Генрих Мамоев - Сет из Хада

— Допрос второй степени?

— Да, — жестко произнес Сет, — а будет молчать, то и третьей!

— Ого! — Удивленно сказал Велиар, — Но у меня нет таких полномочий.

— Зато они есть у меня, — ответил Сет, и показал бумагу, написанную Рофокалом.

Велиар изумленно посмотрел на Сета.

— Это все из-за обыкновенной поножовщины?!

— Не совсем, но сейчас важно не это. Ты понял, что нужно делать?

— Так точно, Сет Плутонович! — По-военному вытянулся пожилой демон.

— Да, еще, — Сет огляделся по сторонам, и тихо спросил, — что с самоубийством Ваанберита?

— Темное дело, — Велиар задумчиво посмотрел на Сета, — все выглядело так, словно перед смертью секретарь тщательно позаботился, чтобы ни у кого не возникло ни малейших сомнений, что он сам покончил с собой.

— То есть?

— Ну, пузырек с ядом был зажат в руке, а сам он сидел в кресле перед столом, на котором лежала предсмертная записка…, - Велиар покачал головой, — правда, она показалась мне странной.

— Что в ней?

— Одно слово — «Ухожу»…

— И все?

— И все.

— Действительно, странно, — пробормотал Сет.

— Я и говорю, тем более что записка была написана на клочке бумаги, на котором и могло поместиться только это слово.

— Ты хочешь сказать…

— Возможно, этот клочок был вырезан из каких-нибудь дневников секретаря, на которые сразу же наложили лапу судейские — там, видите ли, государственные секреты.

— А что Эфиппас?

Велиар поморщился.

— Этот вообще вел себя очень нагло. Заявил, что мне вообще не следовало приезжать, так как Ваанберит из судейских, и они сами во всем разберутся.

— Ясно, — взглянув на ожидающего его приказа Посмертного, Сет сказал Велиару, — поезжай в клинику, и узнай все, что сможешь. Я подъеду позже но, если не дождешься меня, встретимся в Департаменте.

— Я дождусь, — спокойно ответил Велиар.

— Хорошо, — Сет кивнул и, улыбнувшись, сказал, — я надеюсь на тебя, Велиар.

— Можете не сомневаться.

Не добавив более ни слова, Сет подошел к экипажу, возле которого маялся Посмертный. Взглянув на его посиневшее от холода лицо, Сет негромко спросил:

— Ты знаешь, где магазин теплой одежды госпожи Татьи?

— Так эта, мать ее, кто ж не знает Татью?! — Стуча зубами, почти в рифму выкрикнул Посмертный.

— Хорошо, — Сет поставил ногу на ступеньку экипажа, но неожиданно снова повернулся на Посмертного, и сказал, — и вот еще что — после магазина мы поедем в тюрьму, чтобы забрать оттуда одну осужденную, и я настойчиво рекомендую тебе не материться.

Позабыв о холоде, Посмертный изумленно взглянул на строгое лицо шефа.

— Шеф! Мне что, мать его, всю дорогу молчать?!

— Если по-другому не можешь, значит, придется молчать. Ты все понял?

— Так точно, шеф! — Кисло ответил Посмертный, и тут же спросил, — А до тюрьмы можно?

— До тюрьмы можно, — милостиво согласился Сет и, забравшись в экипаж, закрыл за собой дверцу.

Устраиваясь на промерзшем диванчике, он услышал посвист хлыста, и отчаянный крик Посмертного:

— Ставки сделаны! Ставок больше нет! Пошли, мать вашу!

Сет усмехнулся и задернул шторку…

…Госпожа Татья, одна из признанных законодательниц моды в Хаде встретила Сета так, словно он был ее постоянным покупателем, и виделись они не далее, как вчера. Не желая распространяться, для кого он покупает одежду, Сет попросил Татью выбрать что-нибудь на ее вкус — красиво и недорого. Хитро улыбнувшись, Татья как бы между делом поинтересовалась:

— Это для Прозерпины? Она очень требовательна, и я хотела бы предложить…

С трудом удержавшись от резкого ответа, Сет перебил ее:

— Нет, для сотрудника.

Понимающе кивнув головой, Татья спросила:

— Вы хотели сказать, сотрудницы?

Сет посмотрел на не в меру любопытную демоницу.

— Госпожа Татья, я очень тороплюсь. Если у вас нет нужной мне вещи, я поеду в другое место.

Поняв, что он может уйти, и она, возможно, навсегда потеряет хорошего клиента, Татья засуетилась, и через несколько мгновений уже показывала Сету длинную куртку из мягкой дубленой кожи какого-то животного, подбитую изнутри нежным, густым мехом.

— Как вам эта? Чистая кожа! А мех — мягкий, приятный на ощупь! — Приторно улыбаясь, демоница привычно расхваливала свой товар.

Сет кивнул.

— Хорошо. Заверните, пожалуйста.

Расплатившись и взяв аккуратно упакованный сверток, Сет поспешил выйти из магазина на улицу, откуда доносились матерные крики Посмертного. Сет подумал, что Посмертный сцепился с кем-то из прохожих но, рядом с возничим, не считая вороных, никого не было. Подойдя к нему, Сет тронул его за плечо.

— Ты чего разорался?

— А, шеф! Так я это, выговорюсь сейчас, чтоб потом молчать. Вы ж сами велели, чтоб я молчал, — Посмертный виновато развел руками, старательно гася озорные искры в глазах.

— Ну, раз так…, - сдержав смешок, Сет забрался в экипаж и, усевшись на холодный диванчик, подумал, что надо было все же взять экипаж с обогревом…

Ехать до тюрьмы было не так далеко, и минут через десять копыта вороных вновь застучали по булыжной мостовой. Посмертный лихо подкатил экипаж к самым дверям тюрьмы и, спрыгнув на мостовую, открыл дверцу.

— Прибыли, мать его! Таганка, сэр!

Зная его привычку добавлять незнакомые (и не относящиеся к делу) слова, Сет не стал ничего спрашивать. Оставив сверток с курткой на диванчике, он выбрался наружу и посмотрел на тюремную дверь, в маленьком окошке которого мелькнула чья-то удивленная физиономия. Обернувшись к Посмертному, Сет негромко сказал:

— Никуда не отъезжай — я скоро.

— Слушаюсь, шеф!

Отворившись с легким скрипом, дверь выпустила невысокого демона, одного из тех, что встречал Сета вместе с Влазасом. Не скрывая удивления, он посмотрел на Сета, и почтительно спросил:

— Граф что-то забыл?

От нетвердо держащегося на ногах демона сильно разило вином и, поморщившись, Сет сказал:

— Нет, — Сет надвинулся на него, — я хочу видеть начальника тюрьмы.

— Нет его, — демон развел в стороны короткие ручонки, — может, я могу помочь?

— Проводи меня к Влазасу.

— И его нет, — сокрушенно обронил демон, — полчаса, как ушел.

Это было неприятным сюрпризом — никто, кроме начальника тюрьмы и его помощника не посмел бы отпустить осужденного грешника, и никакие бумаги за подписью хоть самого Ушедшего не могли бы тут помочь — в этом дисциплина в тюрьме была, что называется, на уровне.

— Мне нужно видеть кого-то из них, — начал Сет но, заметив взметнувшиеся домиком брови, что должно было означать «а что я могу поделать», нахмурился, и сурово добавил, — немедленно! Дело государственной важности!

— Ничем не могу помочь!

Пьяненького демона трудно было пробить словами. Сет понял, что здесь нужно что-то поувесистее гербовой бумаги и, не раздумывая, залепил оглушительную оплеуху пьяно улыбающемуся демону.