Джозефина Анджелини - Слияние звезд

— Я действительно виноват, — признался Гектор. — Моя семья уехала из-за того, что я чуть не убил родственника.

— Ты был бы не первым, — скривившись, откликнулась Дафна.

— Что? — негодующе воскликнул Паллас.

— Неужели вы наконец готовы поговорить начистоту? — с горечью произнесла Дафна. — Я не убивала Аякса! Это сделал Танталус!

— Ты лжешь! — рявкнул Паллас, с угрожающим видом делая шаг в ее сторону.

— Да? А почему тогда я жива? Танталус ведь сообщил вам, что сам меня прикончил!

Паллас затрясся от ярости.

— Ответь мне на один вопрос. Если я убила твоего брата Аякса, то почему ты не видишь Фурий? Сейчас, сию минуту? — спросила Дафна, разводя руками: мол, мне скрывать нечего.

Делосы разом переглянулись.

— Паллас… мы с Аяксом ненавидели друг друга гораздо сильнее, чем даже Фурии могли бы нас заставить. И в то же самое время мы не могли расстаться. Мы постоянно искали друг друга, будто нам и на мгновение не вынести было разлуки, — сказала Дафна мягким тоном.

— Ты стала его наваждением, — мрачно произнес Паллас.

— А он был моим. Мы постоянно бились, но однажды попали в некую катастрофу. В итоге спасли друг другу жизнь. И оказалось, что я заплатила долг крови Дому Фив. А Аякс — Дому Атрея. После этого он мог оставаться с моими родными, и Фурии уже не преследовали его… а я могла находиться рядом с его семьей. Поэтому я стою здесь, перед вами! Теперь такое случилось снова, прямо у вас на глазах, и вы уже знаете, чем это кончается. — Дафна показала на Элен и Лукаса. — Когда Фурии исчезли, мы с Аяксом полюбили друг друга.

— Ложь! — прошипела Пандора.

— Нет, — изумленно возразил Лукас. — Она говорит правду.

— Я сама прикасалась к нему! — закричала Пандора, и по ее чудесному лицу полились слезы. — Он не дышал!

— Думаю, мы оба были мертвы несколько секунд, — сочувственно произнесла Дафна. Но Пандора отрицательно качала головой в ответ на ее заверения. — Мы с Аяксом так и не поняли, что же случилось, но клянусь, я его не убивала!

Пандора отвернулась от Дафны. Ариадна подошла к ней и встала рядом, но та не желала принимать утешение. Она оттолкнула Ариадну и скрестила руки на груди с мрачным видом. Ее браслеты тихо зазвенели.

— Типичная картина! Дом Фив полагает, что ему известно все на свете. Конечно, здесь же Дом Оракула! — воскликнула Дафна почти умоляюще. — Но ирония в том, что как раз потому, что вы слишком самоуверенны, другие Дома многое скрывали от вас… наши реликвии, вроде цестуса, и даже свое собственное существование. Вы думали, что Дом Атрея уничтожен, и тут появляюсь я! Хочешь ты верить в это или нет, Пандора, но мы с Аяксом спасли друг друга в ту ночь, а потом полюбили.

— И сбежали? — поинтересовался Кастор сочувственно.

— У нас не было выбора. Я заплатила долг Дому Фив и могла с того момента быть возле любого из вас, не опасаясь Фурий. Но вы жаждали моей смерти, — заявила она, пожав плечами. — Аякс сказал, что, если мы сумеем объяснить Танталусу, он, пожалуй, встанет на нашу сторону. Аякс верил, что твой брат нам поможет. Мы были молоды, нам исполнилось семнадцать… — Дафну захлестнули чувства, но она не позволила себе заплакать.

— Продолжай, — спокойно попросил Лукас.

— Мы с Аяксом жили на корабле. Море стало нашим убежищем. Танталус приплыл к нам на шлюпке, поскольку мы были слишком напуганы, чтобы ступить на берег. Когда он увидел меня, то впал в безумие. Они стали сражаться из-за меня. Я не умею плавать… я клянусь, я просто не могла добраться до шлюпки. Аякс погиб… — Дафна смотрела прямо в глаза Лукасу. — Танталус утверждал, что убил меня в тот день. Он лгал. С тех пор он преследует меня. Наверное, хочет овладеть мной, а может, намерен меня уничтожить. Думаю, он не хочет, чтобы кто-либо еще добрался до меня и получил Триумф. Я уже не уверена в том, что именно ему нужно.

— Я тебе не верю, — процедил Паллас. — Танталус любил Аякса.

— Верно. Он любил своего брата, но убил его, — парировала разочарованно Дафна. — И он превратился в отверженного. Он не может встретиться ни с кем из Дома Фив, ведь тогда Фурии выдадут его преступление!

— Паллас, — мягко начал Кастор, — разве тебя никогда не удивлял тот факт, что наш брат скрывается от всех? Ведь уже не осталось Домов, с которыми мы воюем?

— Отнюдь. Они существуют, и никуда они не делись! — закричал Паллас, показывая на Элен и ее мать. — Он понял, что она еще жива. И способна соблазнить кого угодно, даже нас. Она сама жаждет добраться до него!

— Я не использовала цестус, общаясь с тобой, Паллас. И не стану, — устало вздохнула Дафна. — Вам же следует знать, кто виновен в смерти Аякса. Поверьте мне: я не убивала своего мужа!

— Все ее слова правдивы, — произнес Лукас, глядя на Элен.

Девушка опустила голову.

— Богини Судьбы проделывали такое много раз, — напевно произнесла Кассандра. Ее глаза слегка засветились, в голосе послышался отзвук голоса Оракула. — Звездные возлюбленные появляются в краткие моменты нарушения движения светил, когда те отклоняются от своего пути. Мои матери вынуждены повторять это снова и снова. Симметрия должна быть восстановлена, иначе ткань вселенной порвется. И все четыре Дома сохранены именно таким образом.

— Что? — спросил Лукас с надеждой. А Элен уже ничего не ощущала.

— Четыре дома в трех Наследниках… — Теперь звучало уже несколько голосов. — Звездные возлюбленные сохраняют кровную линию родов. А трое в одном поднимут Атлантиду.

Странная тишина заполнила комнату, как пауза между ослепительной вспышкой молнии и оглушительным, неизбежным раскатом грома.

— Сивилла! — внезапно воскликнула Дафна, обращаясь к Кассандре по ее самому древнему титулу. — Умоляю! Как Сционам избавиться от Фурий?

— Она еще не управляет ими! — яростно зашипел Кастор на Дафну, чье лицо запылало.

Элен вспомнила, что Дафна вдруг переиграла свои планы и решила отправиться в Дом Фив вместе с Лукасом.

Кастор схватил Дафну за руку, оттаскивая от своей дочери, но он опоздал. Богини Судьбы были официально призваны в тело Оракула, чтобы ответить на прямой вопрос, и остановить их было невозможно. Губы Кассандры засветились, волосы встали дыбом, голова откинулась назад. Глаза заслезились, на них появились катаракты, кожа сморщилась. Старая женщина пробивалась сквозь внешность юной девочки, словно сбрасывая с себя слои оберточной бумаги. Судорожно дергаясь, старуха превратилась в другую женщину, потом в третью, а многочисленные голоса тем временем продолжали вырываться изо рта Кассандры.

— Сама Десендер, Снисходящая Вниз, должна сойти к тем, кто не может простить и забыть. Десендер и ее Щит освободят Троих от страданий, когда она освободит Дома от бесконечного цикла крови за кровь, — произнесли голоса и умолкли.