Кирилл Клеванский - Путешествие на восток

Он был среди развалин древних замков, которые не слышали ругани челяди и не дышали смоляной гарью факелов вот уже тысячу лет. Он прочно укоренился в могильниках, про которые уже давно деревенские мальчишки у костра травят страшные байки. В них главными героями выступают страшные скелеты, таинственные умертвия и кровожадные призраки, охочие до душ маленьких девочек. Страх царит в воздухе, который казалось звенел, ведь даже ветра огибают эти земли стороной, и от того казалось что двигаешься ты сквозь кисель. Он стелился по некогда каменным, а сейчас песчаным, поросшим травой, дорогам. Забивался в щели холмов, некогда бывших деревнями, затапливал любой враг или русл пересохшей реки. Куда бы ты не ступил, что бы не делал, покуда ты в проклятые долине, по спине будут бежать толпы мурашек, а ночами мучить кошмары. Некогда цветущий край, край давший рождение некогда великой Империи, превратился в обитель отчаяния. И через эти земли нам предстояло пройти. Хотя, если честно, большую часть пути мы уже оставили позади.

Наверно вам любопытно, как на такую обстановку отреагировала Мия. Что ж, я не стану обращать внимания на то что вам неинтересно состояния вашего покорного слуги, и сразу перейду к сути дела. Смуглянка справлялась достаточно хорошо. В первый вечер она даже умудрилась приготовить нам похлебку. Увы, как выяснилось, есть стряпню дочери визиря можно только лежа на смертном одре — так и так подохнешь. С тех самых пор я взвалил на себя ношу штатного кашевара. И после тог как я, в бытность наемником, готовил аж на шесть разумных, то приготовление пищи все го на двоих это даже приятно. А особенно это приятно, когда почти пол сезона твой рацион состоит из росы и каши, сделанной из листьев и кореньев. Теперь же у нас на завтрак другая каша — сытная, мясная. Обеда, как такого, увы не было, на него попросту не хватало времени. Так что мы, не делая привалов, жевали солонину. Целый год я был лишен удовольствия жевать эту насмешку демонов и вот опять. Как же люди быстро привыкают хорошему, но увы. Кстати, мне пришлось выточить нечто на подобии зубочисток, так как леди на отрез отказалась чистить зубы кинжалом (после солонины между зубов застревают десятки маленьких кусочков). Так же мне пришлось убедить Мию пользоваться теми палочками и порошками, которые я купил. Видите ли во дворце она использовала исключительно какие-то там смеси. И самое важное, вы себе не представляете сколько проблем может доставить простое человеческое желание сходить до ветру, пардон за мой эльфийский. Вот будь на месте аристократки, тот же аристократ, проблем никаких. Эта разве что до Рагоса не добегала, в попытке скрыться от подглядывающего меня. Нет, это каким надо быть извращенцем чтобы подглядывать за… даже думать не хочу.

Правда бегала леди ровно до тех пор, пока она не выскочила из какого-то овражка с громким криком, а за ней по пятам ползла огромная змеюка. И ладно бы это была обычная змея, но в ней я признал узгуну, жительницу Диких Земель. Не знаю, каким чудом удалось выжить этой несносной девчонке, ведь узгуна может плеваться ядом на расстояние до пяти метров, и попади этот яд вам на кожу, все, финита ля комедия. Спустя смешное количество времени вы умрете от удушья. Змею я зарубил и выкинул как можно дальше, а с леди имел весьма неприятный, в основном для меня, разговор. Теперь она не убегает, но вот ритуал "до ветру", столь усложнился, что на его описание ушла бы целая глава, так что скажу вам одно — путешествие с лицом женского пола, это та еще морока.

Правда есть и свои плюсы, например я на козлах сижу крайне редко, обычно спихивая эту работу на Гуфар. Та бывает возмущается, но я вовремя ей напоминаю что мы компаньоны, а значит работу, как и пищу, кров и приключения, должны делить пополам. И если я нас постоянно охраняю, кашеварю, выверяю направление, слежу за кобылкой по имени Турта и вообще занят весьма важными делами, то пусть она хотя бы повозкой правит. Вы, возможно уже заметили подвох в моей позиции, в верности которой я смог убедить леди. Так оно и есть. Делами то, по сути, я занимался только утром и вечером, а все остальное время праздно валялся в повозке и пялился на вечно изменчивое небо. Там, в вышине, плыли величественные замки, сходились в сражении мифические животные, и бесконечное количество удивительных фигур воплощалось в облаках, надо было лишь приложить чуточку фантазии и хорошего настроения.

Сперва, Мия, конечно, настаивала на том что я действительно просто валяюсь, но я ответил что занят волшебством, которое нас и охраняет. От части это было правдой, ведь вечером я как и обычно кидал в костер свою печать, которая действительно нас хранила. А вот днем мне хватало наемнического чутья и хорошего слуха. Так что, можно смело заявить что я наслаждался своей маленькой местью, пусть почувствует себя в моей шкуре.

— Ты обещал рассказать, — отозвалась смуглянка.

Я мысленно вздохнул, но не теряя надежды спросил:

— Что рассказать?

— Медную историю, — наверно насупилась она.

— И когда же я это тебе обещал?

И тут мне что-то больно ударилось в затылок. Вскинув руку, я уверился в том что шляпа, которая сейчас была надвинута на глаза, не пострадала я позволил себе возмутиться.

— Еще камнями она кидается… Ладно-ладно, расскажу. Но пообещай, что перескажешь эту историю только одному человеку.

— И зачем это надо? — удивилась моя подопечная.

— Просто пообещай.

— Хорошо. Обещаю. А теперь давай рассказывай.

Я улегся по удобнее, подложив под голову бурдюк с водой, укрытый тряпками, а замотанные трофейные рапиры, убрал подальше. Поправив шляпу, так что бы видеть кусочек удивительно голубого неба, я начал свой рассказ.

— Что ж, эта история началась так давно, что никто уже и не помнит когда. Одни говорят что в те времена боги свободно общались с разумными, другие же утверждают что в те времена боги и вовсе ходили среди нас. Начну я свой рассказ в далекой деревушке, с уже забытым названием. И жила там семья кузнеца, и было у него четыре сына. Старший, по укладу, унаследовал дом и дело. Второй, отправился на службу в дружину барина, а третьего обрили и приставили к храмовнику. Четвертому же дела никак не находилось. За что бы тот не взялся, все валилось у него из рук. И когда ударило ему семнадцать зим, отец настолько рассвирепел, глядя на нерадивого сынка, что выставил его ночью за дверь. Долго горевал мальчик, а мать молила отца вернуть его, но тот был непреклонен. Но в тот момент, когда по небу заискрились звезды, юноша твердо решил для себя что не хочет более оставаться в месте, где ему не рады. И решил он найти себе новый дом. Он зашел в амбар, где у него были припрятаны кое-какие пожитки, в том числе и деньги, причем весьма не малые, как он их достал, история умалчивает. И вот, собравшись, юноша двинулся в путь, он не оглядывался и не сожалел. Дальше следует множество легенд о его славных странствиях, о землях которые он повидал, о языках что слышал, звездах что видел и сокровищ что в руках держал. И потребовался бы сто и один вечер, чтобы всех их рассказать, но сегодня расскажу лишь две. В самом начале странствия, юноша попал под проливной дождь. К тому времени он уже добрался до другой деревни. И стал тогда путник стучаться в дверь богатого дома. Ему открыли, а за ночлег взяли целый золотой, единственный золотой который был у парня. И что удивительно, крестьянин поселил его на сеновале, аккурат под протекающей крышей, а всю ночь юноше не давал спать шальной кот. На утро хозяин не покормив, выставил его за дверь. А дождь все не прекращался, и тогда юноша, к вечеру, постучал в дверь дома победнее. Там его приняли, и за последний серебряник отправили на чердак. Но снова не удалось выспаться юноше, он всю ночь чихал от пыли, а мусорная вонь заставляла его дышать через раз. На утро же ему дали гнилое яблоко и выставили за дверь. А дождь все не прекращался, и на вечер третьего дня, путник снова стучал в двери. Открыл ему лишь в старой, ветхой избе с земляными полами и жалкими лучинами. Там ему за медную монету дали комнату с периной, а на утро накормили кашей. А узнав что деньга у юноши последняя, попросили в оплату ночлега наколоть дров. Так родилась Медная История, которую знает каждый путник, и которая стала своеобразным приветствием для своих. Теперь же пришло время второй легенды. В ней рассказывается о десятках стран, которые посетил путник, и в каждой говорили на своем языке, а на дорогах так же встречались другие странники, но они не могли нормально общаться между собой. И тогда путником был придуман язык, точнее способ общаться. Способ весьма простой — нужно было говорить на языке, родном для земли на которой стоишь, но говорить так, чтобы каждое слово можно было "объяснить на пальцах". Так родился язык путников, ставший одновременно с этим и шифром.