Феликс Эльдемуров - Тропа Исполинов

Тинч отрицательно помотал головой и спросил:

- Где все?

- Пойдем. Ангарайд, ты останешься здесь, - приказала она братишке, который с таким же, весьма сосредоточенным видом копался прутиком в углях костра.

Кайсти набросила на плечи курточку и, захватив стоявший тут же у стены длинный, украшенный резными знаками посох, сделала многозначительный жест - приглашение следовать за собой.

И лишь сейчас, когда она повернулась спиной, Тинч ненароком приметил одиноко выбившийся из-под вязаной шапочки, совершенно седой локон...

Дым, стук и треск летели над побережьем.

- Нет, нет, нет, это никуда не годится! - с удовольствием приговаривал Таргрек, легко уворачиваясь от летящего прямо в грудь острия посоха. Он сам, на первый взгляд - такой массивный и тяжёлый, с необыкновенной грациозностью уворачивался от ударов. - Ну, точнее, точнее! Вот я стою, такая туша, весь перед тобой... Так! Опять не то!.. Ну, начнем сначала. Упор с уколом... Как держишь посох?! Так ты себе все пальцы отобьёшь. А я, между прочим, показывал! Ну-ка, повторим... Так. Так. Та-ак... Ну, мне надоело. Получай, приятель! Вот: раз, два, три! Ку-уда попятился? Я - длиннорукий, близко действовать не могу. Подлезай ближе, дурень! Хорошо. Хорошо! А теперь что? Посох я твой поймал. Чем будешь бить? Кулаком, конечно! Нет, опять не так! Пока ты размахнешься...

- О! - воскликнул он, завидев Тинча. - С добрым утречком! Ах-ха-ха! Вот тот, кто тебя научит!

И все, кто сидели вокруг, обернулись. Их было человек пятнадцать - мальчишек и девчонок, все как один - с резными посохами в руках. Одна из девочек, высокая и темноволосая чаттарка, походила на Айхо. Другая, низенькая, плотная, рыжеволосая - напомнила Тайри.

- Тинчи! - попросил Таргрек. - Научи человека своему удару.

- Это просто, - с готовностью откликнулся Тинч. Сбросил куртку и, подражая манере Таргрека, обратился к изрядно запыхавшемуся, взлохмаченному парню:

- Ну, бей. Цель - корпус.

Раз!

- Плохо!

Кулак прошёл в дюйме от его плеча.

- Плохо, плохо, - довольно сказал Тинч, легко уворачиваясь и от второго удара. - Ещё хуже... А теперь - смотри!

От его ответного удара противник покатился по земле. Тинч протянул ему руку.

- Далеко размахиваешься. И ты разозлён. Приди в себя. Так... Собрался? Теперь запомни: ты холоден как клинок. Тебе всё равно, что приведёт твой кулак к цели. Главное - не думай, каким образом ты его донесёшь. Смотри: сейчас он здесь, а в следующий миг - там. Без промежутков. Вот так! Понял?

И - от неожиданного тычка в грудь сам тут же растянулся навзничь.

- Похоже, понял, - поднимаясь с земли, удовлетворенно отметил он. - Но ты не думай, что это всё!

- А ну, ребята, - позвал Таргрек, - вы, четверо - на него!

- Погодите, я хоть свитер стащу! - с готовностью отозвался Тинч. - Ну, а теперь - держитесь!

Навалились они на него и вправду здорово. Ему пришлось выказать многое из того, чему он научился за все эти годы, не только в обычных дворовых драках, но и в матросских кабаках, где, бывало, схватывались по-серьёзному моряки из Урса и Бэрланда, в темных подвалах бугденской пивоварни, где Клем в свободные часы учил его приёмам уличной драки, наконец - в гимнастическом зале башни Тратина...

- Вот, смотрите! - кричал, подбадривая, Таргрек. - На каждого из вас могут напасть одновременно не более трех человек. Четвертый - уже мешает!..

После доблестного боя, потирая синяки и шишки, они счастливо и дружно расселись вокруг костра - кто на чурбачке, кто на досточке. Внизу, сквозь развалины стен, блестело на полуденном солнце спокойное золотистое море. С необычайно глубокого сегодня неба время от времени осыпались сочные красноватые гусенички - опадали серёжки тополей. Свежим запахом земли несло из-за дальних садовых заборов.

Где-то там, на берегу, оставался Пиро. Не поторопился ли он отпустить его? Ему наверняка понравилось бы здесь, в компании, где явно не делали особых различий меж цветом глаз и кожи...

Многих из этих ребят Тинч видел впервые, за исключением вездесущего Пекаса и ещё двоих-троих, которых помнил по школе. Его поразили их нынешние лица. Это были не привычно скучные маски, которые каждый день надевают на себя люди. Все они, казалась, чего-то ждали, ждали чего-то чудесного, на что можно глядеть не боясь, широко и свободно открытыми глазами...

- А вы говорите: какой-то там Гоби Волосатый... - решил прихвастнуть он. Ему в драке досталось меньше всех - правда, более из-за того, что ребята и в самом деле мешали друг другу. В результате кое-кто пострадал не столько от кулаков Тинча, сколько от неточных ударов товарищей.

Главный из его противников, худощавый и темноглазый парень со странным именем Тиргон Бычье Сердце, протянул ему, присыпанную солью половинку картофелины и ответил:

- За Гоби можешь не волноваться. Он с постели не скоро встанет.

- Меньше языком трепать надо, - поддержал его Пекас.

- А в чём дело? - пережёвывая горячую картошку с луком и хлебом, с набитым ртом спросил Тинч.

- Просто обо всех его подвигах узнали "стадники". А у них закон такой: всех, кто ворует, грабит или обманывает на рынке - наказывать плетьми.

- Спасибо пусть скажет, что пальцы на руке не обрубили, - добавил Бычье Сердце. - Как моему отцу.

- Мы свинью откармливали всю зиму, - объяснил он, заметив, что Тинч ожидает рассказа. - Думали, по весне продадим - как раз с долгами расплатимся... Ну, не знал он, как там надо продавать и по какой цене. Плотник - он и есть плотник. А эти подошли и вежливенько так спросили: почем, мол, свининка? Он вначале даже обрадовался и назвал цену, да повыше. Дорого продаёшь, сказали. Товар конфисковали - то есть, считай, сожрали сами, а отцу тут же оттяпали на руке два пальца. Как теперь будет работать - не знаю...

- Погоди, погоди! А цех плотников, что, не вступился?

- А-ай, какой там цех! Затаились как мыши под веником... Кто-то даже сказал, мол, правы балахонщики. Негоже плотнику такими делами заниматься... Так что, власть у нас нынче правят эти...

- Они вообще много чего творят, - хмуро поддержал разговор низкорослый крепкий паренёк по имени Йонас. Под левым глазом его наворачивался свежий синяк - это Тинч, промахнувшись, нечаянно врезал ему совсем не по корпусу, как было положено.

- Ничего, Даурадес придет - он им всем покажет, - заявил один из братьев-близнецов, то ли Марис, то ли Макарис.

- А почему они лук грызут?

- Это чтобы от них потом все женщины отворачивались, - пояснил Бычье Сердце.

- Женщина - сосуд греха. Нечего смущать правоверных! - серьёзно сказал то ли Макарис, то ли Марис, а Марис или Макарис добавил:

- Они, говорят, даже живут друг с другом как муж с женой.

- Это что! - выпалил один из сидевших поодаль. - Я слышал, что при посвящении им надо обязательно поцеловать духовника сначала в губы, потом в пупок, член и задницу...