Энтони Пирс - Заклинание для хамелеона

Ида сидела на корточках у кромки воды, бросая в нее сухие листья. Должно быть, эти листья каждый год сбрасывал с себя кряк; только непонятно, зачем они ему понадобились здесь, куда не проникает солнечный свет. Может, сначала кряк был простым растением, а потом стал магическим и еще не успел адаптироваться? Или же листья выполняли какую-то задачу? Да, в природе еще много тайн. Как бы там ни было, Ида пускала листья по воде, а зачем — тоже непонятно.

Она заметила, что Бинк смотрит на нее.

— Течение отслеживаю, — пояснила она, — Видишь, вода течет вон туда. Под той стеной должен быть выход.

Бинк в который раз поразился ее сообразительности. Всякий раз, когда он застигал ее за каким-нибудь якобы бессмысленным занятием, оказывалось, что занятие это, наоборот, очень осмысленное. Девчонка она невидная, даже страшненькая, но котелок у нее варит что надо. Это ведь она придумала, как им выбраться из ямы и что делать дальше; она сумела нарушить все планы Трента относительно вторжения в Ксанф. И теперь снова что-то замышляет. Эх, до чего хороша, жаль только, портрет подкачал.

— Определенно, — согласился Трент. — Кряк в стоячей воде не живет, ему нужна проточная: пищу приносит, отбросы уносит. Есть у нас выход. Хорошо бы он сразу вывел на поверхность и не пролегал через шит.

Бинку это не понравилось:

— Ну нырнем мы, допустим. А течение нас с милю под водой протащит. Наружу кверху брюхом всплывем.

— Друг мой, — сказал Трент, — именно над этим я и размышлял. Мои матросы нам на помощь не придут, мы ведь явно за щитом. Не хотелось бы мне доверяться течению, к тому же мы не знаем, что там за твари обитают. Но похоже, довериться все-таки придется, поскольку сидеть здесь до бесконечности мы не можем.

Что-то шевельнулось. Заметивший это Бинк обернулся, пригляделся. Одно из зеленых щупалец дернулось.

— Кряк оживает! — крикнул он. — Не подох!

— Угу, — согласился Трент. — Эликсир растворился в воде и улетучился. Магия возвращается. Я полагал, что такая концентрация способна убить магическое чудище, но, видимо, ошибался.

Ида внимательно следила за щупальцами. Начали дергаться и другие.

— Пожалуй, пора уносить отсюда ноги, — сказала она. — Да поживее.

— Но нельзя же соваться в воду, не зная, куда она нас вынесет, — возразил Бинк. — Мы же определенно на хорошей глубине. Чем тонуть, я бы остался и померился силами с кряком.

— Пока мы не выбрались на волю, предлагаю заключить перемирие, — сказал Трент. — Эликсир пропал, а вернуться в Обыкновению тем путем, которым попали сюда, мы не можем. Чтобы выйти отсюда, придется, по всей видимости, действовать сообща. К тому же в нынешней ситуации нам нет никакой надобности ссориться.

Ида ему не поверила:

— Значит, мы поможем тебе выбраться, а тогда перемирие закончится и ты превратишь нас в комаров. Раз мы снова в Ксанфе, возможности снова стать людьми у нас не будет.

Трент щелкнул пальцами.

— А я-то, дурак, забыл. Спасибо, что напомнила. Я же теперь могу употребить магию и вытащить нас отсюда, — Он бросил взгляд на содрогающиеся зеленые щупальца, — Конечно, придется подождать, пока действие эликсира не прекратится совсем, поскольку он препятствует и моей магии. Это означает, что кряк будет в полном здравии. Превратить его я не могу — ведь основная часть его тела далеко отсюда.

Щупальца приподнялись.

— Бинк, ныряй! — крикнула Ида, — А то придется выбирать между кряком и злым волшебником. — Она бросилась в воду.

Вопрос решился сам собой. Она права: либо их сожрет кряк, либо превратит злой волшебник. А сейчас, пока остатки эликсира несколько притупляют обе угрозы, самое время убираться. И все же, если бы Ида не предприняла решительных действий, сам Бинк все еще раздумывал бы. Теперь, если она утонет, союзников у него не останется.

Бинк побежал по песку, споткнулся о щупальце и растянулся. Повинуясь инстинкту, щупальце обмоталось вокруг его ноги. Листья с тихим чмоканьем приклеились к его плоти. Трент обнажил меч и бросился к ним.

Бинк сгреб горсть песка и швырнул в волшебника, но это не помогло. Потом меч Трента со свистом опустился — и отрубил щупальце.

— Меня, Бинк, можешь не опасаться, — сказал волшебник, — Плыви, если желаешь.

Бинк вскочил и, вдохнув как можно глубже, бросился в воду. Перед собой он увидел дрыгающие ноги Иды, которая погружалась в глубину, увидел и зияющую темную дыру — единственный выход отсюда. Дыра испугала Бинка, и он остановился.

Его голова тут же вынырнула из воды. На песчаной площадке с мечом в руках стоял Трент и отбивался от наползающих на него щупалец. В это мгновение, сражаясь с монстром, волшебник служил живым олицетворением героизма. Но как только бой закончится, Трент сам станет чудовищем поопаснее кряка.

Бинк решился, вдохнул поглубже и вновь погрузился вводу. На этот раз он подплыл к мрачной дыре, а дальше его подхватило течение. Пути назад теперь не было.

Тоннель закончился, едва начавшись. В пути Бинк догнал Иду, и на поверхность они вынырнули вместе. Должно быть, Ида не так безоглядно рвалась сюда.

Они оказались в мерцающем гроте, точной копии только что покинутого ими. И в их сторону повернулось несколько голов — человеческих голов на человеческих телах, женских и весьма недурных собой. Лица напоминали эльфийские, волшебно сияющие густые косы падали на изящные обнаженные плечи и девичьи груди. Но ниже пояса тела переходили в хвосты. Русалки.

— Что вы делаете в нашей пещере? — возмущенно воскликнула одна из них.

— Мимо проплываем, — ответил Бинк. Русалки, само собой, говорили на общексанфском. Бинк не придал бы этому факту никакого значения, если бы Трент не обратил его внимания на то, как ксанфский сливается со всеми обыкновенскими языками. Да уж, широко простирает магия руки свои… — Где быстрей всего подняться на поверхность?

— Здесь, — сказала одна и показала налево.

— Здесь, — сказала вторая, показывая направо.

— Здесь, — вскричала третья, показывая прямо вверх.

Раздался взрыв мелодичного смеха.

Несколько русалок, блистая хвостиками, нырнули в воду, подплыли к Бинку и моментально окружили его. Вблизи они оказались еще привлекательней, чем издали. У каждой был восхитительный цвет лица — естественное следствие постоянного пребывания в воде, — а груди их приподнимала вода, отчего они казались еще пышнее. Наверное, Бинк слишком много времени провел в обществе дурнушки Иды — глядя на окружившие его прелести, он испытал приступ вожделения и тоски. Вот взять бы их всех сразу… Нет! Они же русалки. Не его тип.

На Иду они не обращали никакого внимания.

— Мужчина! — завопила одна из них, имея в виду, что Бинк — человек, а не русал. — Смотрите, у него две ноги! И нет хвоста!