Кирилл Клеванский - Генезис

Когда я свернул в сторону Пичужной (не путать с Пьянчужной, она рядом), то буквально спиной почувствовал, как опасно ко мне приблизился хвост. Резко обернувшись, я встретился взглядом с одним из босяков, притаившихся на крыше. Показав ему не самый приличный жест, я получил подобный в ответ и пошел дальше. Хвост отстал. Выйдя на луч, я остановился и сверился с часами. Опаздываю. Ускорившись, вскоре я добрался до ветхой лавки. Вывеска с облупившейся краской, ржавый колокольчик рядом с дверью и мутная витрина, за которой покоились разные пробирки, флакончики и склянки. Все из самого дешевого стекла; хрусталь, что лежит у меня, такой бизнес не может себе позволить.

— Миледи! — проговорил я, заглушая рваный перезвон древнего звонка.

Из-за прилавка выбралась самая настоящая Баба-яга. На морщинистом, полном бородавок лице зорко сиял желтый глаз. Второй уже давно был подернут серой пленкой. Свернутый набок нос и три кривых темных зуба во рту добавляли некоего антуража.

— Принес? — просипела она. Этот звук больше походил на трение меча о кость.

По спине пробежали мурашки.

— Иначе бы не пришел, — ответил я.

Старуха вперилась в меня своим оком, и от этого я потянулся к поясу. Вскоре игра в гляделки подошла к концу. Травница подошла к дальней стене, дернула за давно погасший факел, и часть стены отъехала в сторону, открывая проход в подвал. Надо отметить, внизу все было по-другому. На полках стояли флаконы из горного хрусталя, а в шкафах лежали ингредиенты столь редкие и опасные, что даже десятой части достаточно, чтобы угодить в Охранку. Чего стоят засушенные головы младенцев, используемые темными магами. За такое полагается немедленное черное сожжение, по преданию, уничтожающее не только тело, но и душу, лишая перерождения. О да, черное пламя, или пламя демонов, — одно из темных заклятий, применяемое светлыми, чтобы карать этих самых темных. Парадокс.

Далее по списку у нас слезы девственниц, кровь девственниц, пальцы девственниц. В общем, учитывая любовь черных ритуалистов к девственницам, из трех наличествующих здесь шкафов с этой дрянью можно собрать как минимум пять девушек. Чуть глубже в еле освещенном помещении вещи попроще. Копыта единорога, рог единорога, короче, еще один паззл «Собери живое существо». Можно отыскать и измельченное сердце дракона в размере трех порций общей массой грамма два, и будет это вам стоить семьдесят золотых, не меньше. Различные части тварей из Диких земель, растения, которые выращивают, удобряя кровью. Короче, этот подвал буквально создан заботливыми руками кровожадного демона. А может, все так и есть.

— Ставь. — Скрюченным пальцем старуха ткнула на весы.

Сняв сумку, я бережно достал шкатулку и поставил колбу на чашу.

— Неплохо… за вычетом массы емкости, просрочки и спроса, — причитала старуха, резво перебирая счетные кругляшки. — Шесть золотых восемь серебряников и двенадцать медяков, милок.

— Хорошо бы накинуть.

— Накинуть никак не могу, — покачала головой ведьма. — Дела в сезоне плохо идут. Сам понимаешь, Турнир принес с собой заморских — стервятник сожри их души! — а за их товаром целые очереди выстраиваются. Да ты и сам небось тоже думаешь прикупить у них того-другого.

— Не без этого, — согласился я, да и зачем врать лишний раз. — Но с такой суммой я не пойду.

— Могу скидку побольше сделать, — прищурилась старуха.

Хорошее предложение, может, я даже больше с этого поимею, чем с лишней серебрухи.

— С верхнего товара или с этого?

— С любого, — хохотнула ведьма. Все демоны бездны, это не смех, это воронье карканье! Как есть Баба-яга.

Подойдя к дальнему шкафу, я достал флакон с прозрачной жидкостью.

— За сколько отдашь? — спросил я.

Старуха снова закаркала своим замогильным, потусторонним смехом:

— Знаешь, что просишь, колдун?

Я вздрогнул.

— Не удивляйся, милок, у меня глаз один, да видит зорко. А живу я уже столько, что ведаю еще больше.

— Это слезы тринадцати убиенных женщин, что еще не разрешились от бремени. — Покачав флаконом, я поставил его на стол.

— И зачем они тебе? — сощурила свое одинокое око старуха.

— А для чего нужен ингредиент короля ядов? — ответил я той же улыбкой.

И в третий раз я потянулся к клинку, лишь только заслышав это карканье. Будто бы не к торговке пришел, а на могилу, окруженную голодным вороньем.

— За так забирай, милок, — резко оборвав смех, произнесла Баба-яга.

Я замер от неожиданности.

— Так и отдашь? — поразился. — Да это же без малого состояние! Я же просто так спросил, хотел дознаться, откуда у тебя такие зелья.

Старуха больше не смеялась. Она подошла ко мне вплотную, и ее кривые пальцы впились мне в грудь, будто пытаясь вырвать дрожащее сердце. Она приоткрыла свой беззубый рот, и оттуда повеяло могильной вонью.

— А мне любопытно послушать, чьи крики донесутся до бездны, когда ты найдешь того, к кому питаешь столь глубокие чувства. Король ядов, убийца бессмертных, палач богов, плач жертвы станет отличной панихидой для такой древности, как я. А теперь иди, милок, и не возвращайся, нет больше у меня с тобой общих дел. Не хочу на твоей дороге ноги казать, я уж лучше здесь посижу.

Я стоял, замерев, подобно юнцу, что впервые видит обнаженную девушку. И все никак не решался отпустить этот флакон с прозрачной, как воздух, жидкостью.

— Ступай! — гаркнула ведьма, и на миг мне показалось, будто ее лицо превратилось в огромный вороний клюв.

По спине скатилась крупная градина холодного пота. Взлетев по лестнице, я чуть не вышиб дверь. Не знаю, сколько я бродил по улицам, забитыми одинокими, бездумными существами, лишь по ошибке называемыми людьми. Не знаю, сколько переулков миновал и сколько воров приметили мой плащ. Но я все шел, бездумно петляя между халупами и домами с выбитыми окнами да сорванными дверьми. Флакон я крепко прижимал к груди, не понимая, что происходит вокруг. И лишь когда в глаза мне ударил яркий свет трактира «Синий змей», я резко затормозил и пришел в себя.

А ведьма непроста. Даже учитывая тот факт, что ко мне вернулась магия, поменяв свою суть, старуха смогла накинуть на меня ментальное проклятие. Конечно, оно не такое сильное, но и этого хватило, чтобы я заметался, подобно испуганному кролику. Еще раз взглянув на флакон, я достал из сумки шкатулку и убрал его туда. Пусть лежит дожидается своего часа.

Взглянув на небо, я понял, что времени уже слишком много и коли вернусь в общагу, то старичок так просто этого не спустит. Но решение этой проблемы было у меня перед глазами. Поправив кинжал за поясом и проверив клинок за голенищем, я вошел в заведение. И сразу два десятка голов повернулись в мою сторону. Публика в этом заведении собиралась разношерстная. Здесь можно было встретить и темных магов, и убийц, и воров, и наемников… да проще сказать, кого здесь не было. Окинув меня оценивающим взглядом, публика вскоре потеряла к моей персоне всякий интерес и вернулась к своим обычным делам.