Ирина Якимова - Серебром и солнцем

- Проклятие Дара уничтожено. Почему ты не веришь мне? Дар чист. Он исцеляет.

- Точно такой же чистый Дар породил когда-то Великого вампира. Дар - опасная сила и в любой момент она может уйти к carere morte. Равновесие сейчас всё больше склоняется в сторону вампиров, поэтому...

- Поэтому нам нужно заполучить Избранную в Орден! - запальчиво прервала его Мира. - Даниель, неужели ты не понимаешь?!

- Ты меньше всего думаешь об Ордене, когда говоришь это, - Даниель отвернулся, побарабанил пальцами по столику, и всё же решился: - Я знаю, зачем тебе Избранная. Я не знаю только, зачем Латэ столько лет поддерживал тебя во вредной иллюзии, будто Винсента можно исцелить.

- Что... Почему? - пролепетала она.

- Когда мы бились с куклами Гелера, я всё ждал, что ты поймёшь, - Даниель опять замолчал, поиграл желваками.

- Договаривай же! Что за манера?!

Охотник резко поднялся. Мира заметила: его ладони оставили влажные следы на поверхности стола. Гесси не на шутку разволновался, хотя и скрывал это за привычной маской спокойствия.

- Ты хозяйка Мира, хозяйка единственной куклы.

- Лжёшь! -

Это прозвучало, как пощёчина, а Мира заговорила дальше. Торопливо, словно пытаясь убедить саму себя:

- Чушь! Я же виделась с ним, столько говорила с ним! Он свободен, он обычный carere morte! Я не чувствую его, не знаю, где он! Винсент - моя кукла?! - Бред! Даниель, ты пытаешься лишить меня надежды, чтобы я сдалась и притащила тебе Избранного? Не бывать этому!

- Почитай историю Эрвина и Лелии, - вагон сильно тряхнуло, Даниель был вынужден уцепиться за дверь купе. Тем не менее он сохранял свой вечный надменный вид. - Я не лишаю тебя надежды, Мира. Я врач, вскрывающий гнойник.

Мира яростно помотала головой, обхватила голову руками и застыла так. Охотник молчал и в молчании прошло несколько минут. Потом Гесси разомкнул губы:

- Поезд прибыл на вокзал. Я могу отвезти тебя в Академию, Мира?

- Убирайся!

- Как угодно.

- И всё же ты не прав, - прошептала Мира, ему в спину, по-прежнему скрывая глаза за ладонями. - Я не знаю где, в чём, но ты - не - прав!

- Эрвин и Лелия. Ты ещё скажешь мне "спасибо". -

Даниель быстро вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Буря, которой ждала Мира, оказалась её личной, собственной бурей. Также тиха была ночная столица, также молчаливы и быстры редкие прохожие. Вампирша скользила меж ними, всё ускоряя шаг. Она ещё надеялась сбежать... от себя.

- Возвращайся, - шептала она незнакомым тёмным фигурам, незнакомым странным бродягам. - Возвращайся, Винсент, - веря, что это слово станет чудом. - Пусть впереди вечность... Возвращайся сейчас. Ты мне нужен, мой Избранный, моё Проклятие... Вернись и скажи, что Даниель нагло лжёт!

Мира зашла в Академию центральным входом. Собиравшиеся здесь в преддверие полуночи поприветствовали её. Много было новых лиц: вампирша не бывала в Доне пять лет! Она улыбнулась заметно постаревшему Алексу, вежливо поклонилась Адоре и Даре Меренс, ведущей беседу с герцогиней. Дара кивнула равнодушно, наверное, не узнав вампиршу.

- Мира, напрасно ты вернулась, - ласково заметила Рете. - До весны тебе лучше было оставаться в Прэсто.

- Я здесь ненадолго, - Мира сумела улыбнуться застывшими губами.

- Глава должен прийти к десяти часам, - любезно сообщила ей Меренс, прищурившись - узнав.

- Дара... Ты вернулась к рейдам?

- Доне сейчас нужны все мы, - вздохнула Адора. - И ты, Мира, раз уж ты здесь. Дождись Карла, он найдёт тебе работу. Куда ты?

- Прямо, - рассеянно сказала Мира, вглядываясь в тёмный коридор.

Огромный зал-читальня был пуст. Столы чисты, стулья небрежно задвинуты. В воздухе витал смешанный запах чернил и перелистываемых старых книг. Мира отыскала потайную дверь в архив, отпирающуюся на ночь, и скользнула за неё, вниз.

Технический прогресс пробрался и в тайный архив Академии. И здесь сиял яркий, оставляющий мёртвые тени вещей на полу, электрический свет. Архивариуса Сотто на месте не было. Мира в задумчивости разглядывала книги в стеллажах за стёклами. Она искала "Сказки Карды", и какое-то красное точно кровь пятно всё бросалось ей в глаза. Наконец Мира задержалась на нём взглядом:

Книга. Большая книга в тёмно-красной обложке. Мира открыла шкаф, схватила её. Странный, ленивый, медлительный вор... Ткань обложки была бархатистой, приятной на ощупь. Вампирша осторожно опустилась в кресло, бесцельно вертя фолиант. На столике рядом зажгла свечку, больше по привычке. В её живом дрожащем свете чуть блеснули остатки стёршихся букв, составлявших название - уже много поколений загадочные письмена на неведомом языке. Она открыла наугад:

"Вампиры зовут их хозяевами, мы - кукловодами, что вернее... и они - самое страшное порождение тьмы..." -

Не стоило смотреть титульный лист. Этого автора можно было узнать по одной фразе: косноязычие и мораль в каждой строчке. Нарро, самый странный из комментаторов Деворо. Книга его комментариев Деворовских "Исторических очерков" была в пять раз толще самих "Очерков". Здесь Мире не найти историю Эрвина и Лелии, зачем же она так пристально, болезненно всматривается в равнодушные строчки?

"Вампиры проклятием своим обречены на одиночество. Жизнь покидает их тела, и дать жизнь они не способны. Но за время своей вечности некоторые из них научаются отражаться, создавая свои подобия. Этим carere morte ведомо чернейшее колдовство: они поднимают умерших своей волей и начиняют их собой. Ибо мёртвое тело есть лишь пустая оболочка. Эти сильнейшие являются подлинными богами среди бессмертных. Вампиры зовут их хозяевами, мы - кукловодами, что вернее... и они - самое страшное порождение тьмы, ведь они познали глубины своей тёмной сущности и, не испугавшись, сумели подчинить её себе...

Рабы - марионетки, отражения своего господина, удерживаемые от тления только силой его воли. Не обманывайтесь, глядя на них, это не те люди, которых вы знали. Говоря с рабом, вы говорите с его господином. Раб - лишь оболочка, носящая чужое проклятие. В этом легко можно убедиться, уничтожив кукловода: проклятие господина сожжёт всех его рабов...

Редко, рабы юных, неопытных, торопливых или несильных кукловодов сохраняют обрывки своей души: клочки памяти, клочки воли. Ужасен вид их и несчастна участь..."

Хозяева - вдруг словно холодом потянуло из открытой в архив двери. Мира поднялась, захлопнула дверь, повалилась обратно в кресло.

А ведь Даниель прав. Уже и книга подсказывает ей... Почему она никогда не думала об этом? Ни разу за все прошедшие годы Мира не допускала этой мысли. Страшной, верной мысли...

Инициировать можно только живого. Это закон. Природный закон. Поэтому во время инициации нужно чутко слушать затихающую жизнь жертвы, важно не пропустить момент, не пустить за черту, из-за которой не возвращаются. Из умершего можно изготовить только куклу, и способны на это немногие, сильнейшие из вампиров: кукловоды, хозяева. Почему она решила, что тогда, в Призрачном парке, поймала ускользающую жизнь Винсента? Да кто способен на это?!