Кирилл Клеванский - Путешествие на восток

— Трус! — выплюнула она и отодвинулась подальше, одновременно сбрасывая мой плащ, будто какую-то грязь. И это оскорбление "трус", ударило меня хлеще чем пощечина, да и, пожалуй, — те порки кнутом в графстве Гайнессов, где я провел целый год, тоже были куда как мягче всего одного слова. — Жалкий трус! Можешь и дальше сидеть здесь. Я не верю ни единому твоему слову! Сама спасу её!

Я не был готов к такому повороту, и поэтому девушке удалось добежать до входа в рощу. Но, очнувшись от замешательства, я догнал её и аккуратно ударил в висок. Подхватив падающее тело, вернулся к костру. Быстро его затушив, закутал леди в плащ и, положив буйную на плечо, отправился дальше в лес. Карту так же пришлось затоптать. Погони я не опасался. До дня Харты, праздника когда сама богиня запрещает разбой, осталось не так много и новый вожак, вероятно, наплюет на беглецов и попытается сорвать куш покрупнее. Да и тем более нас с ними разделяет три дня пешего перехода, и часов семь конного. Нет, погони не будет. Что же до Алиата — как говорит любой бывалый путешественник "иди на восток, и придешь в Алиат". Так что я так и поступил, перехватил поудобнее леди, потер ушибленную щеку, и потопал на этот самый восток. По дороге улыбнулся — картина маслом — Шварц и бревно. Разве что леди на плече не совсем бревно, хотя кто её знает, но это уже что-то совсем пошлые шуточки пошли…

Личный Ад Тима — День первый

Я уныло массировал покусанное левое плечо. Да-да, вы все правильно расслышали — именно покусанное. Накануне, идея тащить леди через лес на плече, казалось мне разве что не идеальной. Но это стерва (Норманн по сравнению с ней образ достойного женского поведения), очнувшись, не согласилась с моими методами решения конфликтов, малого того что "испинала" мне весь живот, исколотила спину, "извизжала" уши, так еще и умудрилась как-то изогнуться и укусить плечо. Тут даже моя, истинно джентльменская, натура не выдержала. Нет, я её не скинул на землю, хотя желание определенно было. Аккуратно поставив строптивую леди на землю, я увернулся от нескольких пощечин и дождался пока та выпустит пар. Наконец смуглянка "успокоилась" и презрительно фыркнув пошла вперед. Благо, шла она аккурат в нужном направлении. Что ж, может это и есть — женская интуиция?

Через минут пятнадцать такой ходьбы девушка вскрикнула и чуть не упала. Не знаю зачем, но я успел подхватить её на руки. За что тут же огреб по другой щеке — видно леди не лишена чувства симметрии. Не обращая внимания на такие мелочи, я хлопнул себя по лбу, "принцесса" ведь была без сапожек. Вон, ноги уже кровью пошли. Стянув с себя обувку, я протянул ей, не по ноге конечно, но хоть как-то поможет. Когда та с благодарностью приняла ботфорты, я был готов принести любые дары, любым богам за то, что они не лишили её благоразумия. Но, увы, рядом была глубокая расщелина куда эти сапоги и полетели. Смуглянка вновь презрительно фыркнув и окинув меня взглядом, полным превосходства и злорадства, зашагала дальше. Было бы приятно сказать, что я просто пожал плечами и побрел следом. Увы, у меня нервы не из стали. Поэтому я уронил челюсть на землю, выпучил глаза, а когда до меня все таки дошло что сейчас произошло, я разразился самыми грязными ругательствами которые мне были только известны. Правда делал это весьма тихо, чтобы леди не услышала, принципы джентльмена — это принципы джентльмена. И даже такая "дама" не заставит меня ими пренебречь.

И уже только после этой пламенной речи, я пожал плечами и прибавил шагу. Мне-то что? Есть сапоги, нет сапог — без разницы. Да, боги, исключая прошлый год, будет проще перечислить дни, когда у меня на ногах были эти самые сапоги, а ни когда их не было. Ступни уже давно окостенели, и мне что щебень, что лесной ковер, все одно — легкое покалывание, да и только. Да и по лесу я ходить умел, а вот девушка не умела. И каждые минут двадцать падала. Вернее как — падала. Пыталась это сделать, но я вовремя подхватывал её на руки, за что тут же получал по лицу. Увернуться-то не успевал, мог бы успеть, но тогда пришлось бы её ронять, а это уже вроде как двойная работа. Ну а какой солдат, пусть и бывший, любит двойную работу. Приходилось терпеть. Да и про святость договора я не шутил. Раз уж подмахнул лист, будь добр довести подопечную до Алиата. (Момент слабости при "штурме" лагеря разбойников не идет в общий зачет!)

Первый привал случился когда леди подвернула ногу, в итоге, громко всхлипнув, она уселась на траву и подтянула свои израненные ступни. Но слезу не пустила. Если честно, у меня при виде этой израненной, сжавшейся девушки, похожей на обиженного, выброшенного из дому котенка, сердце кровью обливалось. Так что я сделал то — что сделал бы любой мужчина на моем месте. Снял с себя рубашку, отсек у неё рукава, и нарезал несколько полосок ткани.

Когда же своеобразные бинты были готовы, я побродил по округе и нашел нужные травы, заодно подобрал и коренья с ягодами — будет нам обед. Вернувшись к месту "посадки", я тут же потянулся рукой к лицу. Эта "нечто" решила что ей пора в путь, и попыталась встать, что, по понятным причинам у неё не получилось. Когда же я подхватил, то снова огреб по плечу. Нет, я человек великого терпения, но если так будет продолжаться, я донесу её до Алиата в бессознательном состоянии.

Усадив смуглянку на траву, я положил на тряпки нужные травы и потянулся к её ногам. Та сидела слишком спокойно. Я заподозрил неладное и был прав, стоило мне приблизиться, как её пятка чуть не разбила мне нос.

— Сидите спокойно! — рявкнул я на неё, вкладывая в голос все напряжение и раздражение, скопившееся за день.

Не знаю, какой громкости был крик, но с соседних деревьев слетели испуганные птицы. Девушку не проняло, она продолжила шипеть и брыкаться.

— Клянусь всеми богами, — прорычал я ей в лицо, предварительно схватив за лодыжки. — Еще одно движение, и я вновь вас вырублю.

— Трус, — выплюнула она. — Только и горазд, что на женщин руку поднимать.

Я проигнорировал эти грязные инсинуации и все же забинтовал пострадавшие ноги.

— Даже не пытайтесь встать, — предупредил я, предварительно грозно сверкнув глазами… Надеюсь что грозно… Ну не получается у меня быть злым и страшным!

Но девушка вроде успокоилась, хоть и продолжала свои тщетные попытки испепелить меня взглядом. Закончив с лечением, я подошел к дереву и двумя выверенными движениями, отсек у него пару толстых веток. Мысленно извинившись перед саблями за такое неподобающее воину обращение с оружием, я достал последний уцелевший кинжал и стал вырезать из дерева миски. Благо опыт уже был и это долго времени не заняло. Некоторое время спустя я разделил коренья, ягоды и листья на две порции и рукоятью кинжала размял их до состояния каши. Первую миску, я фиолетово-оранжево-зеленой кашицей я протянул миледи. Та уже было потянулась к ней, как меня озарила шальная догадка. Быстро убрав от неё миску, я процедил: