войну, длившуюся столько лет, что начала ее не помните даже вы, Мнемоники. Разве этого недостаточно? Думаю, можно считать, что мы сыграли свою роль.

Я сказал:

— Да, но кристаллы…

Рвиан приложила к моим губам свой палец и закончила предложение:

— Обладают властью. Которой теперь стало поменьше, и урок, возможно, пойдет на пользу. Мы показали миру иной путь, пусть те, кто придет следом за нами, ищут способ для лучшего применения кристаллов. Но пусть решение принимают они!

Я произнес:

— Мы свое приняли. Мы нашли силу и навязали свою волю миру. И ради этого пролили кровь.

— Потому что мы, — сказала Рвиан, — взлелеяли эту мечту и сделали то, что считали правильным. Возможно, когда мы умрем, найдутся другие мечтатели, которые сумеют претворить в жизнь свои планы менее жестоким способом.

Мы прогуливались, держась за руки, когда точно гром среди ясного неба явились драконы.

Оба мы остановились на своем пути, точно набат ударил в наших душах. Я крепче сжал ладонь Рвиан, и она в ответ сильнее сдавила мои пальцы. Мы посмотрели на север и увидели, что драконы идут низко над холмами, быстро приближаясь. Я вдруг почувствовал страх: какое известие они несут нам?

И скоро мы узнали это.

Дебура и Анриёль приземлились возле нас, поднимая тучи пыли с высушенной солнцем земли. Катанрия, хлопая крыльями, зависла у нас над головами. Животные оказались столь возбужденными, что из обрушившегося на нас потока эмоций я не сразу смог понять, что именно они собираются сообщить нам. Одно не вызывало сомнений, новости были плохие. Я почувствовал, как огромная ноша свалилась мне на плечи, приводя меня в совершенное смятение.

Рвиан лучше, чем я, сумела разобрать смысл того, о чем в ужасном волнении пытались сообщить нам драконы. Она подошла к Анриёль и погладила пятнистые щеки своего дракона. Дебура толкнула меня в спину, я покачнулся и, повернувшись, увидел уставленные на меня блиставшие глаза. Я пробормотал проклятие, и если бы драконы могли плакать, то Дебура зарыдала бы.

Я спросил:

— Случилась беда?

Ответила мне Рвиан:

— Беллек! Он ушел от нас.

Я переспросил:

— Что? Что значит ушел? Куда? Пропал?

Рвиан и Дебура отвечали мне хором, и к их «голосу» добавился сверху посыл Катанрии:

«Нет, не пропал. Ушел. Умер».

Не успев дослушать это известие, я уже сидел в седле Дебуры. Иногда проворность движений опережает мысли. Рвиан не отстала ни на секунду, и мы взмыли в небо с такой проворностью, точно псы всех богов, в которых я не верил, хватали нас за пятки.

Крылья драконов неустанно мчали нас на север, туда, куда отправился на охоту Беллек. А потом все дальше на север через южные подножия Драконьих Зубов в Замок Драконов.