Сергей Мясищев - Обреченный на скитания

Город оказался совсем маленьким, минут через двадцать я уже подходил к трактиру. Во дворе трактира ничего не изменилось. Тот же переросток у дверей, дремлющий конюх, собака около конуры, петух, ведущий разговор со своим гаремом. Когда подходил к входу, парень подтянулся и чуть ли не открыл дверь передо мной. Может же быть вежливым, когда захочет.

В трактире народу было немного, обычный контингент завсегдатаев. Я сразу направился к барной стойке. По пути чуть не столкнулся с Младой, девушка обдала меня обещающим взглядом. А, почему бы и нет, подмигнул я ей. Заулыбавшись, та помчалась исполнять чей-то заказ.

- Добрый вечер! - поздоровался я.

- И вам доброго вечера! - отозвался хозяин заведения, - будете ужинать?

- Нет, пивка налей, дело есть, - попросил я. Трактирщик ловко наполнил кружку пенистым напитком и поставил передо мной, - В охрану я нанялся, утром ухожу, хочу лошадь продать. Не купишь?

- А как же ты в охрану и без коня?

- Ты моего коня видел? Людей в столицу сопроводить нужно, а мой конь и половины пути не осилит.

- Это да, лошадка-то старенькая, - согласился трактирщик, - много за нее не выручить.

- А мне много и не надо.

- Думаю пару золотых, она все же стоит, - ну такой наглости я не ожидал.

- Ладно, забудь, возьму с собой, съедим по дороге, дешевле выйдет, - начал я торговаться.

- Ну, зачем вам тянуть эту клячу с собой? - трактирщик явно настроился на торг, - хорошо, три золотых, в ущерб себе, помогу вам.

- Не-е, не надо. Я же говорю, с собой возьму, привяжу за телегу, в дороге свежатина будет, - и, помолчав, добавил, - пять золотых и по рукам.

- Ох, по миру пойду с добротой своей. Ну, хорошо. По рукам! - мужчина протянул руку. Торговаться не хотелось, я пожал руку. Трактирщик просиял, засуетился, достал откуда-то денежку и аккуратно положил передо мной пять монет. Я сгреб их в карман и, опершись на барную стойку, допил пиво.

- А как же Пластуны? С вами пойдут? - полюбопытствовал хозяин.

- На кой я им сдался? - невинно ответил я, - ну, победил там кого-то. Причем совершенно случайно, - наклонился к трактирщику и в полголоса проговорил, - меч у меня заговоренный, железо режет, как масло, это и спасло. Да еще артефакт был кровеостанавливающий. Сильный артефакт был, жаль - рассыпался. Ну, они, конечно, подивились и двинули куда-то. Ищут они кого-то. Вот так-то.

- Ну, про ваш меч весь город знает! - вот же, блин, уже и тут засветился, трактирщик продолжал, - мастер Браг, всем уже растрепал, как вы гномью сталь перерубили. Хороший клинок!

- Спасибо за пиво! - поблагодарил я, выкладывая пару медяков, - пойду. Отдохнуть нужно перед дорогой.

- Доброй дороги! - проговорил трактирщик, - в столице, у северных ворот, трактир моего брата, он тоже 'Усталый путник' называется. Доведётся быть там, поклон передайте от меня. Все у меня ладно идет.

- Хорошо, при случае передам! - я поднялся и пошел к выходу.

На улице уже вечерело. В воздухе витали отголоски жаркого дня. Воздух был теплый, небольшой ветерок приятно обдувал лицо.

На пороге меня поджидал сюрприз в виде Млады.

- Господин уже уезжает? А как же сено для его лошадки? Не хочет ли посмотреть? - игриво проговорила она. Бедная дивчина, что же ее никто не пользует что ли? От нее просто веет желанием.

- Пойдем, покажешь, красавица, одним глазком гляну, чем тут лошадей кормят! - в тон ей ответил я. Млада, недолго думая, схватила меня за руку и потянула в конюшню. В конце конюшни был пристроен сеновал. Млада резво поднялась по лестнице наверх, блеснув передо мной голыми ягодицами. Осмотревшись, я поднялся за ней.

Тут было приготовлено целое ложе. То ли дивчина не одного меня сюда водила, то ли место тут специальное, так сказать, для всех страждущих. В сене было сделано гнездо огромных размеров, укрытое домотканой холстиной. Пока я поднимался, Млада осталась в одной нижней рубашке. Со скоростью раздевания тут все в порядке, и не только у орчанок...

Секс был с какой-то животной страстью. Дивчина видимо истосковалась по мужику. Это странно при ее-то работе. Я воспринимал все отстраненно. И тело у Млады полноватое, и грудь велика, да мягка, и кожа в растяжках. Про интимные стрижки я вообще молчу. Чисто и то, слава богу. Видимо, готовилась к встрече.

Все время сравнивал ее с Зулой. Это, конечно, нехорошо, но как-то само в голову лезло. Отработал, как полагается - молча, мощно и аккуратно. Девушка была очень отзывчива на ласку, и эмоционально, и физически. Насколько я могу судить - Младе понравилось, а мне... мужик свое всегда получает. Поцеловав ее на прощанье:

- Спасибо, красавица. Ты, действительно, хороша. Но мне пора! - стал одеваться.

- Алекс, ты на Пустошь? - спросила Млада.

- Нет, в столицу в охранники нанялся.

- Ты еще вернешься?

- Не знаю. У наемника жизнь в походах проходит. Может, когда и буду здесь.

- Заходи к нам! - отстраненно проговорила девушка, - теперь я понимаю твою орчанку. С тобой это не так, как с другими. Ты очень ласковый. Я чувствовала себя женщиной, а не средством удовлетворения похоти. За такое на многое можно пойти.

- Да брось ты, все как обычно, - мне стало не по себе, как же тут пользуют женщин, если то, что я сейчас делал, считается, чуть ли не экстра классом. Млада, конечно, по-своему хороша, и весьма активна, но я-то не сделал и десятой доли того, что мог.

- Это для тебя обычно, - грустно проговорила Млада, - доброй дороги тебе, воин.

Я чмокнул ее еще раз, она обняла за шею, крепко поцеловала в губы.

- Ты - особенный, не знаю, почему, с тобой очень спокойно и надежно. Удачи тебе.

- Не грусти, - попрощался я, и начал слазить с сеновала. Бросив последний взгляд, увидел, что Млада сидит, обхватив колени руками, и задумчиво смотрит в никуда. Перешел на истинное зрение, окинул ее ладную фигурку. На удивление здорова, подпитал ее немного, так - в благодарность за искренность чувств. Ее аура засветилась чуть ярче. Думаю, ей это пойдет на пользу, девчонка действительно выложилась по-полной.

Время - 20-26. Казалось, что всего ничего времени потратил, а смотри-ка, два часа уже прошло, как я ушел в таверну. Испытывал ли я угрызения совести перед Зулой? Нисколько. Я ее в неудобное положение не ставил, лбами их не сталкивал. И в той, прошлой жизни у меня было по две девчонки одновременно, привычка, видимо, выработалась. Одно знаю, что так, как с Зулой, ни с кем пока не было. Это и беспокоит, можно подсесть на это и прощай свобода.

До съемного дома пришел уже к девяти вечера. В окнах горел свет. Удивительно, про электричество тут не знают, а лампочки для освещения используют.

В гостиной сидел только Саймон, что-то писал на большом листе бумаги.

- Как успехи? - войдя, спросил я. Саймон повернулся ко мне и ответил:

- Все хорошо. Завтра в пять утра карета будет у нас. Вот, пишу письмо баронессе. Как у вас, с лошадью решили?