Антон Демченко - Человек для особых поручений

Не успел я додумать мысль, как дверь в спальню тихонько отворилась, и на пороге показался благообразный седой дядечка, самого что ни на есть «дворецкого» вида. Ага, в фильмах о викторианской Англии таких вот пингвинов с бакенбардами по десятку на пучок, а пучок за грош…

— Доброе утро, ваше благородие. — Каменная физиономия «пингвина» даже не дернулась, когда я бросил на ее владельца уничтожающий взгляд. Ну да, а хрен ли он приперся с утра пораньше, да еще и без кофе?! Хотя рассол тоже сгодился бы… Эх! Где же моя Лада? Повторяюсь? Ну да, уж она-то не забыла бы принести средство от похмелья. Впрочем… Я заметил, как «пингвин» посторонился, и мимо него проскользнула служанка с подносом в руках. Так, кажется, я немного переусердствовал. Уважаемый дворецкий, беру свои слова обратно. Ты мировой мужик! А что у нас в этой чашке? Рассол… с квашеной капусты… блеск!

Поправив здоровье и настроение, я дождался, пока служанка покинет комнату, забрав у меня опустошенный поднос, и, не обращая никакого внимания на все так же стоящего истуканом у дверей «пингвина», прошлепал в ванную комнату. М-да. Вот вы можете представить, что когда придете в гости к знакомым и останетесь у них ночевать, в ваше распоряжение ими будет предоставлен не диван в гостиной, а отдельная комната с таким же отдельным санузлом… и всем необходимым гигиеническим набором, вплоть до бритвы и нескольких видов туалетной воды на выбор? Нет, если ваши знакомые — олигархи, то я умолкаю… Но здесь-то я в гостях у обычного адъюнкт-профессора! Культурный шок, вот как это называется. Не хватает еще только, чтобы мне здесь и костюм взамен вечернего предоставили…

Приведя себя в порядок (даже щеки отскоблил!), я вывалился из ванной и уже почти не удивился, заметив на специальной подставке свой костюм. Вычищенный и выглаженный. О стрелки на брюках вообще порезаться можно, а сорочка мало того что сверкает ослепительной белизной, так еще и воротник-стойка накрахмален чуть ли не до полной неподвижности шейного отдела позвоночника. В общем, в этом костюме я, как средневековый рыцарь, в том смысле, что для бокового обзора надо повернуть не голову, а весь корпус целиком. Вот так, изображая из себя тяжелую бронетехнику, я и спустился в столовую, где меня уже дожидался Меклен Францевич и плотный завтрак, заставляющий обещать мне дополнительные полчаса тренировок ежедневно.

После приема пищи (боже, какой оборот! И это в отношении рябчиков в сливовом соусе и нежнейшего паштета из гусиной печени…) Грац, ничуть не торопясь, раскурил сигару и, пригубив кофе, велел «пингвину» заложить экипаж. Как раз к тому моменту, когда мы с профессором «раздавили» кофейник, дворецкий вернулся и доложил, что указание выполнено и экипаж ждет нас у входа. Что ж, значит, пора прокатиться по городу. Профессор обещал показать несколько квартир из тех, что обычно сдают приглашенной профессуре на долгий срок. Ну уж, что годится для высоколобых умников, сойдет и для меня… наверное.

Открытая коляска профессора хоть и позволяла обозревать окрестности без каких бы то ни было помех, но все же оказалась не лишена и определенных минусов, а именно, в ней было жутко холодно! Хотя вроде бы погода стоит на удивление сухая и безветренная.

— Ну, Виталий Родионович, а что вы хотите, листопад на исходе, того и гляди морозы ударят, — заметил Грац и тут же покаялся: — Но я тоже хорош, надо было хоть плед приказать положить. Вот ведь сам недосмотришь, а слуги и не почешутся.

Правивший лошадью извозчик тут же съежился, что не ускользнуло от внимания профессора.

— Не трясись, Званко. То не твоя забота, — успокоил он извозчика. Тот на мгновение обернулся и, кивнув, вдруг свистнул, залихватски щелкнул кнутом, отчего лошадь всхрапнула и резко прибавила ходу. Так довольно быстро коляска миновала Неревский конец и выехала на Загородский. Здесь дома были попроще, чем на Неревском, но и не бараки, отнюдь. Крепкие здания все из того же белого камня, с резными наличниками на окнах и затейливой резьбой на оконечниках крыш. Иногда мелькали безуспешно прячущиеся за облетевшими деревьями венцы добротных срубов, вздымающихся над каменными стенами на уровне третьего, а кое-где и четвертого этажей, и вдоль каждой улицы, вымощенной мелкой брусчаткой, ровными рядами отсчитывали сажени витиеватые фонарные столбы.

Коляска остановилась у вычурных, явно декоративных ворот, ведущих в небольшой парк, в глубине которого виднелось массивное здание с несколькими галереями на арочных белокаменных подпорах, с высоким крыльцом, широким гульбищем и многоярусной крышей, выложенной аккуратными деревянными плашками.

— Дом Смольяниных, — прокомментировал профессор и легонько ткнул извозчика в спину. — Званко, что встал? Не видишь, ворота открыли, езжай.

Дом мне понравился. Особенно то, что в нем можно было снять не только квартиру, но и нечто наподобие моего нынешнего обиталища — флигеля. С той лишь разницей, что у здешних пристроек, а их в доме Смольяниных насчитывается аж четыре штуки, есть собственные выходы в парк. Хозяин, точнее, хозяйка дома приняла нас радушно, было видно, что с профессором она знакома не первый год и знакомство это достаточно близкое… Ну-ну. Впрочем, они довольно шустро закончили ворковать, и дальше беседа повернула в сугубо деловое русло. Под предводительством хозяйки — Заряны Святославны мы осмотрели южный флигель, и он мне настолько глянулся, что я почти не торговался. В результате сумма аренды составила всего восемь рублей серебром в месяц, и Грац еще делал мне знаки, что я сильно переплатил. Не знаю, не знаю. По обещанию князя жалованье мое хоть и уменьшится где-то втрое, но составит не меньше шестидесяти рублей в неделю, да Лейфу с Ладой я должен буду платить по десять рублей в ту же неделю… По-моему, вполне нормальный расклад, даже с учетом того, что стол и кров для них идут за мой счет. Кстати, о птичках…

— Заряна Святославна, могу ли я воспользоваться вашим телефоном? — Оп-па… А что это хозяйка так странно на меня смотрит, а? Опять я глупость сморозил, что ли?

— Уж извините, господин Старицкий, но телефонного аппарата у нас пока нет, обещают поставить, да не ранее чем через полгода. Уж больно много желающих, а возможности станции, говорят, невелики… — развела руками хозяйка.

Непорядок. Я глянул на профессора, но тот только плечами пожал.

— А что, не подскажете ли, кто ведает этой самой телефонной станцией и распределением номеров? — осведомляюсь я… Ну конечно, и почему я не удивлен? Как здесь могли обойтись без Особой канцелярии? Интересно, а здесь такой термин, как «непотизм», в ходу? Деньги? Окститесь, какая взятка?! Князь настаивал на том, чтобы я не терялся по окончании нашего сотрудничества… вот и попробуем уболтать его сиятельство на установку одного телефонного аппарата вне очереди. Так сказать, во избежание потери меня, любимого… Ну да, а как же? Где у нас Виталий Родионович? Дома? Послать к нему нарочного… Послали, и пилит бедняга через полгорода. Пока добрался, а меня к тому времени уж и след простыл. Куда делся? Да хоть и в загородное имение профессора Граца поехал, на шашлыки, ага. А там тоже телефона нет… Ха! Да князь еще и уговаривать меня будет, чтобы в дом Смольяниных телефонную линию провести. А что я? Я не гордый, соглашусь… Зачем осложнять жизнь Особой канцелярии? У них и так хлеб несладок. Ну да это все лирика, а сейчас придется чапать в канцелярию самому. Пора начинать готовиться к переезду.