Константин Ветошко - Три стороны медали

Барьеры воли рухнули, сметенные волной иступленной ярости и жгучей ненависти. Место хладнокровного командира занял жаждущий крови зверь. Не осознавая, что делает, ульд выпустил свой гнев наружу, пугая всех вокруг волной наведенного ужаса и диким рыком. Сейчас он уничтожил бы даже горы, вздумай они стать у него на пути.

Ирси действовал подобно идеально отлаженному и смертоносному механизму. Ментальные щупальца еще искали повелителя воздуха, посмевшего атаковать Тильзу, а наружу уже рвался все сокрушающий мутный поток магии разрушения.

Перед этим ударом оказались бессильны любые магические щиты. Ульд не только почувствовал, но даже увидел, как чары слизнули плоть высокого и светловолосого адепта. Зверь внутри него замурлыкал от удовольствия, а вот разум, наоборот, иступлено твердил, что это была слишком легкая смерть.

Сзади застонала Тильза, и Ирси мгновенно забыл обо всем, бросившись к ученице, отлетевшей далеко в сторону от трех зиранских волшебников. Уже опустившись на колени у тела девочки, он почувствовал где-то в тылу у гвардейцев всплеск ненависти и стал спешно возводить защитные чары, повинуясь инстинктам, твердящим о нешуточной опасности.

Зиранские волшебники тоже что-то уловили и попытались закрыться. Но так уж повелось испокон веков, что повелители разума были не сильны в защите. Ментальные маги, конечно, могли создать барьер, отражающий любые чары и твердые предметы, но энергию он пожирал с пугающим аппетитом и не шел ни в какое сравнение с возможностями стихийников. В противостоянии с ними повелители разума всегда полагались на атаку и внезапность, поэтому три зиранских мага были обречены.

Похоже, за них взялся как минимум десяток умелых адептов. Основной удар пришелся туда, где совсем недавно стоял Ирси, и сполна накрыл зиранских колдунов. Какое-то время их щиты отражали удары стихийной магии, но силы волшебников иссякли, и они погибли один за другим.

Ирси буйство стихий задело только краем, но и он едва удержал грозивший распасться щит. Зажмурившись от вспышек молний, ульд собой накрыл Тильзу и чуть ли не впервые за всю свою жизнь молился, чтобы проклятые гирские адепты угомонились раньше, чем у него кончатся силы.

До них долетели капли обжигающей крови, когда боевое плетение расплескало толи одного из магов, толи кого-то из наемников. Серия разрывов легла в опасной близости от ульда, заставив вовсю замерцать работавшую на пределе защиту. От напряжения у Ирси и самого из носа хлынула кровь. Казалось, что по ним вот-вот ударят прицельно, и тут уже он окажется бессилен. Ульд поцеловал Тильзу в испачканный грязью и кровью лоб, извиняясь за то, что оказался плохим учителем и защитником, но натиск стихий ослабел.

Ирси еще некоторое время полежал, приходя в себя и пытаясь помочь Тильзе. Воспользовавшись познаниями в энергетической магии, он влил в девичье тело побольше жизненных сил и привел в чувство коротким ментальным импульсом.

Поднявшись с земли, ульд оторопел. Впереди творилось что-то невообразимое: в первое мгновение ему показалось, что среди наемников бушует ураган, но это был лишь один маг, зато по разрушительности далеко превосходивший любую бурю. Словно медведь, ворвавшийся в отару овец, повелитель воздуха парил над залитой кровью травой, оставляя в гуще солдат настоящую просеку, густо устланную изломанными телами и искореженным оружием.

На секунду их взгляды встретились: залитый своей и чужой кровью низкорослый ульд и парящий в воздухе юный маг. Внешность противника была примечательной: бессильно болтающиеся ноги, давно заживший шрам на щеке, седые пряди в темных волосах, но внимание Ирси приковали только глаза.

Повелитель разума, словно в открытую книгу, заглянул магу в душу. Сейчас он казался ульду понятным и даже в чем-то на него похожим. Юный адепт тоже полностью отдался на волю бешенства, позволив боли потери затмить разум. А вот дальше начинались различия.

Ненависть, взявшая вверх над рассудком, не была для юноши спасением. Он не черпал силы в ярости. Гнев лишь слепил его, но не дарил новые возможности. Ирси отчетливо видел, что повелитель воздуха чужд настоящему упоению разрушением, не способен отдаваться схватке без остатка, не умеет идти до конца. Под наносной яростью и гневом билось сердце труса, а значит — он был обречен.

По созданной силой воли защите прошелся невидимый клинок, заставив Ирси поморщиться от скрежета. Венец молний разбился о барьер облаком безвредных искр, а вот под ударом сгустившегося в таран воздуха он уже ощутимо прогнулся. Имперский маг был силен, и окажись у него достаточно времени, смел бы любые защитные бастионы повелителя разума, но ульд не собирался играть на чужом поле.

В окутавший его кокон, разбрызгивая кровь и внутренности, врезалось чье-то тело, но такие пустяки не могли нарушить концентрацию Ирси. Ласково улыбнувшись, ульд поймал взгляд и потянулся навстречу сознанию мага. Тот оказался далеко не прост и успел огородить свой разум магическими барьерами, но неприступными они казались лишь на первый взгляд. Стон Тильзы, раздавшийся за спиной, заставил зверя вновь выглянуть наружу и прибавил сил.

— Мальчик, я покажу тебе, что значит ненавидеть по-настоящему, чего стоит подлинная ярость зверя, на что способе гнев, когда он переполняет каждую частичку души, — холодные мысли парили где-то в вышине над кипящим океаном бешенства.

Подобно пьянчуге, тянущемуся к бутылке вина, Ирси ломился сквозь барьеры воли туда, где испуганной птицей трепетала искра сознания мага. Повелитель воздуха понимал, что обречен, но упорно оттягивал неизбежное. Силы ульда таяли, но он знал, что эту добычу уже не упустит. С каждой секундой противник все сильнее боялся, и чем выше поднималась в его душе волна ужаса, тем быстрее рассыпались бастионы, окружавшие сознание.

Ирси все отчетливее чувствовал разум повелителя воздуха. В какой-то момент страх в душе мага уступил место горечи поражения, и ульд понял, что недооценил юношу. Да, тот был трусом, но из тех, кого не стоит загонять в угол, иначе они становятся опаснее сотни храбрецов. Кому-то упорство обреченного внушило бы уважение, а капитану Оборотней оно лишь добавило наслаждения от агонии поверженного противника.

И в этот сладкий миг триумфа по нервам Ирси резануло чувство опасности. Созданный ментальной магией щит оказался как раз кстати, чтобы встретить огненную петлю, захлестнувшую мага.

За секунду до удара, едва не стоившего ему жизни, Ирси успел разглядеть нового противника. Молодая девушка, с виду невзрачная и ничем не примечательная, но в глазах ее плескалась такая ненависть к ульду, что он даже растерялся. Капитан Оборотней готов был поклясться, что никогда не сталкивался с этой повелительницей пламени. Лишь почувствовав притаившиеся в ее душе тревогу и страх, Ирси догадался, что в тисках его воли трепыхается возлюбленный волшебницы, и этим объясняется ее жгучее желание расправиться с ульдом.