Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.

Поежившись, госпожа прошла в сад, где несколько минут наблюдала за работой садовника. Не обращая на неё внимания, мужчина рыхлил землю под цветущим кустарником, напевая себе под нос гимн богу земли Мину.

Послышались быстро приближавшиеся шаги. Анукрис резко обернулась. Привратник вздрогнул, вытер потную физиономию.

— Господин велел передать, что придет сегодня рано, и приказал готовить на ужин говядину.

В подтверждение своих слов, он поднял плетеную крышку с корзины, висевшей у него на плече, и показал нарубленное кусками красное мясо.

Молодая женщина едва не расплакалась от облегчения. Часто моргая, она кивнула.

— Отнеси к кухарке.

Едва слуга скрылся за кустами, госпожа не выдержала и разревелась. Хвала богам, Небраа жив, здоров и у него даже прорезался аппетит! Анукрис громко высморкалась и, глядя на свое отражение в пруду, с тревогой подумала: "Тогда где же Мерисид?"

Как подобает примерной супруге, она выждала, пока вернувшийся со службы муж вымоется, поменяет юбку и нацепит новые драгоценности. Только после этого решила ему немного попенять:

— Почему ты не предупредил, что задержишься? Я беспокоилась.

— Со мной ничего не случилось, — вальяжно отмахнулся Небраа. — Я прекрасно провел время с приятными людьми. Первый пророк устроил маленький праздник.

— В четь чего? — горько усмехнулась Анукрис. — Неужели он так рад, что Судья людей перенес казнь Тусета?

— Молчи! — вскричал мужчина. — Никогда не произноси это имя в моем доме!

— Он же твой брат! — растерялась женщина.

— У меня нет брата! — наклонившись вперед и упираясь руками о стол, проорал Небраа. — Больше нет! Есть преступник, колдун и убийца!

Опасаясь, что он вновь пустит в ход кулаки, Анукрис проворно встала и отскочила в сторону.

— Хорошо, хорошо! Как хочешь. Твой… родственник!

— Опять!!! — он попытался дотянуться до супруги, но та ловко увернулась.

— Не родственник! — крикнула она, спрятавшись за колонну. — Просто сосед! И так не нравится? Да зови ты, как хочешь!

Подтвердив свое доминирующее положение, Небраа поправил юбку, сползавшую с круглого живота, и приказал подавать ужин.

Вареная с травами молодая говядина таяла во рту. Анукрис скромно обсасывала ребрышки, искоса поглядывая на мужа. Какое-то время тот насыщался молча, запивая еду огромным количеством пива. Постепенно мужчина пришел в благодушное настроение, и его захмелевшая душа срочно потребовала общения.

— Первый пророк сам пригласил меня на праздник! Понимаешь, как он меня ценит?

— Понимаю, — отмахнулась супруга, продолжая гадать: "Куда же могла деться Мерисид?"

— Ничего ты не понимаешь! — Небраа знаком потребовал еще пива. — Он даже не упрекнул меня бр… Этим убийцей!

Внезапно его мысль вновь сделала причудливый зигзаг.

— Там были только жрецы с женами и я! Единственный из писцов! Теперь ты поняла, какую честь оказал мне господин Сетиер!

— Очень большую, — охотно согласилась Анукрис, не желая спорить с пьяницей.

— Да что ты можешь знать, дура! — Небраа пьяно махнул рукой. — С тобой в приличной компании и показаться то стыдно.

Молодая женщина до боли сжала кулаки. Прислуживавшая за столом Самхия с тревогой смотрела на госпожу, щеки которой покраснели, а в глазах горела ненависть. Анукрис выдохнула и сама налила себе пива.

— А где Мерисид? — вдруг вытаращил маленькие красные глазки Небраа. — Я желаю сегодня спать с ней!

И он игриво засмеялся.

— Где у нас красавица Мерисисд? Твой господин тебя жлалает!

"У тебя и у трезвого то "жлалание" не велико, — брезгливо подумала Анукрис. — Зачем она тебе пьяному?"

А вслух мягко сказала, стараясь успокоить разбушевавшегося супруга:

— Скоро придет.

Не тут то было!

— Где моя милая Мерисид! — во весь голос заорал Небраа, делая попытку встать со стула. — Где радость моих…

Он мокро плюхнулся ягодицами на жалобно треснувший стул и посмотрел на жену. Зрачки у него стали маленькие, как просяные зернышки, и в них поднималась волна безумия.

— Вы её от меня спрятали! От меня!!!

Небраа все же вскочил, но тут же тяжело грохнулся на пол и выблевал пережеванное мясо. Остро запахло кислятиной. Повозившись, младший писец захрапел. Слуги вытерли зловонную лужу, с трудом отволокли бесчувственную тушу в спальню, где тяжело бросили на кровать.

— Где же ты, моя Мерисид, — причмокивая губами, пробормотал хозяин дома, поворачиваясь на бок.

"Я бы тоже очень хотела это знать", — подумала Анукрис, прикрывая дверь.

Бывшая танцовщица сидела, прижавшись спиной к прохладному камню необычного черно-красного цвета. Несколько глыб лежали на дне корабля вперемешку с обвязанными веревками тюками. Как на большинстве судов-зерновозов, перевозивших пшеницу из Келлуана в Нидос, палубы у него не было. Только на носу и корме имелись небольшие дощатые площадки.

Чтобы избавиться от лишних вопросов, Мерисид притворилась спящей. Крепко обняв корзину, она преклонила голову на крышку и тихо посапывала, наблюдая за матросами из-под полуприкрытых ресниц, чутко прислушиваясь к долетавшим до неё обрывкам разговоров.

Сопровождавший груз писец тихо спросил капитана:

— Вы что шлюху в Абидосе взяли?

— Нет, — ответил тот. — Это паломница. Хочет принести жертву Гебу в Бухене.

— Почему одна?

— Говорит, отстала, другие будут ждать её на месте.

— Красивая.

— Ничего, — согласился Хафмин. — Только старовата больно.

"Сам ты старый козел!" — подумала Мерисид, прикрывая глаза. Незаметно для себя она задремала, резко проснувшись от громких звуков.

Женщина подумала, что корабль тонет, и надо спасаться, но оказалось, что капитан затянул хвалебный гимн Лауму. Матросы охотно поддержали, и бывшей храмовой танцовщице стоило большого труда не скривиться, таким противным показалось их пение.

Внезапно она почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд. Чуть повернула голову и встретилась с глазами низенького толстяка, с которым разговаривала на берегу в Абидосе.

Матрос усмехнулся. Мерисид сделала вид, будто только что проснулась.

— Долго еще до Бухена?

— Долго, красавица, — пропищал матрос. — Спи.

Женщина достала из корзины черствую лепешку, разломила, протянув вторую половину толстяку.

Тот взял, не прекращая ворочать веслом.

— Гляди! — осклабился другой матрос, крепкий седой старик с криво торчавшим изо рта зубом. — Наш Мотиер пассажирке приглянулся!

— Не угощай его, красавица! — крикнул кто-то от другого борта. — Он женщин не любит, больше по мальчикам!

Матросы засмеялись. Даже капитан хохотал, держась рукой за рулевое весло. Только писец чуть скривил губы в легкой усмешке.

— От меня тебе больше удовольствия будет! — скалился кривозубый старик.