Валерий Атамашкин - Избранный. Печать тайны

– Начнем тренировку.

– Еще раз, повтори это еще раз, – старик, замахнувшись со всей силы, врезал бамбуковой тростью по ноге Старла. Юноша, стиснув от боли зубы, распростерся в шпагате на земле. Евлампий, перехватив трость, хлесткими ударами начал бить Старла под разными углами, по рукам, в голову, по туловищу.

– Блок, блок, блок. Уклоны!

Старл поднырнул под трость, и тогда старик, откинув ее в сторону, с разворота нанес удар в солнечное сплетение. Юноша с трудом успел блокировать удар и перевернулся на спину.

– Вставай, – Евлампий поднял трость. – Уклоны, – он, не дожидаясь, пока юноша встанет, со всего маху ударил по нему, пока тот лежал на земле. Но трость угодила в землю, – Старл успел увернуться. Тогда Евлампий, присев, выбросил подсечку. Нога рассекла воздух.

– Активней, активней!

Старик развернулся и несколькими точными ударами пробил защиту Старла, завершив начатое броском. Юноша лежал на зеленой траве, тяжело дыша. Старик вильнул бородой.

– Отдохни, сейчас продолжим, – он развернулся к пещере и неспешной походкой зашагал к своему домику.

Старл массируя виски, приходил в себя. Кажущаяся легкость пошла крахом. Миг, когда ему стало казаться, что он приблизился к Евлампию в мастерстве, вновь рухнул как карточный домик. Старик действительно был великим мастером. Но глубоко в душе играла обида. На себя самого в первую очередь. Учиться, учиться и еще раз учиться. Старл каждый день вбивал себе эту мысль в голову. Нельзя было подвести себя, родителей, идею… Евлампия. Теперь уже и Евлампия. Человека, который делал из него все то, что он есть сейчас. Временами резкого, жесткого, но видящего цель и идущего к ней напрямую. Старл поднялся на ноги и попрыгал на месте, чтобы придти в себя. Он заметно изменился за последний год. Лицо покрыла щетина. Он возмужал и окреп. Ежедневные тренировки от заката до рассвета не проходили даром. Появилась уверенность и осознание. Порой они часами разговаривали со стариком. Евлампий рассказывал ему о мудростях боя, объяснял тонкости приемов. Но ни разу старик не заводил разговор о себе и своем прошлом. Это так и оставалось пеленой, некой загадкой для молодого Старла. В прошлом месяце юноше исполнилось восемнадцать. И он ни разу с того момента как появился здесь не видел своего меча. Старик отвечая на этот вопрос – где меч? – всегда говорил что еще не пришло время для того чтобы воспользоваться таким оружием. Старл чувствовал, как набирается сил.

Он сделал медленный глубокий вдох. Евлампий учил, что правильное дыхание – залог выносливости и сил. О прошлом порой не хотелось думать. Но во снах, что так редко снились Старлу, всплывали образы любимой деревни, родных, Удалых гномов. Он видел во сне отца и мать… Старл поправил сползшие повязки на руках и затянул туже узлы.

– Подойди сюда, юноша.

– Тебе предстоит еще многому научиться. Мы только начали свой путь, – сказал старик. – Я закладываю в тебе основы, тот фундамент, прочный и надежный, на котором я выстрою бойца. Мы изучим школы, познакомимся со стилями, я научу тебя владеть оружием всех видов. Но всему свое время. Сейчас же ты сдашь первый экзамен. Я хочу посмотреть, готов ли ты.

– О чем идет речь? – поинтересовался Старл.

– Одень.

– Мы будем отрабатывать чутье?

Евлампий улыбнулся и едва заметным движением выбросил резкий удар в лицо Старлу. Юноша уклонился. То же самое старик делал, когда на Старле была одета повязка. Он должен был почувствовать удар и противника. В реальном бою может произойти все что угодно и вполне возможно, что однажды придется принять бой в темноте или во мраке ночи.

– Големы, – пояснил он. – И, затем, полоса препятствий.

Старл уже дрался с големами на втором и даже третьем уровне сложности (всего их было восемь), но ни разу не проходил полосу препятствий…

– Я не уверен…

– Ты справишься, – отрезал Евлампий.

– Но я никогда не проходил полосу, тем более с закрытыми глазами.

Старик в ответ лишь молча указал в сторону зала. Ничего не оставалось кроме как завязать глаза и зайти внутрь.

– У тебя все получится.

Старл, ничего не ответив, зашел в зал и, закрыв за собой дверь, одел повязку. Взгляд невольно скользнул по рукам големов – на них не было специальных смягчающих перчаток. Ножи, топоры и булавы. Он вздрогнул.