Павел Александров - Призвание миротворца

— Значит, твой ответ «нет», — произнёс спиромаг так, будто с самого начала знал, чем закончится этот разговор, и начал постукивать тонкими белыми пальцами по столу.

— Догадливый ты парень, Хоркис.

Спиромаг поглядел на него долгим немигающим взглядом. Калиган уже чётко видел, что тот был заранее готов к такому ответу, и у него есть кое-что в запасе. Последний довод.

И тут Калиган, только что переступивший через свой страх перед пытками и смертью, почувствовал, что следующую черту ему не преодолеть…

— Смелые слова, Калиган. Уважаю достойных противников. Приятно и интересно иметь дело с такими людьми. Хлюпики, хнычущие и портящие воздух при одном упоминании о камере пыток, быстро утомляют, навевая тоску и печаль, а ещё — обиду за человеческую расу. Однако, как ты сам, очевидно, догадываешься, я готов со своей стороны увеличить цену сделки. Как ты думаешь, что я могу накинуть в качестве платы, кроме твоей жизни?

— Золото-самоцветы, — буркнул следопыт с напускным безразличием.

— Не дурачься, а угадай. Это же так просто…

— Чьи-то жизни, Хоркис? Кого-то из других пленников Тёмного Круга?

— Верно. Но договаривай, договаривай, чьи именно жизни я готов выставить на этот торг?

Калиган с трудом поднял руки, облокотился о стол и подпёр постоянно клонящуюся вниз голову. Теперь его опухшее лицо было чётко напротив лица спиромага. Вечно прищуренные глаза следопыта изучали Хоркиса, словно тот был допрашиваемым, а не наоборот.

Но видимое хладнокровие было обманчивым. Калигана с каждой секундой охватывало беспокойство, с которым он не мог справиться при всей своей силе самообладания.

Не может быть! Подлый колдун хитрит, просто хитрит!

Спиромаг поставил на стол тусклое выпуклое зеркальце в золотой оправе. Затем, не касаясь, провёл над ним ладонью, и в неясном стекле проявились мутные образы.

Аргомах и Флоя! Как?! Когда?! Как они могли оказаться в плену?! Он же всё предусмотрел — все выходы на крышу были оплетены его ловушками, как паутиной! Да и ученики его сами способны ощутить малейшее приближение магов и скрыться в мгновение ока!

— Итак, старший следопыт, учитель Школы рыцарей юга и советник королевы Сильвиры, ставки возросли, не так ли? — произнёс спиромаг с ироничной помпезностью. — Позволит ли тебе твоя вера перегрызть себе вены, чтобы избежать выбора? Или, быть может, ты умеешь останавливать сердце? Сомневаюсь. Ты настолько высокого мнения о себе, настолько высоко ценишь свои способности и веришь в свое непогрешимое умение контролировать всё вокруг, что даже не изучил такой полезный приём шпионов-смертников, как остановка сердца. Однако мы отвлеклись. Как видишь, твои подопечные пребывают во здравии и находятся в комнатах со всеми удобствами. Пока что. Будут ли они переведены в менее приятное помещение, зависит от твоего решения.

Калиган ничем не выдал смятения. Надо затянуть время, что-то придумать…

— Мне надо поговорить с кем-то из архимагов.

— Это с кем же? — удивлённо вскинул брови спиромаг. — С Калидом? С Вегаром? С Гелленой? Ты и представить себе не можешь, сколько усилий я приложил, чтобы удержать старика Калида от безумной расправы. После того как красные капли из Сферы Крови попали на его тело, он стал так кровожаден, что вызывает беспокойство даже у своих преданных сторонников. Можешь себе вообразить, в какое помешательство он впал, узнав, что с тобой был Автолик, да ещё и тому удалось скрыться! Твоё счастье, что Калид утратил былое влияние в Тёмном Круге, и теперь его, очевидно, ждёт судьба выжившего из ума Эреба, отца небезызвестной нам Амарты. Тот тоже в своё время был помешан на мести.

Из всего сказанного Калиган вынес для себя только то, что Автолик вырвался. Что ж, если колдун не врёт, есть хоть что-то обнадёживающее в его положении.

— Решай скорее, Калиган. Скоро начнётся совещание, а я должен прийти на него с готовым предложением.

Калиган тяжело думал, склонив голову набок. С первым условием он был готов согласиться: в конце концов, Сильвира в ближайший год всё равно не будет посылать экспедиции в Подземные Копи, а за год можно много чего придумать. Но вот второе… Неоспоримая клятва на алтаре Амартеоса… добровольное клеймо… Кажется, более мерзкого способа преступить Путь Истины и не выдумать. Флоя ему этого точно не простит.

— Ты же понимаешь, Хоркис: клятвы я не дам, — произнёс он тихо, без мольбы, но и без прежней нагловатости.

— Сожалею, Калиган. Но я не знаю более убедительных способов доказать архимагам твою готовность служить Тёмному Кругу, — спиромаг проговорил это почти с сочувствием. — Лично для меня это не было бы препятствием: я не верю в богов. Моё божество — чистый разум. Но тебе видней, что тебе дороже: ученики или принципы.

— Хоркис, послушай, вы же называете себя высшими магами, благороднейшим сословием, идеальной кровью — и прибегаете к таким гнусностям, как принуждение человека отречься веры?

Калиган ни на что не рассчитывал. Он говорил, ничуть не надеясь сыграть на великодушии спиромага, скорее просто прощупывал его душу: сохранилось ли там хоть что-то человеческое, за что можно ухватиться как за соломинку.

Спиромаг откинулся на спинку стула, сложив руки на груди.

— Хорошо, Калиган, скажу начистоту. Ты нам попался в неудачное для себя время. Год назад тебя, скорее всего, отпустили бы в обмен на кого-то из пленников или за богатый выкуп: так, чтобы и не разгневать Сильвиру, и в то же время — указать ей на тщетность её попыток заслать лазутчиков в Башню. Но сейчас воинствующие головы в Тёмном Круге захватили большинство, изрядно потеснив целесообразную партию, к которой отношусь и я.

Это не было для Калигана большой новостью. Он давно знал, что Тёмный Круг не монолитен, но вот о разделе на воинствующую и умеренную партии слышал впервые.

— Вот почему в последний год участились покушения на Сильвиру, а чашники стали открыто идти на конфликт. Бойня у Обелиска Скорби — тоже дело рук воинствующей партии?

Спиромаг глядел на Калигана ледяным взглядом.

— Считаю неуместным доказывать тебе, что ни к покушениям на Сильвиру, ни к подзуживанию чашников, ни к Обелиску Скорби Тёмный Круг не имеет никакого отношения.

«Врёт! — втайне обрадовался Калиган. — Это хорошо. Значит, он допускает возможность, что я могу выйти отсюда живым».

— Но вернёмся к твоему плену. Скажем прямо: воинствующая партия, в которой мутит воду свихнувшийся архимаг Калид, постановила устроить публичную казнь. Тебя и твоих учеников приговорили к смерти через насильственную метаморфию — крайне неприятная, скажу честно, вещь.

Калиган сохранял спокойствие. Если бы шансов не было, спиромаг не тратил бы на него время.