Томас Барнс - Хозяин тумана

Раскроить чью-нибудь дурацкую рыжеволосую голову можно было легко. Вождь вполне чувствовал в себе силы для такого решительного поступка. Могучий организм предводителя, с самого раннего детства закаленный походной жизнью, легко переносил невзгоды. Вождь вполне мог еще постоять за себя, хотя племени нууку и приходилось постоянно жить в нелегких условиях.

…Проснувшись среди ночи, Шестипалый напряженно пытался понять, в чем причина его беспокойства.

Промяв хорошенько живот и прислушавшись к ощущениям, Маар смог только звучно рыгнуть и больше ничего. После этого почти минуту он предавался сосредоточенному размышлению и потом сразу понял, что ужин тут ни причем. Излишне сытная вечерняя жратва не имела никакого отношения к его беспокойству, это было ясно.

«Спать бы и спать… — вздохнул он. — Вечер начинался так хорошо…»

Между тем, гнетущее, болезненное чувство тревоги не исчезало…

Наоборот, с каждым мгновением беспокойство как-то разгоралось все сильней и сильней. Непонятное волнение заползало в душу Шестипалого холодной, противной дрожью. По всему телу разливалась какая-то невнятная мутная слабость.

Неясная тревога угнетала старого дождевого охотника. Такое чувство было непривычно ему, оно давило на мускулистую грудь и не давало возможности забыться поскорей.

«В чем же дело… — соображал Маар. — Что происходит?»

В памяти седого иннейца внезапно возникла кривая ухмылка, которой накануне перед сном одарил его у костра тот самый Медноволосый Хорр, который постоянно подзуживал своих дружков и восстанавливал их против старого вождя.

«Не с этим ли широкоплечим парнем связана неожиданная ночная тревога?» — внезапно подумал Шестипалый.

Мысли вождя сразу полетели охотничьими стрелами в подобном направлении. Шестипалые руки, как проснувшиеся от тревоги лесные зверьки, словно сами по себе отбросили в сторону тяжелое вонючее покрывало.

Он рывком поднялся со своего просторного, нагретого ложа, набитого высушенным голубым мхом, и сунул ступни в мягкие иннейские мокасы из кожи молодого оленя.

«Нельзя ждать! Нельзя! — понял он. — Нужно быстро, решительно действовать!»

Что именно следовало делать, он пока не знал и представлял себе очень даже туманно. Но только валяться, как прежде, уже было нельзя. Гнетущая тревога не позволяла ему остаться под покрывалом на своем месте. Невнятное, но тоскливое чувство толкало, тянуло его куда-то вперед.

От небольшой речушки, на берегу которой вечером остановилось племя дождевых охотников, ощутимо веяло влажной ночной прохладой. Маар передернул плечами от озноба и поплотнее стянул на груди накидку, сшитую из шкуры волосатого ревуна, убитого им еще до прошлого разлива реки.

Все шесть смуглых пальцев крепко сжали шипастую рукоятку серповидного ножа, его самого надежного боевого друга. После этого Маар вынырнул из своего походного шатра и растворился во влажной темноте.

В племени нууку, во главе которого уже давно стоял Маар Шестипалый, насчитывалось не так много народа. В этом племени насчитывалось всего несколько десятков человек, разумеется, не считая многочисленных женщин, стариков и маленьких детей.

Жили все они незамысловато. Но, по-своему, жили как-то даже счастливо, точно также, как и их предки, — триста, четыреста, пятьсот лет назад…

Время определялось для нууку только разливами лесных рек, регулярно распухавших в сезоны проливных дождей. Каждый новый год ничем не отличался от прошлого, а удивительным образом напоминал предыдущий.

Родившись и прожив среди влажных зарослей, трудно было даже представить себе, что где-то, в других местах, существовала другая жизнь. Маар Шестипалый считался среди своих дождевых собратьев самым умным, самым мудрым, но вряд ли даже он, при всех своих невероятных мыслительных способностях, смог бы нарисовать своим могучим умом картины других, неведомых краев.

Нууку довольно много путешествовали. Но никогда не видели особых отличий от той жизни, которая выпала на их долю.

Бесстрашные дождевые охотники никогда не обзаводились постоянными домами. Они кочевали и почти не останавливались надолго на одном месте. Иннейцы постоянно передвигались в поисках добычи по бескрайним массивам Тайга.

Все они считали, что можно счастливо прожить жизнь, если удастся найти жирного зверя и избежать встреч со бесчисленными стадами баферов, своими острыми копытами уничтожавшими все на своем пути. Да если посчастливится обойти стороной тропы, на которых орудовали шайки безжалостных лемутов, среди которых особенной жестокостью выделялись ненасытные, прожорливые люди-крысы и кровожадные волосатые ревуны, напоминавшие древних обезьян.

Порой в поисках чего-нибудь интересненького иннейцы покидали границы Тайга и забредали на руины разрушенных городов. Некогда, в древности, в забытом третьем тысячелетии множество таких густонаселенных мегаполисов сверкали огнями на всем земном шаре.

Североамериканский континент, эта «земля обетованная» для многих людей древности, на территории между современной Кандой и Атвианским союзом был густо покрыт населенными пунктами. Но потом пришла Смерть, затушившая все огни, и огромный континент погрузился во тьму.

С тех пор прошло несколько тысяч лет, прежняя цивилизация погрузилась в небытие, как мифологическая Атлантида, но все равно, на древних развалинах порой можно было отыскать удивительные, чудные и занимательные предметы.

При случае дождевые охотники раскапывали что-нибудь ценное на руинах, изредка грабили небольшие торговые караваны, двигавшиеся от Внутреннего моря к кантианским селениям. Но в основном они охотились, разыскивая добычу среди бескрайних зеленых лесов Тайга.

В этот раз, оставив в укромном уголке только стариков, грудных детей и кормилиц, нууку всем племенем вышли на охоту. Дождевым охотникам улыбнулась удача, и они преследовали молодого, неопытного, но очень большого грокона, отбившегося от своего стада.

Свиного мяса, по расчетам Шестипалого Маара, должно было хватить всем, причем каждому помногу и надолго, может быть, даже на несколько дней. Этот массивный кабан ничуть не уступал по размерам взрослому баферу, хорошо откормленному быку, поэтому следопыты шли по свежим глубоким отпечаткам раздвоенных копыт неотступно, не отрываясь ни на шаг.

Добыча уходила все дальше и дальше. Грокон не хотел так просто отдавать свою жизнь и направлялся куда-то на юг, но и дождевые охотники не сдавались.

Они не могли упускать такую добычу из рук потому, что в последнее время удача что-то слишком часто начала отворачиваться от них. Уже несколько недель подряд они не натыкались на приличную добычу.