Энтони Пирс - Заклинание для хамелеона

— На красный, — повторил Бинк.

— Вот именно. Давай бегом туда. Бывает, эти секундомеры вмиг зарастают. Я буду за своим следить, чтобы вовремя заклинание кинуть, а ты со своего глаз не спускай.

И Бинк припустил по тропке прямо на запад. Обычно располовиненный секундомер зарастает примерно за полчаса, однако время меняется в зависимости от качества камня, температуры и множества неизвестных факторов. Но обе половинки всегда меняли цвет одновременно, даже если одна находилась на солнце, а другая — в глубоком колодце… Опять же, к чему искать логику в магии? Есть — и все тут.

Но не для него. Для него всякая магия закончится здесь и сейчас. В Обыкновении ее не бывает.

Вскоре он оказался возле щита, точнее, возле следов его деятельности. Сам щит невидим, но в том месте, где он соприкасается с землей, видна полоска мертвой растительности — и трупы животных, у которых не хватило ума держаться от щита подальше. Иногда олени-попрыгунчики теряли ориентировку и перепрыгивали на обыкновенскую сторону, только приземлялись они уже мертвыми. Щит неощутим, но абсолютно непроницаем.

Иногда на него натыкались и обыкновенские существа. Каждый день с ксанфской стороны проходил наряд стражей — искали трупы, вытаскивали из-под щита те, которые лежали на самой полоске, хоронили честь честью. Можно было зацепить багром и то, что оказывалось за щитом, — главное, живым до щита не дотрагиваться. Работенка не из приятных, иногда на нее назначали в качестве наказания. Пока что трупы людей из Обыкновении стражам не попадались, но страх, что когда-нибудь попадется и начнутся большие неприятности, не проходил.

Впереди показался раскидистый грецкий бук. Одна из его ветвей упиралась в щит, и кончик ее был мертв. Должно быть, ветер за щит качнул. По дереву Бинк определил место, где надо было переходить.

И еще близ этой полоски смерти стоял особый запах, вызванный, должно быть, разложением крошечных существ — червяков в земле, насекомых, пролетевших через щит и гниющих теперь там, где они упали. Здесь властвовала смерть.

Бинк посмотрел на камешек, который держал в руках, — и вздрогнул. Камешек покраснел! Только сейчас? Или время уже истекало? От ответа зависела его жизнь.

Бинк бросился к щиту, зная, что разумно было бы возвратиться к стражу и объяснить, почему он опоздал. Но ему хотелось покончить с этим раз и навсегда. Может быть, его внимание привлекла именно перемена цвета у камня. Тогда время еще есть. И Бинк принял рискованное решение.

Одна секунда. Две. Три. А он еще не перешел! Щит, похоже, совсем рядом, но Бинк потратил время, принимая решение, раскачиваясь, набирая скорость. Он во весьдух — как бы не испустить! — промчался мимо грецкого бука. Теперь уже не затормозить! Четыре секунды — Бинк летел над полосой смерти. Если щит закроется, а Бинк не успеет убрать ногу, он весь умрет или только нога? Пять… Звон в ушах. Шесть… Нет, время вышло, хватит считать, можно перевести дух. Он перешел, а вот жив ли?

Бинк покатился по земле, вздымая сухие листья и мелкие косточки. Конечно жив! Иначе как бы он мог тревожиться на сей счет? Вспомнился мантикора, озабоченный своей душой. Не будь души, не было бы и…

Бинк сел, вытряхнул из волос мертвый мусор. Успел, значит. Этот звон в ушах — наверное, так действует щит. Отключенный — он же не убил Бинка.

Вот и все. Теперь он навсегда свободен от Ксанфа. Волен жить собственной жизнью, не опасаясь насмешек, сочувствия, соблазнов. Волен быть собой.

Бинк закрыл лицо руками и разрыдался.

Спустя некоторое время он встал и пошел. В ужасный мир обыкновенов. На вид этот мир не так уж сильно отличался от Ксанфа — такие же деревья, те же скалы, да и океанский берег, вдоль которого он шел, был берег как берег. И все же сердце Бинка щемила тоска. Приподнятое настроение, с которым он подошел к щиту, улетучилось без следа. Уж лучше бы он умер, проходя сквозь щит.

Что ж, пока еще можно вернуться. Переступить через линию, и все, Смерть будет мгновенной, и похоронят его в Ксанфе. Может, другие изгнанники так и поступали.

Бинк с негодованием отверг эту мысль. К чему врать самому себе? Да, он любит Ксанф, тоскует по нему уже сейчас — но умирать-тоне хочется. Придется устраиваться в обыкновенском мире. Другие, очевидно, так и постулат и. Не исключено, что он еще обретет здесь счастье…

Перешеек оказался гористым. Карабкаясь по крутому склону, Бинк взмок. Интересно, этот хребет — своего рода антипод Провала? Здесь поднялся гребень, а там опустилось дно? А по горам тоже шатается дракон? Нет, вряд ли — здесь же Обыкновения. Но возможно, такая география все-таки связана с магией? Допустим, ее смывает с вершин и она оседает во впадинах… Нет, что-то не то. Тогда большая часть магии попала бы в океан и бесследно растворилась.

Тут Бинк впервые задумался: а что же на самом деле представляет собой Обыкновения? Действительно ли можно выжить совсем без магии? Конечно, жизнь здесь будет тяжелее, чем в Ксанфе. Но полное отсутствие волшебства наверняка здорово стимулирует развитие, заставляет шевелить мозгами; стало быть, здесь должны быть и вполне благоустроенные местечки, созданные с умом. И люди здесь, наверное, не такие уж плохие — ведь и предки самого Бинка родом отсюда. Можно предположить, что и в языке, и в обычаях есть определенное сходство.

Бинк перевалил через вершину гребня, остановился, чтобы впервые обозреть свой новый мир, и тут его окружили вооруженные люди. Засада!

Он развернулся, изготовившись бежать. Может, удастся подманить их к щиту и избавиться от них наивернейшим способом. Правда, не хотелось бы брать на душу их смерть. Но в любом случае надо постараться улизнуть от них.

Но тело его не поспевало за мыслью, и, обернувшись, он увидел, что за его спиной стоит человек с обнаженным мечом и преграждает ему путь.

Теперь разумнее всего будет сдаться. Их много, он окружен со всех сторон, и, если бы они хотели убить его, давно всадили бы ему стрелу в спину. Может, они хотят только ограбить его? Милости просим — у него ничегошеньки нет.

Но Бинк не всегда поступал разумно — особенно в критических ситуациях, требующих немедленного действия. Задним-то умом он был очень крепок, но тут от заднего ума толку мало. Вот будь у него талант вроде материнского, только посильнее, он мог бы вернуть время часика на два назад и переиграть все злоключения с большей пользой для себя…

Бинк бросился на человека с мечом, размахивая посохом, чтобы отразить удар клинка, но не успел и шагу ступить, как кто-то дал ему подножку, и он свалился прямо в грязь лицом. Его крепко держали; он извивался, стараясь вырваться. Потом они все навалились на него, вмиг связали и затолкали в рот кляп.