Gedzerath - Стальные крылья

– «Ну что там, Тейл? Видно что-нибудь?».

– «Ха-ха! Винтовая сцепка Хуффисона, позаимствованная у сталлионградских лафетов – легче не придумать! Сделаю за тридцать секунд!» – возбужденно орал Комет Тейл, свесившись до середины крупа в межвагонное пространство и бдительно удерживаемый от падения держащим его за хвост Медоу. Нам оставалось ждать и надеяться, что желтый хвастун окажется хоть немного полезным.

– «Пошло! ПОШЛО!» – наконец, заорал единорог. Подавшись вперед, он резко мотнул головой, и изогнутая железка толщиной с мою ногу, с воем вылетевшая откуда-то снизу, просвистела возле его головы, с грохотом ударившись о стену вагона. Освобожденный от надоедливо болтающегося позади него груза, паровоз, казалось, радостно зашипел и наддал ходу, начав быстро удаляться от останавливающихся под действием тормозов вагонов. Вся компания, с дружным выдохом, вывалилась мне под ноги, оставив после себя широкий проем тамбура, звенящий отломанным металлическим мостком, через который в вагон мгновенно стало заносить холодным и очень мокрым снегом.

– «А к-кто н-нибудь знает, далеко еще до Кантерлота, а?» – лязгая зубами от порывов холодного ветра, внезапно спросил я. Уж очень нехорошие мысли пришли мне в голову при виде удаляющейся задницы бешено пыхтящей машины…

– «Не очень!» – проорал в ответ Комет, стоя в проеме двери и щурясь, вглядывавшийся в периодически проносящиеся мимо нас какие-то столбы – «Судя по табличкам, осталось не больше часа. Пара холмов, затем всего одна железнодорожная кривая, выводящая на мост возле Кантерлота – и вокзал за ним.

«Вокзал!» – с ужасом подумал я. Так вот, что не давало мне покоя с самого начала этого ЧП [60] Чрезвычайное происшествие. – мысль о том, КУДА может отправиться эта неуправляемая, многотонная машину смерти, внезапно оформилась в моей голове во всей ее ужасающей красоте. «Вокзал. Паровоз. Толпа… БЛЯДЬ!».

Едва не заорав от ужаса, я оглянулся на своих попутчиков. Ничего не подозревающие стражи, пыхтя и маша крыльями, изо всех своих сил пытались хоть как-то замедлить все еще летящие вперед вагоны, в то время как Графит вновь привалился к окну, прикрыв глаза и прижавшись головой к холодному стеклу. Только Комет, не имеющий возможности хоть как-то повлиять на скорость, с которой мы продолжали нестись вперед, хмурился и казалось, что-то высчитывал, периодически потирая подбородок.

«Блядь, страшно-то как… Но что же делать? Сам подложил всем эту свинью – значит, тебе и расхлебывать. Ну, не поминайте лихом…».

Резко выдохнув, я раскинул крылья, и резким хлопком, бросил себя вперед. Мне показалось, что сзади донесся чей-то крик, подхваченный и смятый порывами ледяного ветра. Не оглядываясь, я несся вперед, широко раскидывая ставшими жесткими и неподъемными крылья, вперед – по ходу рельс, стальными нитками блестевшими в лунном свете. Вперед – чтобы попытаться исправить то, что мы натворили.

«Кажется, нагоняю» – устало подумал я. Шипящий и плюющийся дымом паровоз был виден даже без лунного света, косыми лучами молочно-белых дорожек пробивавшийся сквозь редеющие тучи, которые продолжали посыпать мир белоснежным снегом. От усталости, мне даже стало мерещиться, что их становилось все меньше, но я не стал отвлекаться на странности местной погоды, упрямо махая тяжелыми, обледеневшими крыльями. Открытая кем-то топка освещала кабину паровоза мерцающим багрянцем адского пламени, по которому я уже без труда находил несущуюся вперед машину. Но проникнуть внутрь я не мог – намертво запертые двери и окна не позволили мне вломиться в кабину с крыши будки машиниста, а попытка приблизиться и разбить стекло в полете лишь привела к тому, что я едва не оказался под колесами многотонной машины, зацепившись за какую-то железку кончиком непомерно большого крыла.

Ветер немного стих, и я рискнул подняться повыше, чтобы оценить свои возможности и запас времени, остававшегося до принятия какого-либо решения. Увиденное заставило меня похолодеть. Спускаясь с холма, рельсы начинали огромный, не меньше пары десятков километров, поворот, заканчивавшийся длинным, невероятных размеров виадуком [61] Виадук – рельсы на ножках, безо всяких ограждений и ферм. Чем выше пропасть – тем большее впечатление гарантировано пассажирам. . Прижимавшийся одним краем к горе, он огибал ее, на всем своем протяжении крепясь на тонких, почти неразличимых отсюда решетчатых ножках, отчего казалось, что рельсы сами, безо всякой поддержки, висят над многосотметровой пропастью, заканчивающейся льдом замерзшей реки.

В ужасе, я вновь бросился к паровозу, но столь же быстро понял, что моих, теперь уже невеликих сил, попросту не хватит даже для того, чтобы оторвать что-либо от этой стальной громадины, а не то, что столкнуть ее с пути в…

Столкнуть!

Разогнавшись на склоне, паровоз начал проходить поворот. Свист, раздающийся от трущихся о кромки рельс колес был слышен даже сквозь шум ветра, воющего у меня в ушах. Времени оставалось все меньше, и поднявшись так высоко, как только было можно, не теряя из виду несущийся паровоз, я начал свой разгон. Снижаясь, я старательно загребал крыльями, представляя, что вновь создаю за своей спиной плотную, горячую подушку воздуха, трогающего меня протуберанцами горячих струй из пара и огня. «Вокзал уже рядом! НЕ ДАМ! ПРОЧЬ, СТАЛЬНАЯ ТВАРЬ!» – странная, необычно злобная мысль молотом стучала в моей голове, и ускоряясь в стремительном падении, я почувствовал, как мою спину лизнул первый горячий язык.

«Это жар, или я просто теряю силы?»

Воздух тяжело вздохнул за моей спиной, пробуждаясь от холодного, равнодушного бега в ледяной темноте, и вскоре я почувствовал, как меня вновь, как раньше, начало подбрасывать в горячих завихрениях несущейся за мной силы.

«Только бы не упасть… Только бы не… ДАВАЙ! НУ ЖЕ!»

Мелькавший подо мной горный склон внезапно оборвался, и я увидел стремительно приближающийся бок бешено пыхтящего паровоза, в который я едва не влепился, подброшенный очередным порывом ледяного ветра. Лишь резко, заполошно взмахнув подворачивающимися от усталости крыльями, я смог избежать встречи с боком стального чудовища – и одновременно, сбросить со своих плеч раскаленную, давящую тяжесть бурлящего за спиной воздуха.

Хлопнуло так, что на мгновение я полностью потерял слух, и лишь через несколько секунд отвратительный писк в моих ушах сменился тяжелым, басовитым ревом, с которым освобожденный от моей хватки воздух расправлял свои могучие плечи. На моих глазах снежная круговерть, взрезанная по ходу моего движения могучим потоком устремившегося за мной воздуха, вспухла, словно свернувшееся в рассоле молоко, широко разбрасывая в стороны протуберанцы раскаленного пара. Кипящая волна, как мне казалось, существовавшая лишь в моем воображении, быстро становилась явью, грохочущей лавиной несясь по склону горы, пожирая на своем ходу деревья, кусты и даже покрывавший камень снег. Камень горного карниза брызнул сотней осколков, когда бушуя и ревя, волна столкнулась с ним и, присев, словно хищник перед прыжком, со всей своей страшной силой обрушилась на лежащие перед ней рельсы.