Дмитрий Семенчук - Любовь на крови

Стадо оленей совсем недавно почувствовало опасность исходившую от волков, поэтому они сейчас быстро и резво убегали прочь. Это была совсем свежая, ещё полная энергии и мучительного бега, погоня. Впереди стада был вожак. Огромных размеров олень с широкими рогами. Мощными прыжками он уводил своё стадо от опасности по безопасным тропам.

Я чувствовала, как бьются в бешеном ритме оленьи сердца. Они боялись, отчего их кровь мощными толчками разливалась по венам, вызывая у меня все более мучительное чувство жажды. В горле пересохло. Захотелось пить. Сглотнув, мы побежали быстрее, чтобы обогнать оленей, продолжая держаться против ветра. Волки стали протяжно выть, получая наслаждение от погони. Они понемногу, но верно догоняли стадо. Им оставалось не так много, чтобы вцепиться зубами в самого крайнего оленя. Мы же, быстро преодолев огромное расстояние, смогли поравняться со стадом, все ещё оставаясь незамеченными, а затем резко пошли наперерез. Вожак оленей заметил нас в самый последний момент. Леонардо прыгнул на него, валя в снег. Мы с Дорис схватили двух следовавших за вожаком оленей. Они попытались рвануться в сторону, но наши сильные руки, как тиски, сжали их, опрокидывая на землю. Остальное стадо в испуге попятилось назад, прямо на стаю дико воющих голодных волков, которые с победным рычанием, все ещё не заметив нас, накинулись на свою добычу...

Снег стал пропитываться кровью...

Я впилась зубами в горло своего оленя. Тот сразу же забился в моих руках, пытаясь освободится. Но тщетно. Я уже чувствовала, как его тёплая кровь заструилась вниз по моему горлу, вливаясь туда мощными толчками. Губы стали влажными, с них потекла тонкая струя крови. Движения оленя стали ослабевать, его вытаращенные в ужасе глаза ещё смотрели на меня, но начали заволакиваться смертельным туманом. Через минуту я высосала из него всю кровь и выпустила обмякшее тело.

Оглядевшись, я увидела, что Леонардо и Дорис уже закончили со своими жертвами и теперь идут ко мне.

В этот момент волчья стая, напавшая на испуганное стадо оленей, теперь сама неслась, жалобно воя, подальше от нас, подгоняемая первобытным страхом.

Леонардо остановился возле меня, вытирая губы шелковым платком, его примеру последовали и мы с Дорис. Я была сыта, но Леонардо ещё немного захотел поохотиться в одиночку. Поэтому мы с Дорис направились домой.

Вскоре вернулся Леонардо, успевший нагнать остатки того же стада и выпить кровь из ещё одного оленя.

Эмма и Алекс вернулись немного позже. Они оба были довольны охотой. Эмма что-то мурлыкала, как она обычно делает в хорошем настроении. Алекс же заставил переживать Дорис ещё с порога. Как только он зашёл, мама взмахнула руками. Вся его верхняя одежда была изодрана на несколько длинных ровных лохмотьев. Как я догадалась, следы медвежьих лап. Обычному человеку достаточно было бы одного такого удара, чтобы умереть. Алекс же только довольно улыбался. Видимо, он не мог не подраться с медведями, встретив двоих за одну охоту. Благо, кожа вампира очень твёрдая, и её пробить не так-то просто. Даже для медвежьих когтей. Дорис лишь покачала головой, но, поняв, что за Алекса нечего опасаться, перестала укоризненно смотреть на него.

Переодевшись, мы сидели в гостиной. Было уже очень поздно. Но так как вампиры не нуждаются во сне, то мы просто вместе проводили время. В камине весело потрескивал огонь, создавая мягкую и приятную атмосферу семейного вечера, хоть тепло и свет нам были абсолютно не нужны.

"Привычка", - так часто отвечал Леонардо, если делал очередную совсем не нужную нам вещь.

В гостиной было достаточно темно, чтобы человек ничего не видел. Но только не вампир. Я видела каждого члена моей семьи, словно при дневном свете.

Я, Леонардо и Дорис разместились в мягких креслах напротив друг друга. Эмма и Алекс расположились на полу, рассматривая какую то книгу. Моя сестра была одета в голубую рубаху, явно не её размера, так что руки сестры скрывались за длинными рукавами, свисающими вниз. А само одеяние неприглядно висело на тонкой фигуре Эммы, закрывая колени. Сестра бы никогда в жизни не надела такое безвкусие, назвав его "вызовом моде".

"Но что не сделаешь ради Алекса?" - как часто говорила мне Эмма, с грустным придыханием, поднимая голову вверх.

Хотя, все её "жертвы", как это часто бывало, были продиктованы исключительно её собственными желаниями, и Алекс к ним обычно никакого отношения не имел.

Моя сестра сидела на полу, прислонившись спиной к Алексу, а тот обнимал её за плечи. Эмма листала книгу с безразличным видом, иногда надувая губы, что говорило о полном её равнодушии к содержимому. Неудивительно, ведь это был тот самый редкий фолиант, что получил с Германии Леонардо. Алекс с непроницаемым видом смотрел на переворачивающиеся страницы из-за плеча Эммы. Сейчас было невозможно сказать о его чувствах. В его глазах тускло светился обжигающий холод, контрастом выступающий с находившимся позади него камином, где весело светил огонёк.

- Если верить католической церкви, то вампиры лишены души, как злые существа. Но тогда возникает вопрос. Что даёт жизнь вампиру? Думаю, ответ очевиден с религиозной точки зрения. Источником нашего существования является зло, сатана... - проговорил Леонардо со своего места, сидя в кресле рядом с Дорис, - Называйте, как хотите. Но тогда возникает другой вопрос. Что даёт жизнь людям? Ответ тоже кажется очевидным. Душа и Бог. Но, в таком случае, почему вампиры превосходят людей? Хотя бы взять только физический аспект. Почему сила Бога делает людей слабее нас вампиров, слуг князя Тьмы? Ведь в христианской религии говорится о превосходстве первого (Бога) над вторым. И, если не ошибаюсь, князь Тьмы - это падший ангел. То есть тот, кого создал Бог. В таком случае, почему сила, что даёт нам жизнь, делает нас сильнее людей? Сильнее тех, в ком сам Бог зажёг жизнь.

Дорис одевшись в шерстяной свитер, черные джинсы и домашние тапочки, сидела, закинув ногу на ногу, и с нежной улыбкой слушала Леонардо. "Видимо, не в первый раз", - подумала я. Они часто устраивали подобные диспуты между собой. Мы с Эммой и Алексом лишь иногда становились свидетелями этих разговоров.

Практически сразу заговорила Дорис, после того как закончил Леонардо. Со стороны это могло показаться, как будто рассказ и не прекращался. Только лишь поменялись голоса.

- Леонардо, - проговорил приятный женский тенор, - ты знаешь, что людям свойственно ошибаться. Такова их сущность. Так почему они не могут ошибаться в этом? Почему у вампира нет души? Как можно в этом полагаться на людей, если они даже не знаю кто они такие в этом мире. К тому же ты помнишь, в какие черные времена возникло такое видение вампирской сущности. Тогда, в средние века, в разгул охоты на все, что хоть немного казалось странным...