Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны, или Урок выживания

— Это же женское имя!

— Почему женское? — вскинула брови Александра.

— Мужские имена начинаются на звонкие звуки, женские на глухие, — пояснила девушка.

— Разве Ка звонкий звук? — спросила Алекс. — А сегун у вас Канаго.

— Канаго, Айоро, Сабуро это фамилии, — снисходительно объяснила Сайо. — Они есть только у благородных людей. У простолюдинов — имена. Или прозвища. Понял?

— Тогда буду Заша, — подумав, предложила Александра.

— Дурацкое имя, — пробормотала девушка. — Ну, если тебе так хочется, будь Зашем.

— Послушай, — окончательно обозлилась Алекс. — Мне твое имя тоже не больно нравится, но я молчу! И ты уж, будь добра, помалкивай!

Сайо взглянула на нее так, будто увидела говорящую табуретку.

— Я ясно выражаюсь? — уже с неприкрытой угрозой проговорила Александра. — А если тебе так уж неприятна моя компания, то можешь идти одна.

Алекс встала, рывком забросила мешок за спину.

— Север, — она посмотрела на небо. — Вон там!

— Ты будешь мне указывать, что говорить, а что нет? — глаза Сайо злобно сверкнули. — Забыл, кто я?

— Беглая государственная преступница, за которую объявлена награда в пятьдесят тысяч золотых монет, — ответила Александра. — Я главное перечислил?

Если бы взгляд мог убивать, она была бы мертвой много-много раз. Набычившись, девушка смотрела на нее, и ладони маленьких рук сжимались в крепкие кулачки.

— Пластинки в рот вставь, — напомнила Алекс.

Сайо, наконец, выдохнула. Не гляда на нее, вытащила из сумки коробочку и зеркальце.

Разглядывая свое отражение, девушка проговорила:

— При посторонних будешь называть меня «почтенная Хаера», не забудь!

— Запомню, госпожа, — заверила ее Александра.

Подобравшись к кустам, они убедились, что дорога пустынна, выбрались из леса, и как ни в чем не бывало, направились к видневшимся вдалеке домам, окруженным высокими заборами.

Сайо понадобилась вся ее выдержка, чтобы скрыть клокотавший в груди гнев. Похоже, хам забыл, с кем он разговаривает! Но самое обидное было то, что она ничего не может ему сделать. У нее нет слуг, чтобы выпороть наглеца, нет и верных соратников, которые легко укоротили бы сопляка на голову. Шагая по пыльной дороге, девушка взглянула на свои руки, все еще сжатые в кулаки. Нет, самой ей никак не справиться с Алексом.

А он, словно торжествуя победу, спокойно шел сзади и даже что-то мурлыкал себе под нос. Вот негодяй! Сайо несколько раз глубоко вздохнула, приходя в себя и успокаиваясь. С того дня, как она случайно прочитала письмо барона Токого госпоже Айоро, именно этот разговор со слугой стал самым сильным потрясением. Даже пленение разбойниками и последующее заключение в подвале Канаго-сегу казалось ей всего лишь роковой случайностью. Здесь же человек, которого она, казалось, хорошо знала, вдруг резко в один миг изменился.

Воспитанная на традициях чести и рыцарских романах молодая девушка невольно переносила их сказочную атмосферу в реальную жизнь. Таинственное появление Алекса, его красота, отвага и смелость не могли не произвести впечатления на Сайо.

Постепенно девушка стала относиться к Алексу как к близкому доверенному слуге. Она спасла парня от верной смерти в Гатомо-фами, взяв с собой в Канаго-сегу, пыталась учить читать и писать. Никогда не наказывала и не ругала зря. Поэтому все, что делал он, Сайо воспринимала как проявление естественной благодарности и преданности верного слуги.

Когда Алекс удержал ее от самоубийства и почти насильно вывез из усадьбы Айоро, девушка стала надеяться, что за личиной потерявшего память молодого человека прячется благородный, решительный воин. Его чудесное появление в дверях темницы Сайо восприняла как знак Вечного Неба. Только благородный воин мог уцелеть на Чердаке Демонов, бесстрашно пройти кишащими соратниками замком, освободить возлюбленную и увести ее подземным ходом! Жизнь снова стала походить на рыцарский роман.

Тем сильнее оказалось разочарование, постигшее ее в гостеприимном доме Няньки. Мудрая женщина словно сняла пелену с ее глаз. Сразу вспомнился страх Алекса перед болотом, тот жалкий ужас, что прочитала она в его глазах. В первое мгновение девушка не поверила старухе. Но задумалась над ее словами. А потом сама убедилась, что Алекс ей врет. Это было обидно и неприятно. Именно тогда Сайо поняла, что он всего лишь простолюдин и никак не может принадлежать к благородному роду. Не легко было ей признаться самой себе, что между дочерью Сына Неба и слугой никогда не может быть никаких романтических отношений.

Последние чувства к нему улетучивались после неприкрытого хамства. «Как он смел со мной так разговаривать?» — с гневом и горечью думала девушка, шагая по подсохшей дороге мимо тянувшихся огородов.

Услышав предложение «идти одной», Сайо в первый момент собралась так и поступить. Пусть грязный задавака не думает, что дочь Сына Неба не сможет обойтись без услуг какого-то глупого простолюдина. Лишь природная осмотрительность заставила тогда ее промолчать. Успокоившись, девушка быстро поняла, что к сожалению без слуги ей не добраться до армии степняков и не найти свою мать. Тут очень кстати Алекс напомнил ей о пластинке. Еще раз осматривая в зеркале изменившееся лицо, Сайо вдруг вспомнила слова опекунши.

«Женщины слабы. Мы не можем драться на мечах, скакать день и ночь на коне, преследуя врага. У нас не хватит сил совершать долгие утомительные марши в тяжелых доспехах, а потом всей силой обрушиваться на противника. Это удел мужчин. Они управляют миром. Так уж решило Вечное Небо. Но мы должны управлять мужчинами».

«На этот раз я промолчу, — думала она, приближаясь к первым постройкам деревни. — Но это не значит, наглец, что я забуду или прощу тебе эти слова».

Девушка вздохнула и обратилась к крестьянину, ведущему за повод козу.

— Скажи, почтенный, как мне пройти в Скотий конец?

Мужчина посмотрел на нее, подслеповато щуря выцветшие глаза.

— Пройдешь прямо, потом направо мимо пруда. Дальше спросишь.

— Спасибо, — поклонилась Сайо и, взглянув на застывшего Алекса, проговорила. — Пошли.

Очень скоро навстречу им попались повозки с дровами. Трое конных воинов проехали, не обратив на них никакого внимания.

Широкая плотина, когда-то перегородившая овраг, превратила его в большой пруд, заросший камышом. То ли для прочности, то ли для красоты по краям были насажены ивы, мрачно скрипевшие узловатыми, корявыми стволами.

От пруда дорога шла вверх по склону мимо ветхих домишек, с просевшими крышами и полуразвалившимися надворными постройками.

Мимо пробежала стайка одетых в лохмотья ребятишек, едва не сбив с ног женщину. С трудом удержав на коромыслах полные ведра, та крикнула им вслед что-то оскорбительное.