Алёна Алексина - Игра со Зверем

Никто не знает, что за волшебство сотворила магесса. Кто-то думает, что она пыталась все исправить, кто-то — что еще больше навредить. Но наверняка неизвестно.

— А ты что думаешь?

Риэль вспомнил разговор с Амоном в тот день, когда к Антару подходили Безымянные.

— Я считаю, она пыталась исправить. Но что у нее получилось — не знаю.

Кэсс помолчала, а потом тихо сказала:

— Это печально. Мне жаль ее. И вас.

Приступ боли накатил, как всегда, неожиданно. За последние дни она привыкла к этим страданиям и сейчас согнулась, стискивая руками живот и пережидая острый спазм. Ангел склонился над страдалицей, пытаясь облегчить боль магией.

Ей стало страшно. Что происходит? Откуда эти муки? В чем причина?

— Я хочу, чтобы ты приняла снадобье. Оно… — мужчина запнулся, подбирая слова. — Поможет мне исполнить свою клятву защищать тебя и не причинять вред.

— Что это? — девушка взяла в руки маленькую склянку с темно-красной жидкостью.

— Лекарство от твоих ран. Ты не будешь мучиться от боли, кости снова станут крепкими, а синяки бесследно исчезнут, — собеседник улыбнулся ободряюще.

Ниида смотрела на пузырек и хмурилась.

— А чем я больна?

— Это… отторжение.

— Как странно… — она осеклась, поняв смысл произнесенных слов.

В груди похолодело, когда пальцы судорожно сжали склянку со снадобьем. Нет… Несчастная словно заглянула внутрь себя, и то, что она там увидела, наполнило сердце ужасом. Хотелось взвыть по-звериному. Кассандра резко повернулась к спутнику.

— Риэль…

— Квардинг улетел, и поэтому я говорю с тобой. Он не знает, и, надеюсь, ты сможешь от него это скрыть. Времени мало, я думал, будет больше, но два ритуала подряд, постоянные тренировки… Выпей, Кэсс. Другой путь ведет к смерти.

— Я… не могу.

— Глупость. Можешь и должна. Поверь, если бы твой Хозяин узнал, то заставил бы тебя это сделать, но, боюсь, он не успеет вернуться. Еще пара дней, и ничто не поможет. Приготовление зелья занимает несколько недель. Его закончили делать только сегодня утром, а не то я бы уже давно к тебе пришел.

— Не могу.

— Почему?!

— Прости… — она разжала руку, и пузырек упал на камни.

Брызнуло стекло, смешавшись с бурыми каплями и веером разлетаясь по дорожке, орошая камни, траву, беломраморное платье Гельяры… Девушка сжала кулаки. В груди воцарился холод.

Нельзя, чтобы Амон узнал… она возвела стену, и закусила губу. По подбородку потекла струйка крови. Ангел выругался и дотронулся до лица упрямицы, исцеляя рану.

— Скоро я не смогу лечить тебя. Никто не сможет. Ты не доживешь до последнего соревнования!

— Ну да. Соревнования важны, — она улыбнулась так горько, что предводитель воинства Антара сглотнул. — Я справлюсь. Я смогла вернуться от Дикой Плясуньи. Смогла вспомнить. Выдержу и это.

— Кэсс…

— Все, хватит. Я возвращаюсь домой. Хочу спать. Устала после тренировки. Сам знаешь, какой Тирэн сатрап. Пригласила бы в гости, но ангелу в Ад нельзя.

Руки предательски дрожали, и она спрятала их за спину. Подозвала Герда, и, не прощаясь, отвернулась от собеседника. Тот смотрел, как демон подхватил нииду на руки и взмыл в небо. Андриэль злился. Что за глупость!

— Я же говорил, откажется, — Тир возник, словно из воздуха.

— Говорил.

— Она человек.

— Любой человек схватил бы эту склянку, не думая! — зеленые глаза потемнели. — Глупая девка! Ещё это демоново обещание не причинять ей вред. Сейчас бы…

— Успокойся, — сотник вздохнул. — Может, я?

— Не дастся. Тьма и Бездна, как же хочется её взгреть!

— Успокойся, ангел. Скажи Амону. Ты знаешь, какой он выберет путь.

— Она умрет.

— А разве нам нужно не это? — резонно заметил собеседник.

Ангел отвернулся.

— Передай Ему, все под контролем.

— Хорошо, — мужчина кивнул, — даже заверю, что ее смерть нам пока не нужна. Думаю, Его порадует эта новость.

Заговорщики переглянулись, одновременно усмехнувшись. Да, есть игры, которые никогда не наскучат.

Желтые лютики мягко покачивались под ветром. Тонкие стебли трепетали в обрамлении резных листьев, и казалось, само солнце запуталось в траве. Мама рассказывала, будто, если найти цветок с десятью лепестками и всегда носить с собой, он позволит видеть ночью так же хорошо, как и днем. Забавно… Ему это не было нужно. Но он все равно искал. Правда, так и не нашел.

Вжи-и-ик! И зелень разлетелось рваными клочьями. Остро отточенный меч срезал и цветы, и тонкие стебли и резные листья.

— Мне все равно, как он называется, — высокий смуглый демон раздраженно выдохнул.

— Мама говорила…

— Плевать, что она там говорила! Ты здесь для того, чтобы научиться обращаться вот с этим, — он резко взмахнул широким длинным мечом. — Не думал, что взрослого мужчину коровий корм привлечет больше, чем оружие.

— Коровы не едят…

Затрещина сбила его с ног.

Мужчина откинул со лба иссиня-черные, чуть влажные от утреннего дождя волосы, и перевел взгляд на другого сына. Тот презрительно кривил губы, глядя на брата сверху вниз.

— Его двенадцать лет воспитывала рабыня. Он рохля.

— Я не рохля! — взвился с травы нескладный подросток.

— Ну да, вижу, — задумчиво сказал отец. — Сколько эмоций… Слишком много для обитателя Ада. И изображать ты их научился в совершенстве. Тирэн… ну и имя.

Мальчик пожал плечами, разглядывая носки своих ботинок.

— Подними меч! Буду выбивать дурь, которую втиснула мать.

— Не выбьешь, — парнишка подобрался, и прозрачные зеленые глаза вспыхнули звериным огнем. — Думаешь, я драться не умею?

Мужчина усмехнулся и кинулся на жалкого противника. Тот удивительно ловко ускользнул, но… тут же растянулся в траве, получив тычок в спину.

— Ах ты…! — он повернулся к брату, который, как ни в чем ни бывало, стоял и смотрел вдаль.

— Запомни, Тирэн, — возвышаясь над поверженным подростком, назидательно сказал отец. — Никогда никому не подставляй незащищенную спину. Если есть выбор — умереть или прикрыться тем, кто рядом — прикрывайся. Иначе не выживешь.

Шесть лет спустя.

— И что?

— То. Тир, ты полукровка — родился от человеческой девки, которая тебя двенадцать лет прятала, — брат хмыкнул и взъерошил волосы. — Поэтому ты не станешь ни квардингом, ни левхойтом.

— Стану! — названный полукровком недобро прищурился. — Найду способ.

— А зачем тебе? — собеседник перекатился на живот и уткнулся лицом в скрещенные ладони.

Юноши расположились на берегу широкой реки, степенно вьющейся между крутыми песчаными берегами. Старая кудрявая ива свешивала длинные ветви почти до самой воды.

Тирэн прислонился спиной к шершавой коре, и посмотрел на родовой замок, проглядывающий через дрожащие под ветром серебристые листья. Шесть лет назад его мать сказала, что вернется. И не вернулась. Зато пришел отец и принялся учить быть демоном. Настоящим — без страха, чувств и терзаний. Мальчик впитывал знания, легко принимая новый образ жизни и новый образ мыслей. Он был хорошим учеником — уже мог выбить меч из руки старшего брата, а пару раз своей ловкостью изумил даже левхойта. Тир перевел взгляд на свои руки. Сильные, мозолистые. Руки мужчины. Он мог сломать ими любую девчонку, но не считал нужным. Ему больше нравилось играть с ними в чувства. Это было гораздо действеннее насилия.