Gedzerath - Стальные крылья

«Ага, кентурион Скрич, кто из нас был прав? Искать нужно было среди этой братии, отличающейся нюхом на всякого рода древние гадости, если верить Голливуду! Вот так всегда – предупреждаешь их, предупреждаешь, и все равно все поступят по-своему! Синдром Кассандры [106] Синдром Кассандры – предсказания, вызывающие недоверие у окружающих, несмотря на близкие к максимальным шансы на их исполнение. Особый смак получается в случае их реализации совместно с законами Мерфи. в действии, мать его так».

– «Ну и зачем вы меня сюда притащили, мой неизвестный… друг?» – произносить слово «спаситель» было пока рано, и эта небольшая запинка не ускользнула от внимания единорога – «Не похоже, чтобы вы работали на Брайта, ведь у этого милейшего пони есть много возможностей, чтобы воздействовать на маленькую, безобидную кобылку».

– «Да, целые две, а точнее – три полосатые возможности, храпящие вповалку в караульной комнате тюремного подвала, несмотря на то, что одна из них приходится сестрой двум другим. Ну да кто поймет этих зебр…» – единорог скривился, по-видимому, брезгливо дернув щекой под своей темной маской, из-под которой на меня смотрели светлые, неразличимого в магическом свете цвета глаза – «Я привел тебя сюда, чтобы понаблюдать за тобой. чтобы увидеть твою реакцию на этот Колодец Звезд [107] Well of a Stars – это не Starwell, а нечто другое. Намек на лирику А. Теннисона. . чтобы понять – что заставило тебя совершить все это ».

– «У меня не было выбора» – подумав, признался я. Я мог бы назвать сотню разных причин, одна героичнее другой, но глядя на тихий полет серебряных капель в густую, чернильную тьму, я чувствовал, что хотя бы краешком души могу прикоснуться к чему-то огромному, непознаваемому, что лежит за горизонтами нашего сознания. Так зачем мне врать этому непонятному единорогу? Что изменится от того, узнает он правду или нет, когда уже совсем скоро, это я буду хрипеть и исходить желтым гноем на ногах у какого-нибудь добросердечного бедняги, опрометчиво сунувшегося помочь?

– «У меня не было выбора» – вскинув голову, повторил я, твердо глядя в глаза этому поньскому Бонду – «И если его нет у меня – значит, я должна была сделать так, чтобы он появился у остальных. «Feci, quod potui, faciant meliora potentes», как говорили древние».

– «Я сделал, что я был в состоянии, они могут делать лучше, чем могучий» – проговорил единорог каким-то чужим, механическим голосом, сопровождая свои слова негромким позваниванием засветившегося рога – «Красивый язык. И очень развитый – заклинание перевода, обычно выдающее лишь намеки на то, что могут обозначать те или иные слова, не встретило никакого сопротивления. Откуда это?».

– «Это древний язык был мертв уже тогда, когда наша цивилизация начал восхождение к своим вершинам» – я отвернулся, глядя на угасающий свет магического шарика – «Скажи, а что именно я должна была тут совершить? Все, что я планировала, оказалось спущено в нужник, и теперь я еще более бесправная пленница, чем все остальные, кого этот седой подонок назвал «отработанным материалом». Все, что я теперь могу – это просыпаться в холодной камере, давясь собственным визгом и периодически срать в вонючую дыру, мечтая, чтобы стекающие по ней отходы в один прекрасный день прорвались прямо над спящим Брайтом».

– «Нет, меня интересует не то, что ты хотела совершить, отнюдь – с этим и без твоей помощи неплохо справляется любезнейший Стар Брайт. Меня больше волнует, почему ты хотела совершить то, что уже совершила когда-то здесь».

Я нахмурился, пытаясь переварить загадочную фразу единорога, за километр отдающую душком дзен-буддизма, как известно, изо всех сил избегающего внятных формулировок, обнажающих перед публикой поиск дырки от бублика, но не слишком преуспел в этом начинании. Ладно, тогда придется пойти по пути индукции, разложим результат на составляющие…

– «Ты хочешь сказать, что в водах этого колодца уже записано то, что я сделаю, и предлагаешь мне обдумать этот свершившийся факт, чтобы в будущем совершить шаги, которые приведут меня к тому, что я пойду по пути реализации содеянного… Нет?» – уф, даже мне, привыкшему выстраивать многоэтажные фразы в графе «жалобы пациента» пришлось попотеть, прежде чем составить эту логическую этажерку, впрочем, лишь рассердившую моего визитера.

– «Нет» – нахмурившись, единорог шагнул вперед, оттесняя меня на край балкона. Я тихо взвизгнул, почувствовав пустоту на краешке своих копыт, теснимый назад оказавшейся неожиданно мускулистой тушей – «Я сказал то, что сказал, Скраппи Раг – ничего более».

«Так, мне это все очень не нравиться, ОЧЕНЬ!».

– «Думаешь, никто не узнает о том, что именно ты затеяла все то, что происходит в этом замке?» – свет, маячивший за моей спиной, внезапно погас. Единственным источником света остался лишь неяркий свет, исходивший из рога стоявшего передо мной единорога, отбрасывавший глубокие тени на его глаза, превратившиеся в черные бездонные провалы – «Думала, никто и не догадается, что именно ты была той, кто подсказал этому старому безумцу Брайту способ активации найденного им артефакта ушедшей эпохи войны? Надеялась, что как только он достигнет успехов, ты сможешь улизнуть, забрав все его наработки? Или ты и вправду рассчитывала, что он окажется таким уж непроходимым тупицей, и не сможет починить испорченный тобой агрегат, запустив его на полную катушку?!».

– «Да что ты, мать твою за лошадиную ногу, несешь?!» – уже в полный голос взвизгнул я, чувствуя, как надвигающаяся на меня туша сталкивает меня с балкона. Мне пришлось повиснуть на шее стоявшего на самом краю единорога, словно клещ, цепляясь за него дрожащими от слабости ногами – «Тоже мне, обвинитель херов! Да я вообще без малейшего понятия, что тут вообще у вас творится!».

– «Неправильный ответ» – шея единорога слегка наклонилась, и я почувствовал, как мои копыта медленно, но уверенно стали соскальзывать с мускулистой, покрытой темной тканью спины – «Подумай еще раз, но учти – времени у тебя остается все меньше».

«Принцесса! Можно прикрыться именем принцессы и если он тут по их поручению, то тогда… Нет! Он может быть либо подсылом Брайта, а может статься, и одиноким мстителем, несущим демократию всем замеченным на горизонте. Если с этой информацией он попадет в плен…».

– «Да пошел ты!» – отчаянно прошипел я в склонившуюся надо мной неподвижную морду, скрывавшуюся под черной, лоснящейся тканью. Его глаза недоуменно расширились, но мне уже было глубоко наплевать – «Думаешь, счаз я обосрусь прямо в этот колодец, и выложу тебе душу этой пегаски на ладошке? Отпинай себя в зад! Пошли вы все в ад, сраные некроманты!».