Юлия Винтер - Проклятые

Сначала эльфы. Они отменные знахари, их магия направлена на исцеление. Они должны помочь! Если же все-таки не справятся — обращусь к сильфам. Буду умолять, землю грызть буду, но своего добьюсь. И плевать, какую цену они попросят. Плевать… Если и они не смогут помочь с ее «заболеванием» — переверну весь Хортборг, но найду средство. Просто времени потребуется чуть больше…

«Так хочется, чтобы ты меня вспомнила! Чтобы, наконец, спала эта проклятая пелена безумия с твоих глаз»!

Прикрыв глаза, я снова и снова прокручивал в голове ее пробуждение. «На восстановление сердца ушло более двух суток. Мой яд справился, но… Эти два дня были самыми страшными за всю мою жизнь. Тогда я еще не знал, откроешь ли ты глаза… Каждая минута, каждый прожитый час в ожидании твоего пробуждения казались вечностью. Прижав тебя к себе, я тихо умирал.

Когда же ты открыла глаза, я понял — моя смерть откладывается. Нет, я не был помилован, просто казнь превратилась в пытку. Бесконечно медленную, высасывающую все жизненные силы…

Что-то пошло не так, я в чем-то просчитался… Из-за допущенной мной ужасной ошибки — ты потеряла себя.

Потом потянулись длинные ночи, изматывающие и страшные. Ты не признала меня. Словно дикий зверь, кусала, царапалась, рвала… Неоднократно пыталась сбежать… Стараясь показать, что я друг, что не представляю для тебя опасности, я завоевывал твое доверие. Принося еду, не посягая на твое личное пространство, охраняя днем твой сон… Наконец, как-то проснувшись, ты с интересом стала рассматривать меня. Затем, поднявшись, подошла и подергала за волосы. «Белые», — это было первое сказанное тобой слово с момента пробуждения…

Мое недоумение и растерянный вид, когда я увидел свои белоснежные волосы, бывшие когда-то иссиня черными, настолько тебя позабавил, что ты засмеялась. Этот смех стал началом нашего мирного существования. Больше ты не пыталась на меня напасть».

Раздавшийся тихий стон, заставил меня стремительно подняться и метнуться к девушке, только спустя минуту я успокоился. Все нормально. Просто кошмар.

Хмуря брови, ты перевернулась на другой бок и доверительно, будто делясь с кем-то секретом, прошептала: «Она выиграла».

Мне не нравились ее кошмары. Что она в них видела? Я не знал. Порой мне начинало казаться, что во снах ее рассудок становился абсолютно ясным и то, что она говорила, было какой-то загадкой, которую во что бы то ни стало мне нужно отгадать. Но фразы были разными. Она вообще очень часто разговаривала во сне. И уловить пока какую-то связь между ними у меня не получалось.

— Все хорошо, Ая, спи. Я рядом.

— Мой, — тихо прошептала она и умолкла. Я знал, она не проснется еще несколько часов. И искренне надеялся, что уже сегодня ее больше не посетят кошмары.

Услышав свое новое имя, я грустно улыбнулся. Его мне дала Каролина, впрочем, как и выбрала для себя свое. На старое девушка просто не реагировала.

В ту ночь все было так же, как и всегда. Еда, дорога, ее молчаливая заинтересованность в окружающем мире. Она вообще очень редко говорила. А если и начинала — это были не целые предложения, а просто отдельные слова, сопровождаемые жестикуляцией.

Поймав белку за хвост, она вопросительно посмотрела на меня.

— Малыш, отпусти ее. Нам надо идти, — она медленно опустила руку и разжала пальцы, провожая взглядом мгновенно пустившегося наутек зверька. Я ждал. Уже просто знал, что не заставлю ее поступить по-моему. Она сама должна была отвлечься от заинтересовавшего ее предмета и уж потом можно было повторить просьбу. Когда белка взобралась на дерево и стала стремительно подниматься вверх, Каролина развела руками: мол, убежала.

— Да малыш, она убежала к себе домой, — словно маленькому ребенку объяснял ей я. Помолчав немного, она вновь повторила тот же жест. Присев возле нее, и погладив по голове, я терпеливо продолжил объяснять:

— Там ее ждут. Там ее дом. Возможно там ее детки. Понимаешь? — она, утвердительно кивнув головой, ткнула в меня пальчиком.

— Нет, у меня нет деток, — непроизвольно мои губы тронула улыбка. Каролина снова ткнула мне в грудь пальцем. Затем сказала:

— Ты, — не понимая, что она хочет сказать, я лишь утвердительно кивнул головой, она повторила:

— Ты! — это уже повышая интонацию. Я занервничал. Когда я не мог ее понять, девушка начинала выходить из себя. Требовалось время, чтобы ее успокоить, а сейчас времени не было. Скоро рассвет. Применять силу и ее тянуть куда-то против воли не хотелось. Неизвестно, как она могла потом к этому отнестись.

— Мой?

— Кто, малыш? — она прижала ладонь к моей груди и повторила:

— Мой.

— Твой, твой.

— Мой, — счастливая улыбка на лице, но уже в следующее мгновение, меняющаяся на озадаченность:

— А я?

— А ты моя, — отрицательное движение головой.

— А я?

— Ты Каролина, — снова не то. Закатив глаза к небу, девушка, начала объяснять мне. Положив обратно ладошку мне на грудь, сказала:

— Мой, — я, внимательно смотря на нее, кивнул. Она же, убрав руку и прикоснувшись пальцем к себе, сказала:

— Ая, — и довольно улыбнулась. Мне захотелось заорать. Но в ответ я лишь улыбнулся, кивнул головой и прижал девушку к себе. Я знал — она продолжала улыбаться. Я же просто прятал от нее свои глаза.

Так у нас появились новые имена.

Каролина снова заворочалась во сне. Застонала.

— Шшш, все хорошо. Это просто сон, — ее рука с необыкновенной силой сжала мою, и я услышал ее четкий голос:

— Она выиграла!

— Кто, малыш? — резко сев, Каролина распахнула свои глаза. Мне показалось, или всего на мгновение они вновь стали черными, как сама ночь?

Нет, всего лишь показалось… Счастливая улыбка и тепло зеленых глаз.

— Мой, пора?

— Нет, еще день. Спи, сокровище, спи…

Хортборг — мир, в котором происходят описываемые события.

Хисата — народный праздник бога любви Хисат. По человеческим традициям в этом день прощаются все обиды. Существует поверье о том, что в Хисату особенно необходимо нести окружающим добро и любовь. Тем самым, укрепляя силу и мощь самого бога, для которого весь этот праздник-поклонение есть не что иное, как подпитка энергией и верой. Приобретаемую силу Хисат возвращает сторицей верующим и благословляет на счастливую жизнь.