Дмитрий Таланов - Школяр

Комнату потряс рев одобрения:

— Завтра же сделаем!

Филь сделался малинового цвета и смущенно заулыбался. Габриэль, пробившись сквозь толпу, чмокнула его в щеку.

— Спасибо, братик, за Арпонис, хотя зачем ты отправился за ним так срочно? Я вполне могла и подождать!

Выставив на тумбочку флакон с бурой жидкостью, она строго сказала:

— Тебе надо это выпить, когда все уйдут. Это от Руфины, как раз на такой случай, у меня еще есть несколько. Это жуткое сердарское зелье, но оно очень хорошо помогает! — прошептала она напоследок и, помахав рукой, испарилась из комнаты.

Выходя за остальными, Ральф Фэйрмон прищурился у порога.

— Фе, а что там ректор упоминал про какое-то письмо? Ты что, близко знаком с господином Клементом?

— Близко, — подтвердил Филь и подумал: «Ближе, чем хотелось бы!».

Ральф язвительно скривился:

— Ну, ты еще скажи, что с императором знаком!

Нынешнему императору, тогда Мастеру, Филь помог разобраться в машине, установленной на крыше Хранилища. Таким образом, Филь явился одним из трех виновников разрушения Хальмстема.

— Знаком, — сказал он. — Тебя познакомить? Двести империалов!

Это была цена за разбитое зеркало, которую вредный Клемент вычел из доступной Филю суммы, когда тот расплачивался за Хальмстем. Ральф покрутил пальцем у виска и смылся.

Оставшись один, Филь скосился на флакон, принесенный Габриэль, но решил его не трогать. Кто знает, что это за зелье. Потом, вспомнив про пыточные записи, он поискал их глазами, соображая, куда Ян мог их засунуть, ведь у него было немного времени. Поерзав на кровати и почувствовав, как ему что-то мешает, он запустил руку под подушку и обнаружил там всю пачку. Лучшего места было не найти во всей комнате.

Филь знал, что на Яна можно положиться, но сейчас вдруг ощутил какую-то странную радость. А ведь когда-то они чуть было не подрались! Филь подумал, что ему будет скучно лежать, пока Хозеки идут по следу Схизматика. И тут словно болезненный пузырь лопнул в его душе, а в голове прояснилось. Ему стало плевать, правы сердары или виноваты, и какие у них могут быть счеты к демонам. Ему только хотелось разгадать загадку. С чего он вообще распереживался на пустом месте?

Возжелав побыстрей выздороветь, Филь, недолго думая, скрутил сургуч с флакона, вытащил зубами пробку и одним махом заглотил содержимое. Едва сумев его проглотить, он упал на подушку и уставился в освещенный закатным солнцем потолок. Скоро он почувствовал, как в его боку нарастает жар.

Жар стремительно распространился по всему телу, но он был не больной, а приятный. Потом к нему присоединилось ощущение, будто гигантский медведь мнет Филя в мягких лапах. Сознание у него помутилось, он стал бредить, но скоро его прошиб пот, и он уснул.

Проснулся он глухой ночью оттого, что ему невероятно захотелось есть. Ян спал без задних ног. Филь зажег на тумбочке свечу и первым делом прикончил остатки засохшего пирога с ревенем. Затем, ощутив, что этого мало, умял все моченые яблоки.

Выдув кружку можжевелового кваса, он лег на кровать и только тут сообразил, что ребра у него больше не болят. Счастливо вздохнув, Филь достал из-под подушки пачку листов, нашел те, которые утром изучал Ян, и погрузился в чтение.

— Тебя выдали люди, почему же ты их защищаешь?

— Они слабые, я прощаю им это.

— У тебя нет сердца, чтобы прощать, зато есть долгая память!

— У меня есть сердце. У меня также есть кровь, пусть не вашего цвета.

— А, значит, тебя проще убить, чем прочих? Сколько раз тебя надо убить, чтобы ты не воскрес?

— Я живу последнюю жизнь.

— Врешь, демон, все вы живете последнюю жизнь… Почему ты вступил в заговор?

— Потому что вы — захватчики.

— Но вы же тоже захватчики!

— Зато мы — не узурпаторы.

— Так ты бьешься за равные с нами права?

— Я ищу справедливости.

— Да ты сумасшедший!

— Это ваша вина. Вы не позволили нам уйти от места падения звезды.

— Метеорита? Мы не думали, что он опасен, он не опасен для человека. Однако мы дали вам возможность уйти, когда заметили, что он делает с вами.

— Вы выжидали, пока большинство из нас умрет.

— Ты это говорил людям, чтобы они пошли за тобой?

— Я говорил, что Иные — такие же гости, как все. Гости, не хозяева.

— Ты использовал устаревшую форму, так мы назывались давно. Почему?

— «Древние» придумано вами, чтобы отвести глаза людям. Вы безжалостны, в вас нет ничего общего с людьми, вы другие.

— А «сердар» придумано людьми, что означает «начальник». То есть они выдумали это, чтобы отвести себе глаза?

— В те времена люди не знали вашего настоящего лица.

— Что еще ты им рассказывал?

— Что они фактически уравнены в правах с демонами.

— А где ты жил до Кейплигской резни?

— В Старом Свете, искал Железную Книгу.

— Чем она вам так важна?

— Она — НАША.

— Как ты проник назад?

— Через Внутреннюю Границу.

— И кто тебя пустил в замок?

— Бергтор.

— Тот самый, который умер с твоей подачи?

— Да.

— Где же ты прятался последние три года?

— Жил на Окраине, пас коз.

— Ты не мог жить там долго, иначе бы ты умер. Ты там общался с людьми?

— Да.

— Это там ты научился становиться похожим на человека?

— Я понял, что для людей важно, как ты выглядишь.

— То есть ты — метаморф. Из тех, что живут почти вечно… А как ты сам выделяешь себя среди демонов?

— Я — один из нергалов.

— Что такое «нергалы»? Это вид, род, фамилия?

— Это способ.

— Способ чего?

— Способ существования.

— Ты умрешь, демон. Ты откроешь мне свое настоящее имя?

— Меня зовут Набезан.

Филя разбудили удары молотка — кто-то настойчиво лупил им в стену дормитория. С трудом продрав глаза, он сел в кровати. Он помнил, что засыпал, усыпанный допросными листами, устав от бесконечных диалогов, собираясь на минутку прикорнуть. А проснулся днем, в освещенной солнцем постели без листов на ней и под аккомпанемент остервенелых ударов над ухом.

— Готово! — раздался за окном зычный голос Тома Рафтера.

Филь выглянул наружу. Рыжий Том стоял наверху лестницы, прислоненной к стене у окна, и любовался на приколоченное корыто. Увидев Филя, он сказал: