Энгус Уэллс - Повелители Небес

Мы поспешили за нашим скороходом-начальником по улицам, над которыми нависали утопавшие в цветах балконы, мимо сиявших всеми цветами радуги стен, поднимаясь по узким и широким лестницам, через площади, уставленные горделивыми статуями. Я видел телеги, управляемые Измененными, и экипажи, принадлежавшие людям Истинного народа, лошадей, на которых скакали как мужчины, так и женщины. Наконец Ардион остановился возле громадной белой стены и сделал жест.

— Это школа Мнемоников, — объявил он нам. — Если вас не исключат раньше, тут вы найдете свой дом, по крайней мере на предстоящий год.

Я был настолько взволнован, что и не думал о возможности исключения из школы. В стене я заметил покрашенные голубым высокие и широкие ворота, которые были открыты. Ардион провел нас внутрь двора, вымощенного большими каменными плитами и уставленного кадками с кустами и саженцами. Скамьи, протянувшиеся вдоль внутренней части стены, занимали мужчины разных возрастов — от юношей до старцев. Я увидел нескольких Измененных, которых использовали для черной работы. Ардион продолжал двигаться, не сбавляя шага, через двор к высокому зданию с окошечками, напоминавшими пристально наблюдающие глаза. В середине этого строения находилась сводчатая аркада, в которую мы и вошли, ведомые нашим провожатым, чтобы, поднявшись по лестнице, остановиться возле двери из черного дерева. Наш начальник трижды постучал своим жезлом. Глухой голос дал команду войти, и Ардион распахнул перед нами дверь.

Внутри мы увидели сидящего за столом маленького человечка, на макушку лысой головы которого падал свет из окна. Человек не встал, но я и так понял, что он очень невысокого росточка.

— Приветствую вас, — произнес он дружелюбно. — Добро пожаловать в Дюрбрехт.

Пирдон и я что-то пробормотали, Клетон ответил несколько тверже. Ардион назвал наши имена по очереди, касаясь груди каждого из нас своим жезлом и кладя на стол наши значки. Лысый человек бросил взгляд на пластинки и отодвинул их в сторону.

— Меня зовут Дециус, я возглавляю эту школу. Путешествие прошло успешно, я полагаю?

Пирдон кивнул.

— Мы видели воздушные корабли, когда они пролетали, чтобы напасть на город, — сказал я.

— И крушение одного из них около Треппанека, — добавил Клетон.

Дециус улыбнулся:

— Расскажите мне, что вы видели?

Он сделал знак, чтобы начинал я. Я же почему-то почувствовал сильнейшее волнение и с завистью взглянул на Клетона, который выглядел совершенно спокойным, точно каждый день встречался со столь высокопоставленными особами.

Я сглотнул слюну, прокашлялся и постарался поточнее изложить Дециусу все, что запомнил. Я как раз рассказывал ему о том, что чувствовал, когда корабли проплывали у меня над головой, в это время он жестом попросил меня замолчать и дал знак, чтобы рассказ продолжил Клетон. Тот подчинился, чтобы затем по знаку Дециуса уступить очередь Пирдону. А тот уже закончил описание крушения воздушного судна.

— Сколько там было погибших? — спросил Дециус, когда Пирдон умолк.

Мой товарищ нахмурился и, пожав плечами, произнес:

— Я не могу сказать с точностью, господин.

Дециус улыбнулся и вопросительно посмотрел на Клетона. Тот ответил:

— Тринадцать, я полагаю.

Я почувствовал на себе теплый взгляд Дециуса и, зажмурившись, попытался представить себе картину, которую видел возле Треппанека.

— Пятнадцать, господин, — сказал я.

— Ты уверен? — спросил Дециус.

Поколебавшись секунду-другую, я ответил:

— Не совсем, ведь погибшие были внутри обломков корабля, словно в брюхе чудовища. Но все-таки я насчитал примерно пятнадцать тел.

Дециус кивнул, а мне осталось лишь гадать, как он оценил мой ответ, сумел ли я с честью выдержать проверку, если, конечно, вопросы главы школы имели целью испытать наши знания. На этот счет Дециус не высказался. Он повернул лицо к начальнику и сказал:

— Не отведете ли вы ребят в общежитие, Ардион? Думаю, что их надо накормить, а затем представить Мартусу.

В ответ Ардион лишь коротко поклонился, сделав нам знак следовать за ним. Мы покинули кабинет Дециуса и в сопровождении начальника спустились по лестнице, чтобы, перейдя через двор, войти в отдельное здание, где полагалось жить кандидатам в Мнемоники.

Так мы оказались в длинной комнате с большими высокими окнами, в которой находилось двенадцать кроватей с тумбочками возле них. Как объяснил нам Ардион, каждому из нас полагалась одна из этих тумбочек для личного пользования. Кроме того, начальник сообщил нам, что всего прибыло пятнадцать будущих Мнемоников. Больше никого в школе не ожидали. Ардион попросил сдать на хранение наши кинжалы, пообещав, что вернет их нам через год. Он подождал, пока мы выбрали себе кровати и разложили вещи, а затем отвел нас в столовую, располагавшуюся в дальнем конце двора. Начальник с большим тщанием подходил к выполнению своих обязанностей, поэтому, несмотря на то что ни у Клетона, ни у меня аппетита не было, нам пришлось, сидя рядом с Пирдоном, наблюдать, как он ест принесенный слугой (несомненно Измененным) обед: овсянку, хлеб, чай. Пока наш товарищ ел, Ардион обрисовал нам перспективы нашего ближайшего будущего.

Покидая столовую, мы с Клетоном обменялись взглядами, и я понял по его глазам, что в душе моего друга растет неповиновение.

Он, насупившись, молча шел вслед за Ардионом, пока тот не привел нас в огороженное стенами помещение, в котором находились пятнадцать других кандидатов и мужчина средних лет. Представив нас ему, начальник удалился. Мужчина сказал, посмотрев на нас:

— Я Мартус, ваш учитель на предстоящий год. Не расскажете ли мне о себе?

Каждый из нас по очереди коротко изложил учителю свою биографию, и он представил нас и остальных наших будущих соучеников друг другу. Я внимательно разглядывал их и Мартуса, который показался мне вполне приятным человеком с довольно обычной внешностью: среднего роста и сложения, с чисто выбритыми щеками и густой шапкой русых волос. Глаза Мартуса были немного прикрыты, так что казалось, будто он дремлет. Однако довольно скоро я понял, что впечатление это обманчиво. Учитель наш носил штаны и рубаху с ярко-красным поясом. Ученики сильно отличались друг от друга, впрочем, это и понятно: нас собрали здесь со всего Дарбека. Были здесь и рыбаки вроде меня, еще один сын ремесленника, два отпрыска кузнецов, несколько купеческих детей, родители еще троих содержали таверны; единственным сыном дворянина оказался Клетон. Мнемоников женского пола не бывает, как объяснил нам Мартус. Кочевая жизнь не подходит для представителей пола, который принято считать слабым.

Первый день промчался незаметно, и уже очень скоро гонг собрал нас к вечерней трапезе. Помещение столовой наполнилось учащимися разного возраста. Вокруг стоял гул голосов. Как раз когда я оценивал богатство нашего стола, сын кузнеца, здоровенный угловатый парень по имени Рэд, родом с западного побережья, уставившись на Клетона своими маленькими глазками, спросил: