Сергей Мясищев - Обреченный на скитания

- Тарилана? Это что?

- Это наша земля так называется, - усмехнулся дед, списывая мое незнание на иноземное происхождение.

- В смысле материк?

- Чего?

- Да так, ничего - я вспомнил, что Саймон как-то тоже упоминал это название. - А другие земли есть?

- Как не быть? Есть. Да токо я не знаю, где они. Слышал, что на севере есть земля покрытая льдом, острова ещё есть разные. Всего не знаю я. Не плавал по морям.

- Ясно! - кивнул я. Подошла Милёна с ребятней и стала собирать обед. Над костром повесили котелок для отвара.

Пару раз по тракту проезжали гружёные телеги. На нас мало обращали внимания. Ну, сидят люди, трапезничают - эка невидаль!

Милёна разлила похлебку по тарелкам. Дети ели, обжигаясь, и глотая не разжевывая.

- Э-э. А ну-ка помедленней! - прикрикнул я, - подавитесь, что тогда с вами делать? Еще целый котел еды, всем хватит.

Пару минут все ели чинно, но незаметно опять застучали ложками наперегонки.

- Дед, а много стран ты повидал? - спросил я.

- Да почитай все, - Нахор ел медленно и со смаком, - даже в Светлом лесу был, сопровождал студентов Академии. Они туда на учебу ездили.

- И что, эльфы их пустили, - удивилась Милёна.

- Ага, у них договоренность какая-то была. Давно это было.

- Дед, расскажи про страны, - попросила Флора. Наелись, теперь хочется сказок - известная история.

- А что рассказывать. Везде люди одинаковые - две ноги, две руки. В Орвилии воевали, за рудник бились. Золотоносный. Грифоны у них прирученные. С неба камнем падают, и лучники на них сидят, меткие, бестии. Перенесли грифоны отряд Орвилийцев нам в тыл, так мы еле ноги унесли. Богатая страна, одно плохо - рабство там есть. Раненого воина захватят и в рабство продают. Плохая страна, хоть и богатая. Жадные там люди, до денег жадные. Мать родную продадут, не моргнув глазом.

- Ты что дед, как маму плодать можно? - возмутился Полян, - я бы свою ни за что не плодал! - он шмыгнул носом, и кулачками вытер набежавшие слёзы.

- Ты же не орвилиец, - погладил дед сидевшего рядом пацаненка.

- А в Ластанаре был? - спросила Флора. Видно этот рассказ они слушают, далеко, не в первый раз.

- Бывал, - Нахор благодарно кивнул Милёне, которая подала ему кружку отвара, - Добрая страна. Почти как Империя. Народ там честный и трудолюбивый. Лесов много, полей. Сопровождали мы караваны с досками, да зерном. Гномы только Ластанарское зерно покупают, в Империи не берут. И графы там добрые, не то, что наш, будь прокляты его дети до седьмого колена.

Друидка недовольно посмотрела на Нахора:

- Зачем ты так, дед Нахор. Дети-то причём?

- Погорячился, извини, - хмуро проговорил Нахор. Я уже постоянно держал энергетический канал между собой и Нахором. Как только прекращал питать его энергией, аура деда начинала быстро бледнеть.

Полян, прижавшись к деду, клевал носом. Разморило бедолагу.

- Ну что ж, - в полголоса сказал я и встал, - нужно собираться. Спасибо за хлеб-соль.

- Спасибо вам, - отозвался Нахор. Флора сидела вся напряженная, как струна. От нее шло такое беспокойство и отчаяние, что мне пришлось закрыться, - вы, поди, пешком?

- Нет, - вставила Милёна, - Алекс, пойдем Зубатика поищем.

Схватив меня за руку, чуть не бегом потянула через дорогу, в лес. Даже закрывшись, я чувствовал, что от неё шло негодование и злость.

Отойдя немного в лесок, я вырвал руку и спросил:

- Что случилось? На тебе лица нет.

- Ты что, действительно собрался уезжать? - вся вибрируя, спросила Милёна. Наложил на неё слабенькую руну безразличия, - не смей магичить со мной!

- Успокойся, что ты так разволновалась? Я ничего не делаю.

- Ты собрался бросить их и уехать?

- Почему бросить? Они нам никто. Понимаешь? Просто случайные, встречные прохожие.

- Как ты ... как ты можешь?! - не унималась Милёнка, - У них же никого нет. Нахор через несколько дней умрет. Они останутся совсем одни, они же ещё маленькие!

- И что? В Империи огромное количество сирот. Причем тут я?

- Ты не можешь так поступить!

- Ты думаешь? Оставим им продуктов. Доедут до города, а там устроятся.

- Они едут туда же, куда и мы. Почему ты не хочешь им помочь и довести их до знакомых.

- Одних я уже обещал довести. Нет! Хватит! Милёна, они нам никто. Пойми это. Я не могу заботиться обо всех.

- Ты - здоровый, сильный мужик, бросишь умирающего деда и двоих детей в лесу? Да какой же ты вождь? Вожди заботятся о своих подданных.

- Вот именно! О своих! Они мне чужие. И прекрати истерику! Собираемся и едем. У меня есть дела поважней.

- Саша, что может быть важней жизни ребёнка? - вдруг спокойно сказала Милёна, из глаз девушки брызнули слезы, - Сашенька, не говори так. Ты не такой... Нельзя так...

Девушка смотрела на меня своими глубокими глазами, по щекам у неё катились огромные слёзы. У меня засосало в солнечном сплетении. Я понял, что проиграл.

- Что же ты со мной делаешь, Милёнка? - прошептал я и сел, обхватив голову руками, понимая, что теперь уже не уйду без детей, - ну зачем мне этот детский сад? Тоже мне, спаситель мира.

- Сашенька, хороший мой. У нас всё получится! - девушка стояла на коленях, прижимая мою голову к своей груди, - ты сильный, ты самый сильный в мире! Я это точно знаю. Я это чувствую! Поэтому тебе жалко детей, женщин, стариков. Ты можешь их защитить! Потому к тебе все и тянутся. Потому что чувствуют твою внутреннюю силу.

- Мне бы твою уверенность, - буркнул я, - с одной друидкой справится не могу!

- Нет, Сашенька, нет, - горячо проговорила Милёна, глядя мне в глаза, сжала мои щёки своими ладошками, - это не слабость. Я просто озвучила твою совесть!

- Иди сюда, совесть ты моя, ненаглядная, - и, обняв девушку, прижал к груди... - Ты знаешь, стрекоза, у меня никогда такого не было. Я чувствую твои эмоции как свои! И в то же время понимаю, что они не мои.

- Я тоже.

- Почему? Что у друидов всегда так?

- Нет. Ты же Посвященный, и нас Лес благословил.

- Никакой я не Посвященный, - проговорил я, - что вы все мне клички придумываете. То Истинный, то Посвященный... Я даже не знаю, кто это такие.

- Это друидские ведуны, которые ушли в Проклятый Лес и не дают ему расползтись по всем землям.

- Даже так? - я отодвинулся и посмотрел на девушку, - а ну, поподробней.

- У Жизнемиры спроси, я больше ничего не знаю.

- Лучше ты спроси, мне как-то неловко. Она меня за Посвященного держит. Получается, сам про себя, буду спрашивать!

- А ты разве не Посвященный?

- Ты удивительно догадлива!

Сзади подошел Зубатик и грызнул меня за плечо, за что сразу же получил шлепок по морде.

- Зубатик, зубы чистить надо, вонючка! - Милёнка заулыбалась.

- Ну хорошо, пойдёмте, посмотрим, что можно сделать, - сказал я и легко посадил девушку на Зубатика.

У костра, дед внимательно посмотрел на нас, и тяжело поднявшись, побрёл к телеге.