Юлия Винтер - Проклятые

— Ты должен уйти !

— Оставь ее.

— Не могу. Она мой проводник. Я не собираюсь лишаться такого шанса. Тебя впечатлило мое маленькое представление? — и, не дожидаясь ответа, богиня продолжила. — Она сейчас не здесь и тебя не помнит. Поверь, одно твое неверное движение и… Ты видел, на что она способна. Надеюсь, ты сделаешь правильные выводы. — Мгновение — и Ашана растворилась в воздухе. Каролина вздрогнув, и даже не посмотрев в мою сторону, развернулась и пошла.

— Каролина! — воздух острыми толчками боли вырывался из легких. — Каролина! — она не обернулась. Призвав всю свою силу воли и стиснув зубы, я пошел за ней. Но нанесенные демонами раны все еще не затянулись. Охватившая меня во время сражения слабость не проходила.

«Слишком медленно»!

Хрупкий силуэт все быстрее и быстрее удалялся от меня. Я продолжал идти. Шаг, еще один и еще… Дождь постепенно стихал… Силуэт девушки превратился в маленькую точку вдалеке. Выглянуло солнце. «Неужто прошла еще одна ночь»? Яркий свет вновь заставлял слезиться глаза. Оставшейся здоровой рукой я вытер вытекшую из них кровь, а когда вновь посмотрел вперед, увидел только раскинувшуюся вокруг меня пустыню.

— Каролина! — раздавшийся хрип заставил меня резко обернуться в поисках кричащего. И только спустя минуту понял, что просто не узнал собственного голоса…

Яркая вспышка ослепила, вынуждая прикрыть глаза и наклонить голову. Через какое-то время, подняв воспалившиеся глаза к небу, я увидел ненавистный солнечный диск, окрашенный ярко-алым, словно в кровь. «Красное затмение», — сжав кулак и сцепив зубы, чтобы не завыть от боли, я прибавил ходу.

Каролина

Непонимающе осмотревшись вокруг себя, я попыталась вспомнить, как здесь оказалась.

Пески, пески, сплошные пески и ничего больше. Солнце ярко светило. Было жарко. Подняв глаза к небу, я невольно ахнула: кроваво алый диск окрашивал небо в различные оттенки пурпурного; пушистые розово-белые облачка неспешно плыли по нему, создавая ощущение нереальности и искусственности от всего происходящего. Ранее ничего подобного мне не доводилось видеть.

«Где я»?

— Каролина, — резко обернувшись на голос, я застыла в недоумении и охватившем меня страхе. Передо мной стоял мужчина, черты лица которого были смутно знакомыми. Цепкие, мудрые глаза, каштановые волосы, эта фигура… «Где же я уже видела его»?

От мужчины веяло ненормально огромной силой. Ее присутствие я ощущала в покалываниях воздуха на своем дрожащем теле и даже в своем сознании. Казалось: еще немного — и чужая воля полностью захватит меня, заставляя подчиняться и преклоняться перед этим властным взглядом.

— Дитя, что ты здесь делаешь? — чарующе мягкий голос вопрошал с досадой и сожалением. Я растерялась. Глаза расплавленного золота гипнотизировали, с каждым мгновением все больше лишая возможности трезво мыслить. Захотелось зажмуриться и провалиться сквозь землю. Или хотя бы раскрыть глаза и понять, что все это нереально. Но губы уже сами шептали ответ:

— Я не знаю…

— Мне очень жаль тебя. Но сестра всегда славилась способностью к обману и заблуждению. Богиня лжи… богиня ночи… — к горлу подкатил предательский комок. Произнести что-либо не было никаких сил. Мужчина, протянув ко мне руку, произнес:

— Пойдем со мной, — раздавшийся в голове отчаянный женский крик и кольнувшая на груди метка, заставили меня резко отшатнуться. Удивленно взметнулись брови на невероятно красивом лице. Появилось желание пасть ниц и молить о прощении. Но я упорно продолжала стоять, хотя и не было уже сил сдвинуться с места.

— Даже так… — улыбнувшись, протянул он. — Дитя, ты так забавна .

— Что вам нужно? — эти три слова дались с таким трудом, что моментально навалившаяся усталость чуть не швырнула меня на землю. Но вновь, не смотря на это, я продолжала стоять.

— Думаю то же, что и тебе, — мужчина улыбнулся, а у меня перехватило дыхание, от смешанного чувства восхищения и страха. «Как он божественно прекрасен»! — пронеслось в голове и тут же от внезапно пришедшего осознания потемнело в глазах.

— Я не могу допустить уничтожения Хортборга. Предполагаю, ты бы тоже этого не хотела, — меня уже трясло, словно в лихорадке. Спина покрылась холодным потом.

— Дитя, я не виню тебя ни в чем. Ашана, обманув, хотела вырваться из Хаоса и уничтожить этот мир. Тебя ввели в заблуждение. Но теперь все будет хорошо. Мы ведь не допустим уничтожение всего живого?

— Не допустим, — послушно проговорила я, еще не до конца понимая все происходящее.

— Дай свою руку .

— Нет! — внезапно слетевшее оцепенение, позволило резко тряхнуть головой и отступить еще на шаг назад. Голос окреп.

— Нет! — повторила я.

— Каролина, ты погибель всего Хортборга .

— Нет!

— Глупая человечка, существующие в своем мире создатели не могут лгать …

— Нет! Нет! Нет! — сдавив руками виски, я продолжала кричать. Зажмурив глаза и пытаясь внушить себе, что все это обман зрения, все нереально, в конце концов, просто помешательство, но не более. Я здесь ОДНА! Никого, кроме меня здесь нет!

Тяжелая рука опустилась мне на плечо — я в ужасе замерла. Почувствовав на своем лице чужое дыхание, я вздрогнула и открыла глаза.

— С самого своего рождения ты несешь смерть. В тебе сила богини ночи. Все, с чем ты соприкасаешься, умирает.

— Неправда, — голос дрожал.

— Смотри, — ярко-желтые глаза были совсем близко. Они засасывали все глубже и глубже. Мгновение — и я перестала ощущать свое тело, будто превратившись в призрака. Яркая вспышка — и я очутилась в небольшом чистеньком доме. Белоснежная скатерть на столе, натертый до блеска деревянный пол. На небольших дощечках, приделанных к стенкам дома, очень аккуратно расставлены глиняные горшки и деревянная посуда. Сундук в углу. Не пыльный.

«Где я»? Ощущая себя невесомой, оглядываюсь. Комната пуста. Но вот, слух уловил где-то рядом какие-то всхлипы. Направляюсь к дверному проему, по всей видимости, ведущему в смежную комнату. Замираю.

Возле окна стоит небольшая кровать. Белые простыни испачканы в крови. На них лежит молодая женщина. «Красивая», — невольно проноситься в голове. Хрупкие, практически кукольные, черты лица в обрамлении темно-рыжих, вьющихся локонов. Восковая бледность. У ее постели, стоя на коленях и держа женщину за руку, задыхается от рыданий мальчик лет восьми-десяти.

Начинают дрожать руки. Я не хочу находиться здесь, но какая-то сила продолжает удерживать.

Внимание привлекает движение в стороне. Повернувшись, замечаю еще достаточно молодого мужчину. В его насыщенно зеленых глазах плещется такая боль, что начинает щемить сердце. «Но ведь я их не знаю… Не знаю, что случилось… Не»… Раздавшийся детский плач заставляет вздрогнуть всех, находящихся в комнате.