Энтони Пирс - Заклинание для хамелеона

— И никакого больше «руки помыть»! — тихо пробасил Бинк.

Кто-то хихикнул.

Они перевалили через лесистый хребет — и Глухомань резко кончилась. Перед ними расстилались голубые поля джинсовой плантации. Цивилизация!

Трент с Хамелеошей спешились. Бинк всю ночь трусил без устали, даже во сне его громадные ноги шли сами по себе. Ничто путников не беспокойно — некоторая осмотрительность присуща даже самым безбашенным обитателям Глухомани. Стояло чудное солнечное утро. Бинку было хорошо.

Внезапно он стал человеком — но хуже ему не стало.

— Здесь, пожалуй, и попрощаемся, — сказал он.

— Жаль, что мы не во всем достигли согласия, — сказал Трент, протягивая руку. — Но думаю, что разлука наши разногласия сгладит. Рад был с вами обоими познакомиться.

Бинк пожал протянутую руку, и ему отчего-то стало грустно.

— По определению да и по дару своему ты злой волшебник, но ты помог избавить Ксанф от вжиков и лично с нами вел себя как друг. Я не могу одобрить твои планы, но… — Он пожал плечами. — Прошай, волшебник.

— Наше вам с кисточкой, — сказала Хамелеоша, одарив Трента улыбкой столь лучезарной, что она с лихвой компенсировала некоторую простоватость ее слов.

— Ах, как мило! — произнес новый голос.

Все трое, мгновенно насторожившись, обернулись — но никого не увидели. Только зреющие джинсы на зеленых стеблях да грозная полоска джунглей на горизонте.

Потом образовался дымный вихрь, начавший быстро сгущаться.

— Джинн, — сказала Хамелеоша.

Но Бинк узнал проступающую из тумана фигуру:

— Держи карман шире. Это чародейка Ирис, мастерица иллюзий.

— Спасибо, что столь любезно представил меня, Бинк, — сказала женщина, постепенно обретая плоть. Она была прекрасна, стоя посреди джинсов в роскошном вечернем платье с глубоким вырезом. Но никакого соблазна Бинк не почувствовал. Хамелеоша в расцвете своей красоты обладала естественной, пусть и порожденной магией, привлекательностью, воспроизвести которую Ирис при всех своих ухищрениях не могла.

— Так это и есть Ирис? — проговорил Трент, — Я слыхал о ней до того, как покинул Ксанф, поскольку мы принадлежим к одному поколению. Но лично с ней не встречался. Она определенно большая мастерица.

— Так уж вышло, что превращения меня не прельщали, — сказала Ирис, бросив на него дерзкий взгляд, — Ты устлал свой путь жабами, деревьями, жуками и прочей гадостью. Но я слыхала, что тебя изгнали.

— Времена меняются, Ирис. Уж не приметила ли ты нас в Глухомани?

— Честно говоря, нет. Джунгли — место малоприятное, там множество антииллюзионной магии; так что я и представления не имела, что вы вернулись. Подозреваю, что об этом не знает никто, даже Хамфри. Мое внимание привлек громадный сфинкс, но у меня не было уверенности, что ты к этому руку приложил, пока я не увидела, как ты превратил сфинкса в Бинка. А ведь он, насколько мне известно, был недавно изгнан, так что я сразу поняла: что-то тут не так. Как вы прошли через шит?

— Времена меняются, — загадочно повторил Трент.

— Меняются, — раздраженно согласилась она, недовольная его скрытностью. Бинк и не подозревал, что она способна так сильно и далеко проецировать свои иллюзии, воспринимать информацию на таком расстоянии. Да, велика и непостижима мощь настоящих волшебников и чародеек, — Может, перейдем к делу?

— К делу? — недоуменно переспросил Бинк.

— Не будь наивным, — вполголоса сказал Трент, — Эта стерва намерена нас шантажировать.

Выходит, здесь столкнулись две сильные магии. Может быть, они нейтрализуют друг друга и Ксанф будет спасен. Такого поворота событий Бинк предвидеть не мог.

Ирис посмотрела на него.

— Бинк, ты уверен, что не хочешь вернуться к моему предложению? — спросила она. — Я могла бы устроить так, чтобы решение о твоей ссыпке было отменено. Ты еще можешь стать королем. Время самое подходящее. Ну а если ты предпочитаешь простушек… — Перед Бинком вдруг предстала вторая Хамелеоша, столь же прекрасная, как и первая. — Все для тебя, любимый. Эта к тому же при мозгах.

Подколка на предмет глупой фазы Хамелеоши разозлила Бинка.

— Шла бы ты в Провал, — посоветовал он.

Фигура вновь превратилась в красавицу Ирис. Чародейка обратилась к Хамелеоше:

— С тобой, милочка, я не знакома, но будет очень обидно, если тебя скушает дракон.

— Дракон! — испуганно пискнула Хамелеоша.

— Обычное наказание для тех, кто самовольно вернулся из ссылки. Когда я извещу власти, и они пустят по вашему следу нюхачей, и статус ваш подтвердится…

— Оставь ее в покое! — резко сказал Бинк.

Ирис сделала вид, что не слышит его.

— Но если бы ты убедила своего дружка проявить побольше сговорчивости, — продолжила она, обращаясь исключительно к Хамелеоше, — ты избежала бы такой страшной участи. А ведь драконы так любят полакомиться хорошенькими ручками-ножками… Так вот, ты сохранила бы и жизнь, и красоту, причем красоту неизменную, — Ирис утверждала, что совсем не знает Хамелеошу, а вот поди ж ты, все выведала, — Я могу сделать так, чтобы ты выглядела красавицей в любой твоей фазе,

— Неужели можешь? — восхищенно спросила Хамелеоша.

— По часта обманов чародейке нет равных, — негромко сказал Бинку Трент, явно вкладывая в свои слова двойной смысл.

— Зато по части правды она слаба, — отозвался Бинк — Одна видимость.

— Женщина такова, какой кажется, — внушала Ирис Хамелеоше. — Если она радует глаз и приятна на ощупь, значит, она воистину прекрасна. Ничего другого мужчинам и не надо.

— Не слушай ее, — сказан Бинк, — Чародейка просто хочет тебя использовать.

— Уточнение, — тут же заявила чародейка. — Использовать я намерена тебя, Бинк. Ничего плохого я твоей подружке не сделаю — если будешь слушаться. Я женщина не ревнивая. Кроме власти, мне ничего не нужно.

— Нет! — воскликнул Бинк.

— Нет, — неуверенно вторила ему Хамелеоша.

— Теперь ты, волшебник Трент, — сказааа Ирис, — За тобой я наблюдаю недавно, но ты представляешься мне человеком слова, во всяком случае, когда это тебе выгодно. Я могла бы стать тебе великолепной королевой. Или напустить на тебя королевских стражников, и через пять минут ты — труп.

— Стражников я превращу, — сказал Трент.

— На расстоянии полета стрелы? — осведомилась она, скептически приподняв красивую бровь, — К тому же я сомневаюсь, чтобы после подобного инцидента у тебя остались шансы стать королем Ксанфа. Да вся страна против тебя поднимется. Конечно, многих ты сумеешь превратить — а спать-то когда?

Классный удар! Ведь в тот раз злого волшебника поймали, именно когда он спал. Так что, если его разоблачат прежде, чем он сумеет окружить себя верным войском, не сносить ему головы.