Томас Барнс - Хозяин тумана

— Что делать… что делать… — трусливо бормотал толстяк, снова бухнувшийся на колени. — Молиться? Нужно только молиться!

— Идиоты… — с холодной усмешкой процедил Вингмохавишну. — Закройтесь лучше тряпками, чтобы хоть как-то смягчить удар!

Наспех обмотавшись грубой ветошью, Таррейтал, Маскей и Парсонс свернулись клубками и забились по углам корзины. Кипис подполз к своему повелителю и после разрешения прижался к нему тщедушным тельцем. Если им суждено было исчезнуть с лица земли, он хотел в этот момент быть рядом с принцем. Несколько минут они ничего не видели, а только пытались догадаться, что может происходить снаружи. Оставалось только надеяться и ждать…

Через мгновение их потряс сильный удар от столкновения, и корзина с силой врезалась во что-то твердое. Но, к величайшему изумлению друзей, удар получился хотя и чувствительным, но не особенно жестким.

Земля удивительным образом эластично пружинила. Корзина отлетела от суши и снова подскочила вверх, потом еще раз ударилась, перевернулась, перелетая на несколько метров и накрыла едва живых от страха кандианцев.

Несколько минут приятели лежали недвижно, а потом начали приходить в себя, ощупывая руки и ноги. Первым очнулся, как ни странно, Кипис. Прижавшись к принцу, квадратноголовый коротышка прогудел, тяжело дыша:

— Мой повелитель, я поздравляю тебя!

— Ты думаешь, все закончилось хорошо?

— Надеюсь на это, мой повелитель!

Вингмохавишну со стоном выпрямил ушибленную ногу и хрипло спросил:

— Маскей, ты жив?

— Кажется, да… — раздался слабый голос из объемистой кучи ветоши.

— Парсонс, а ты?

— Вроде бы тоже… — отозвался клубок тряпья из другого угла. — Пока только не пойму, где находится моя левая нога…

— Не самый худший вариант приземления! — с отчаянной радостью сказал из темноты толстяк. — Мы живы!!! Друзья, мы целы и невредимы!!!

Громыхнул гром, и черные тучи разразились настоящим ливнем, но из-под корзины еще несколько секунд раздавались радостные вопли. Молодые люди, лежащие в кромешной тьме, не могли поверить в свое спасение. Они еще до конца не осознавали, что больше не находятся в воздухе и отчаянными, дикими воплями пытались убедить друг друга в реальности своего существования.

Всю ночь они провели внутри, спасаясь от проливного дождя под днищем огромной корзины сдувшегося воздушного шара. Все безумно устали, но от невероятного возбуждения никто не мог заснуть.

Первые солнечные лучи, пробившиеся через прутья тончайшими иглами света, возвестили о том, что ливень прекратился и наступил восход. Выпутавшись из влажных тряпок, приятели на слабых, неверных ногах выбрались наружу.

Теперь они должны были понять, куда занесла их судьба.

С изумлением друзья осматривались вокруг. Никто даже не мог предположить, как называется место их чудесного спасения. Никто, даже умный Парсонс не мог понять, в какой части света они находились.

Вокруг, куда бы ни падал взгляд, простиралась пологая равнина — бескрайняя зеленая степь, покрытая невысокими волнистыми холмами. Плавные холмы, покрытые сочной зеленой травой и напоминающие волнообразные бесконечные барханы в пустыне, купались в нежно-розовых лучах, стелющихся над бирюзовыми безмолвными просторами.

К удивлению, почва под ногами была не твердая, а как-то странно пружинила. Каждый шаг заметно отзывался под ногами плавным движением.

— Что это такое? — обескураженно спросил Маскей. — Почему это земля колышется подо мной?

Он попытался невысоко подпрыгнуть, и его грузное тело затряслось мелкой дрожью, когда он опустился одновременно на обе ступни.

— Тебе это только кажется, толстяк! — со смехом отозвался Парсонс. — Несколько дней днище корзины ходило у нас под ногами, вот тебе и кажется до сих пор, что ты еще летаешь на воздушном шаре! Соскучился по корзине? Признайся, что соскучился?

— Нет, будь я проклят, никогда я больше не залезу в воздушный шар! — рявкнул в ответ Маскей. — Отныне я буду передвигаться только по суше!

— Никогда не зарекайся… — усмехнулся Таррейтал. — Может быть, еще придется полетать… А под ногами у нас твердая земля, просто ты давно ничего не ел, вот тебя и подбрасывает вверх, как тот самый воздушный шар!

Они посмеивались и подшучивали над толстяком, но все остальные, в том числе и сам Вингмохавишну, все ощущали, что земля под ногами ведет себя совершенно по-другому, чем возле родного Наккута. Каждый шаг, действительно, отзывался легким, едва заметным эластичным колебанием, — как будто нога ступала на туго натянутую материю.

И все время принц вспоминал, как неестественно прыгала корзина воздушного шара, врезавшись на скорости в равнину. Она не вонзилась на скорости в холм, а сначала словно отскочила от него, даже подпрыгнула и только потом, перевернувшись, шлепнулась окончательно.

Нет, думал он, здесь есть какая-то загадка. Но ответа на нее пока найти не удавалось.

— Что же мы будем делать? — задумчиво сказал Таррейтал, оглядевшись еще раз по сторонам. — Тронемся в путь? Только вот в какую сторону…

Пейзаж вокруг, и действительно, не отличался особым разнообразием. В бескрайние дали, до линии горизонта уходили удручающе одинаковые пологие зеленые «барханы».

Ни раскидистых деревьев… Ни далеких гор на горизонте… Ни каких-либо человеческих построек… не было даже следов каких-нибудь дорог. Здесь ничего нельзя было обнаружить.

Лишь пологие, невысокие, покрытые зеленью травы холмы…

— Куда же нам направиться? — повторил Вингмохавишну, осмотревшись еще раз вокруг и не обнаружив абсолютно ничего. — Ума не приложу, что делать…

— Мой повелитель… я знаю, что делать! — воскликнул Маскей.

— И что же?

— Если ты не возражаешь, не мешало бы сначала хорошенько подкрепиться, — рассудительно отозвался толстяк, с тяжелым кряхтением присаживаясь на траву. — Лично я не могу думать, когда желудок мой пуст.

— Действительно, думать ты не можешь потому, что рискуешь взлететь в поднебесье! Ты взлетишь от любого порыва ветра, как воздушный шар, если тебя не заполнить пищей, как балластом! — хихикнул Парсонс.

— Я разорву тебя на куски, длинноволосый бездельник! Я сожру тебя, обглодаю все тело до последней косточки и разбросаю твои худые ребра по всей степи!

Маскей тяжело вскочил, отталкиваясь пухлыми руками от земли, и попытался поймать обидчика. Но это было не так то просто. Тот ловко уклонился от мясистых пальцев и бросился в сторону, скрывшись за корзиной воздушного шара.

Толстяк пыхтел, кряхтел и бегал вокруг корзины. Пока он неуклюже гонялся за приятелем, безуспешно пытаясь догнать проворного, юркого Парсонса, то ничего не видел.