Томас Барнс - Хозяин тумана

— Кипис… осторожно, старина, не промахнись! Не наступи случайно на эту мерзость, Будь внимательней! — предупредил Таррейтал своих спутников. — Маскей! Осторожно!

Стоило кому-то из них сделать один неверный шаг, ступить на бурую эластичную пленку, скрывающую зловещую топь, как все, — на спасение можно было не надеяться. Таррейтал был уверен, что трясина мгновенно раскрыла бы ненасытную пасть и заглотила зазевавшихся путников с аппетитом огромного хищника.

Таррейтал с удивление обнаружил, что эти бурые язвы, разбросанные вокруг тропы, скрывают некую силу, наделенную своеобразными зачатками сознания! Слишком ощутима была волна холодной злобы, толчками исходящая от коричневых пятен. Обладающие особым разумом «пасти» притягивали к себе, точно приглашая наступить на свою гладкую поверхность.

Язвы были подобны необычным, странным формам жизни. Только на первый взгляд они неподвижно ожидали своих жертв, на самом деле они вели себя активно, пытаясь подчинить сознание каждого существа, появившегося рядом и заставить его приблизиться.

Для Таррейтала, с его высоким уровнем ментальной подготовки, не составляло труда отражать подобные атаки, но Маскею с Киписом пришлось нелегко. Зловещая невидимая сила, исходящая от каждой «пасти», стремилась подчинить их сознания, с каждым мгновением она только усиливала гнет, сдавливала тисками рассудок, но Таррейтал неумолимо заставлял своих приятелей продвигаться только вперед. Было видно, каких трудов стоило им проходить по узкой тропе, постоянно контролируя себя, не отпуская концентрацию сознания ни на секунду. Принц вынужден был не только отвечать за себя. Он вынужден был часть энергии отдавать другим, стараясь защитить своих спутников от неумолимых импульсов, исходивших от ненасытных воронок.

Кое-где, под ногами, кора исполинских деревьев растрескалась. Под подошвами обуви Таррейтал, к своему удивлению, даже замечал нечто вроде земли, вывалившейся откуда-то из бескрайних недр исполинских стволов. В эту высыпавшуюся субстанцию, в эту влажную «землю» жадно тянулись молодые отростки, чтобы укорениться и продлить свое существование.

— Мой повелитель… помоги мне! — вдруг услышал он отчаянный вопль.

Зазевавшийся Кипис сделал только один неверный шаг, и темное пятно засосало его.

— Спаси меня! Спаси! — верещал квадратноголовый коротышка.

Наверное, Таррейтал мог бы помочь своему верному другу. Но воспоминание о долгой жизни так цепко держало его, что принц послал мысленный импульс Маскею, приказывающий помочь шуту.

Толстяк не успел как следует разобраться, что происходит. Он только порывисто метнул свое пухлое тело в сторону смертоносных «язв» и сразу попал в ловушку, увяз в коварной тине.

— Помоги нам… мой повелитель, помоги… — беспрестанно верещал он, все глубже увязая в оболочке «язвы», как в болотной тине.

В это время из-за поворота, обозначенного зелеными сполохами кустарника, показался полупрозрачный желтоватый червь, совсем недавно выползший из тела Парсонса.

Маскей и Кипис отчаянно барахтались в ловушке, распространяя вокруг себя сильнейшие кольца ментальных импульсов. Именно эти вибрирующие волны и привлекали червя. Черноватая головка хищника жадно поворачивалась…

Внезапно сознание Таррейтала пронзила догадка. Силой воли он толкнул червя к своим приятелям. В то же время ему было нетрудно сделать и так, чтобы маршрут страшного хищника, выбравшегося из тела Парсонса, прошел через жерло одной из «язв» покрывавших поверхность исполинской ветви.

Червь ринулся, и через мгновение все пространство вокруг заполнил его дикий визг. В пылу возбуждения не заметив ловушки, страшный хищник угодил прямо в сердцевину «пятна».

— Мой повелитель… Помоги мне… помоги! — жалобно скулил карлик.

Безжалостные «губы» методично всасывали в себя его жалкое туловище, но он все еще пытался сопротивляться. Между тем толстый, здоровенный Маскей уже несколько минут как перестал бороться и отдал себя на милость жестокой ловушке.

— Спаси меня… мой повелитель, спаси меня… — хрипел шут.

Но принц, стоявший на безопасном расстоянии, безучастно взирал на мучения своих друзей. Он остался один…

Что же, такова, значит, была воля небес.

Больше всего на свете он мечтал вернуться снова в родной Наккут и обрести там утраченную власть. Ничего, кроме власти, не нужно было ему. Он готов был отдать ради этого все, и жизни окружавших его людей не стоили для него и ломаного гроша…

Среди бескрайних просторов Внутреннего моря, на грани слияния небес и воды, темнел силуэт судна, гонимого ветром к далеким берегам. Корабль двигался быстро, попутный ветер раздувал белоснежные паруса, и вытянутый корпус весело разрезал белые буруны. Начищенные металлические детали оснастки ослепительно блестели и полыхали яркими вспышками, отражая жизнерадостные лучи утреннего солнца.

Как бы ни был погружен в свои мрачные мысли Таррейтал, все равно в его душе вспыхнуло невольное восхищение, когда он рано утром вышел на палубу парусного корабля.

Он занял свою каюту на бригантине только накануне вечером, когда стемнело. Судно ненадолго зашло в один из маленьких портов на западном побережье, и до самой ночи грузчики таскали товары, забившие трюмы.

Капитан судна, державшего курс к северным берегам Внутреннего моря, долго отвечал отказом на просьбы угрюмого принца, ссылаясь на отсутствие места. Но, в конце концов, несколько драгоценных камней сыграли свою решающую роль, и Таррейтал впервые в своей жизни поднялся на палубу парусного корабля.

Что такое воздушный шар, он уже знал и видел, как выглядит море с высоты. Теперь предстояло познакомиться с морем поближе, и он оказался на парусном судне.

Сотни таких красавцев каждый день бороздили пространство Внутреннего моря. Под торговыми вымпелами обычно перевозили разные грузы, материи и продукты, редкие камни и украшения.

Но если над палубой реяли черные флаги, а паруса были украшены намалеванными красно-синими изображениями страшных чудовищ, всех встречных на море ожидала встреча с жестокими и беспринципными пиратами.

Три стройные мачты рассекающего буруны корабля, на борту которого находился Вингмохавишну, тянулись к небу. Прямоугольные и косые паруса, упруго раздуваясь, легко несли судно по волнам, и невозмутимый принц, покинув свою каюту, не показывал вида, но на самом деле внимательно рассматривал все, что творилось вокруг.

Утренний воздух пропитывали запахи свежести, ничуть не уступавшей рассветному дыханию, к которому привык каждый дождевой охотник. Таррейтал глубоко дышал и с наслаждением вбирал в свою широкую грудь необычные, густые, пряные ароматы Внутреннего моря.