Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 23

Которые должны были навести меня на мысль, что она говорит правду. Как бы не желая использовать убедительную ложь и предлагая мне довольно нескладную истину, Винта создает впечатление, будто говорит прямо и искренно. Хотя ответив на мои вопросы, она, без сомнения, гораздо больше скрыла.

На столике что-то задребезжало. Вначале я решил, что девушка барабанит кончиками пальцев по крышке стола, проявляя раздражение, но, обернувшись, я увидел, что она сидит, не шевелясь, и даже не смотрит на меня.

Я подошел ближе, чтобы понять, в чем дело. Кольцо, кусочки камней и пуговица вибрировали на столе сами по себе.

— Это ты что-то с ними делаешь? — спросил я.

— Нет.

Камень в перстне треснул и выпал из оправы.

— Тогда в чем же дело?

— Я разорвала связь, — ответила Винта. — Думаю, кто-то пытается восстановить ее и у него не получается.

— Но ведь если я помечен, камушки не нужны, чтобы запеленговать меня?

— Возможно, здесь замешана не одна компания, — заметила Винта. — Думаю, надо послать слугу в город и велеть ему бросить эти штучки в море. Если кто-нибудь захочет последовать за ними — ради Бога.

— Осколки приведут назад в пещеру, а перстень — к мертвецу, — сказал я, — но пуговицу лучше пока не выбрасывать.

— Почему? Ведь не известно, кому она принадлежит.

— Именно потому. Подобные вещи работают в обе стороны, не правда ли? Стало быть, с ее помощью я смогу найти дорогу к Рассыпающему цветы.

— Это опасно.

— А не используй я эту возможность, опасность — причем, наверное, еще большая — будет грозить мне всю жизнь. Нет, выбрасывай в море все, кроме пуговицы.

— Хорошо. Я сберегу ее для тебя.

— Спасибо. Джасра — мать Люка.

— Ты шутишь!

— Вовсе нет.

— Теперь понятно, почему он не мог прямо сорвать ее покушения по тридцатым числам апреля. Прекрасно! Это дает новый импульс догадкам и размышлениям.

— Не желаешь ли поделиться ими со мной?

— Позднее, позднее. Всему свое время. А сейчас я займусь камешками.

Винта взяла их со стола, и несколько мгновений они продолжали плясать в ее руке.

— Пуговицу отдать тоже? — спросил я. — Да.

Она положила пуговицу в карман, а остальные камни продолжала держать в руке.

— Но ведь ты тоже будешь помечена, если сохранишь пуговицу, не правда ли?

— Нет, — ответила она. — Не буду.

— Почему?

— На то есть причина. Извини, мне нужно найти контейнер для камней и отправить их с кем-нибудь.

— А слуга не будет помечен?

— Для этого требуется более длительное время.

— Понятно.

— Выпей кофейку — или еще чего-нибудь. Винта ушла.

Я стал жевать сыр, пытаясь уяснить для себя, чего больше я извлек из этой беседы — ответов или новых вопросов, пробуя вставить новые детали в старую головоломку.

— Папочка!

Я обернулся — никого.

— Смотри сюда, я здесь.

Рядом, на грядке с увядшими стебельками и сухими листьями я заметил светящийся диск величиной с монету. Я обратил на него внимание, потому что он медленно двигался.

— Призрак?

— Да, — послышался ответ откуда-то из опавших листьев. — Я хотел застать тебя одного, потому что не очень-то доверяю этой женщине.

— Почему?

— В ней есть что-то фальшивое — пока еще не знаю, что именно. Но я не о ней собираюсь говорить с тобой.

— А о чем?

— Ты в самом деле хотел выключить меня?

— Силы небесные! И это после всех жертв, которые я принес ради тебя! Ради твоего образования и всего прочего… А для чего я перетаскивал все твои окаянные компоненты в надежное место, где бы ты был в безопасности? И как только ты можешь задавать мне такие вопросы?!

— Гм-м. Ну ладно, извини!

— Вот так-то лучше. Мне столько пришлось натерпеться из-за тебя!..

— Я искал тебя несколько дней и не мог найти.

— С хрустальной пещерой шутки плохи.

— У меня мало времени. — Светлый диск замигал, поблек, почти исчез и снова загорелся, засверкал ярко, как алмаз. — Можешь мне быстренько ответить на один вопрос?

— Валяй.

— Хочу спросить про того парня, которого однажды видел с тобой. Ну, помнишь, тот здоровый, рыжий?

— Люк. И что ты хочешь про него спросить?

— Можно доверять ему? — Голос Призрака стал слабым, еле слышным.

— Нет! — заорал я. — Не будь дураком, не доверяй ему!

Призрак исчез, и я не понял, услышал ли он мой ответ.

— В чем дело? — донесся от дома голос Винты.

— Спорю с воображаемым собеседником, — ответил я.

Даже на расстоянии я заметил озадаченное выражение ее лица. Она оглядела двор и, очевидно, убедившись в том, что я один, кивнула:

— Вот как? Ладно, скоро вернусь.

— Не стоит спешить, я подожду.

Где скрывается мудрость, где обитают разум, взаимопонимание и согласие? Если бы я знал к ним путь, отправился бы туда и остался бы там навеки. А сейчас я будто стою посреди огромной карты, на которой нанесены лица зловещих, постоянно меняющих облик переменных. Отличное место для монолога — если тебе есть что сказать.

Я вошел в дом и заперся в сортире. Нельзя пить так много кофе.

Да, пожалуй.

С Джулией — пожалуй…

Я сидел один в комнате при зажженных свечах и размышлял. Винта разбудила давно уснувшие воспоминания.

Это было уже позднее, когда мы виделись редко…

Я познакомился с Джулией на курсах по углубленному изучению компьютеров. Сначала мы встречались от времени к времени, например за кофе после занятий. Потом встречи участились, и довольно скоро взаимная симпатия переросла в серьезное чувство… Но вот оно стало угасать — так же быстро, как началось. С каждой встречей…

Я выходил из супермаркета с пакетом продуктов, когда ее рука легла на мое плечо. Я чувствовал, что это была она, но когда оглянулся, никого не увидел. Несколько секунд спустя она окликнула меня на автомобильной стоянке. Я подошел к ней, поздоровался и спросил, работает ли она все там же, где и прежде, в магазине компьютеров. Она ответила, что уволилась.

Помню у нее на шее цепочку с маленькой серебряной пентаграммой. Думаю, она могла бы с таким же успехом носить ее под блузкой. Но тогда я бы ее не увидел, эту вещицу. Я сделал вид, что не обратил на нее внимания. Мы обменялись несколькими незначительными фразами. От моего приглашения пойти куда-нибудь поужинать или в кино Джулия отказалась, причем не в первый раз.

— Чем ты теперь занимаешься? — спросил я.

— Хожу на лекции, ужасно занята.

— И что ты изучаешь?

— Так, разные предметы. Как-нибудь тебя удивлю.

Я промолчал, и тут к нам подошел ужасно дружелюбный ирландский сеттер. Джулия положила руку ему на голову и сказала: «Сидеть!» Пес послушался, сел с ней рядом и замер, как статуя. Когда мы ушли, сеттер продолжал сидеть. Кто знает, не исключено, что его скелет до сих пор можно увидеть на том же месте — там, где оставляют тележки при выходе из магазина, — как образчик современной скульптуры.