Василий Горъ - Нелюдь

Я вцепился в посох, выждал двести ударов сердца и, так и не дождавшись звука шагов часового, торопливо натянул на себя сапоги. А потом превратился в слух: со стены донесся еле слышный шепот:

— …-вратной башне?

— Еще нет…

— Ну, и чего ты ждешь?

Дожидаться ответа того, кто только что убил часового, я не стал — перекатился к краю повети, взялся рукой за подходящую стреху и бесшумно спустился вниз…

… Дверь конюшни скрипела не хуже ступенек лестницы. Поэтому я подставил ногу под створку, сдвинул ее вверх и осторожно снял с петель. Потом прислонил к ближайшей стене, осторожно выглянул во двор, увидел двери казармы и… на миг провалился в прошлое…

— Ты бился, как воин… — буркнул Круча.

Я напрягся: в его голосе звучало что угодно, только не похвала.

— Ты дал нам достаточно времени, чтобы уйти. Только такое геройство сродни глупости. Ибо если бы в караулке было не три человека, а десять, то ты лег бы через пяток ударов сердца. А вслед за тобой они порубили бы и остальных…

Я пожал плечами и, по своему обыкновению, промолчал.

Роланд набычился. Потом криво усмехнулся и постучал себя по лбу согнутым указательным пальцем:

— Хороший воин — это не тот, кто правильно машет мечом, а тот, который делает это ВОВРЕМЯ! Учись думать, Кром. Или ищи себе другого учителя…

Последнее предложение заставило меня скрипнуть зубами: искать другого учителя я не собирался. Поэтому я набрал в грудь воздуха и заставил себя вымолвить целых пять слов:

— Что… я… сделал… не так?

— Все! Для того чтобы помешать солдатам выйти, тебе надо было просто подпереть дверь караулки каким-нибудь дрыном. И встать у единственного окна…

… Дверь казармы оказалась подперта парой оглобель. А в бойницы вставлены косы! Лезвиями внутрь. Представив себе, чем закончится попытка солдат выглянуть наружу, я почувствовал, что где-то в глубине моей души начинает пробуждаться гнев.

В этот момент лестница, ведущая на боевой ход, заскрипела снова. И опять не так, как обычно — судя по звукам, по ней спускались. Несколько человек. Очень быстро…

Так и оказалось — через пару мгновений во двор выскользнуло двенадцать сгорбленных фигур. Мгновение неподвижности — и десять из них, прячась в тени каретного сарая, двинулись по направлению к белой двери в донжон. А двое оставшихся пошли к казарме…

Я прикрыл глаза, нащупал большим пальцем дорожку Пути и криво усмехнулся: Двуликий смотрел на меня широко открытыми глазами. И ждал!

… Еле слышный шум, раздавшийся со стороны надвратной башни, заставил пару названных гостей повернуться ко мне спиной. Ненадолго — всего на пару ударов сердца. Но этого мне хватило за глаза — я выскользнул из конюшни, перепрыгнул небольшую лужу и вбил конец посоха в висок тому, который стоял поближе.

Дальний среагировал как-то уж слишком быстро: тело его товарища еще стояло, а он уже завершал разворот с одновременным разрывом дистанции и уходом от атаки!

Я здорово удивился: обычные грабители двигались иначе. И никогда не проявляли такой прыти. Значит, этого учили. И учили очень хорошо…

Подумав буквально пару мгновений, я прыгнул к казарме, взмахом посоха выбил обе оглобли и зацепил тревожный колокол:

— Дзын-н-нь!!!

Мой второй противник выпростал из-под плаща… меч!!! И бросился на меня…

Я ушел в сторону от короткого и быстрого колющего удара в горло и атаковал сам. В висок. Со стороны его левой руки. И… промахнулся: у ночного гостя замка Атерн не было привычки рассчитывать на щит!

Секущий удар по ногам я пропустил под собой, тычок пальцами левой руки в глаза заблокировал серединой посоха, потом сместился в сторону, уходя от серии ударов в горло, печень и пах. И атаковал сам…

… Армией от него не пахло. Серыми — тоже: он уходил от стандартных атак так, как будто отрабатывал их… именно против посоха! А еще он очень хорошо ориентировался в темноте и внимательно следил за моими ногами. Пришлось использовать удары из арсенала Роланда Кручи: дождавшись, пока он в очередной раз нырнет под удар и попытается вогнать меч мне в живот, я скрутил корпус и ударил его локтем…

В этот момент за спиной грохнула дверь, и из казармы вылетело сразу несколько вассалов барона Корделла. А со стороны лестницы, ведущей на боевой ход, раздался очередной перестук сапог!!!

— Нападение! В бойницах — косы… — не оглядываясь, рыкнул я. Потом отправил оглушенного противника к Двуликому и… упал рядом с ним!

… Целились не в меня. И, конечно же, попали — один из воинов барона д'Атерна захрипел и сложился пополам.

Щелкнуло еще раз, и один из воинов барона, наконец, догадался заорать:

— Арбалетчики!

— Всем рассыпаться!!! — подхватил кто-то еще. И атернцы дисциплинированно метнулись под защиту сарая.

Оценив их выучку, я криво усмехнулся: воинов среди них было от силы человек пять. А остальные брали в руки оружие только при необходимости…

… Вылетев во двор, вторая группа «гостей» выстроилась в две шеренги и довольно резво пошла в атаку.

— В строй, живо!!! — заорал второй голос. Слишком уверенно для простого солдата. — Их всего одиннадцать!!!

Я вспомнил о первой группе и заставил себя произнести еще несколько слов:

— Еще десять — у белой двери в донжон…

— Спаси и сохрани! — ужаснулся он. — Баронесса Эмилия! Барон Волод! Баронесса Мэйнария!

«Она — третья… — угрюмо подумал я. — После ее милости баронессы и младшего сына барона Корделла. То есть спасут, если получится…»

Тем временем атакующие, все, как один, вооруженные мечами, врубились в строй защитников замка и сходу зарубили троих!

«Если получится…» — эхом прозвучало у меня в сознании, а перед глазами мелькнуло рыжее облако волос Мэйнарии д'Атерн…

«Гость», бросившийся ко мне, держал меч чуть выше, чем надо. Поэтому я раздробил ему колено, а когда он опустил руки, вбил посох в переносицу. Потом сорвался с места и понесся на задний двор.

Заворачивая за угол донжона, я сбил с ног бегущего на звук боя конюха, грозно рыкнул на любопытствующего мальчишку, пытающегося выбраться из окна людской, и… поймал за руку дебелую молодуху, испуганно выглянувшую из черной двери донжона:

— Где покои леди Мэйнарии?

Девка закатила глаза, попробовала изобразить, что падает в обморок, и… тут же пришла в сознание. От боли в запястье:

— Где???

Молодуха упрямо закусила губу и отрицательно помотала головой:

— Не скажу! Ни слова!!!

— Лишу посмертия… — зловеще улыбнувшись, пообещал я. Потом заметил темные пятна на ее груди, как раз напротив сосков, и добавил. Почти наугад: — …твоего ребенка!

Молодуха побледнела и сломалась:

— Т-третий этаж, ваша милость!

— Где именно?

— Н-надо п-подняться по правой лестнице… — затараторила она. — П-первая дверь — ее милости барона Волода, вторая…