Сергей Морозов - Приключения Красной Беретки

— Подшипник был изношен, определенно изношен.

— Надо проверить ее документы. Она не внушает доверия…

— О–о-о!! – вдруг раздалось в паре метров у них за спиной. Келли стояла в двух метрах и смотрела на них с широкой улыбкой – настолько широкой, на какую, наверно, была способна. И было заметно, беззвучно смеялась.

— Пожалуйста. Вот паспорт, вот возьмите визитку, господин Полицейский

— Откуда вы узнали, что я полицейский?

— Вы когда маскировались, забыли снять фуражку с шашечками…

— Ах, да…

Беретка тоже взяла визитку и прочитала:

— Келли Марион, эксперт, ядерные реакторы и ядерное оружие, сопутствующие компоненты, купля–продажа, консультации… Адрес…Полис… Что может быть проще?..

— Наверно, господин Полицейский, я вызвала какие‑то ассоциации, — улыбнулась Келли.

— Вы понимаете, — стушевался Полицейский, — безопасность, ее нужно обеспечивать.

— Мне Беретка про вас успела рассказать…

— Да? – испуганно спросил Полицейский.

— Да, она рассказала, что вы ее очень хороший друг и вообще интересный человек.

— Ах, да, — Полицейский выдохнул, — я должен идти.

— Мне было бы интересно познакомиться с вами поближе, — сказала Келли

— Вы как‑то устало выглядите. Отдохните, не думайте, — сказала Беретка.

— Да… нет, да… я побегу, — сказал Полицейский и быстрыми шагами скрылся из виду за деревьями бульвара.

---

— Какой у тебя милый домик, — сказала Келли, входя… – прямо… прямо как у игрушечной принцессы.

— Почему это как у игрушечной? — звонко удивилась Беретка.

— Это стиль. Но определенно не мой стиль.

— Как ты относишься к говорящим скелетам?

— Положительно.

— Скелет, куда ты спрятался! Выходи, это Келли!

С кухни послышался шум, дверь открылась, и Скелет появился в дверях.

— Чем могу быть полезен? — вежливо осведомился он.

— Пока ничем. Это Келли.

— Очень приятно. Скелет. Просто Скелет.

— Вы хорошо смотритесь, — сказала Скелету Келли, — такой страшненький.

— Спасибо, — скромно сказал Скелет.

— А теперь – ковер, — сказала Беретка.

Они поднялись на второй этаж и вошли в кабинет. Келли прямо посмотрела на ковер, потом отошла к столу в другой конец кабинета, не отрывая взгляда.

— Очень сильно изображено… Это Кали, несомненно. Пожалуй, одно из лучших изображений.

— Не страшно?

— Совсем не страшно. Люди боятся богов, потому и рисуют их такими страшными. На самом деле люди рисуют свой страх перед ними, а потом пытаются добавить реальный образ. Реальный – насколько они в него верят. А на самом деле боги прекрасны.

— Откуда ты знаешь? – шутя спросила Беретка.

— Мы с тобой божественны. Божественны – это значит подобны богам… богиням. А подобны мы во многом – в красоте, в совершенстве. Мы – подобие. А подобие должно слегка уступать оригиналу, верно?

— Логично. Конечно, уступать всегда немного обидно… но богам – ладно. Я в них верю… Но как‑то не очень, что ли.

— Знаешь, я так могу сказать. Мы – божественны. Божественность есть. Значит, боги тоже есть. Моя божественность – производная от общей божественности. Общая божественность производна от богов. Не может быть производной от того, чего нет. Верно?

— Верно. Здорово, — сказала Беретка.

— Привет, богиня, — сказала Келли и приложила свою ладонь к ладони богини, точно так, как это раньше сделала Беретка.

— Мы со скелетом искали в книгах, чью это голову она держит в руке, не знаешь?

— Знаю. Это голова демона. Не человека.

— Как я поняла, боги всегда воевали с демонами. Из‑за чего? Нет, этого я не знаю… но это обязательно должно быть связано с их сущностью. Жизнь – смерть, может это? – Беретка подумала, — вряд ли.

— Вряд ли. Жизнь нельзя противопоставлять смерти. Если подумать, изначальный смысл смерти – это расчистка места для жизни… Расчистка площадки, на которой жизнь могла бы продолжаться и развиваться.

— Да, демоны не могут иметь к этому отношения. Смерть не менее божественна, чем жизнь. Я согласна. А демоны… Где они встречаются? Демоническая одержимость? Где еще?

— Я посмотрю в литературе. Скорее всего, конфликт связан с высшими силами, стоящими над богами. Это конфликт Абсолют – хаос.

— У богов ведь должен быть главный? – Беретка вопросительно посмотрела.

— У богов есть Абсолют, он должен быть главным… Но он — главный, как боги у людей — главные. Насколько я понимаю, он не отдает каких‑то прямых указаний. Он – точка нисхождения божественного начала. А хаос каким‑то образом порождает демонов.

— Божественность проявляется в нас. Но исходить она должна от них. Да? – Беретка посмотрела вопросительно.

— Божественность много в чем проявляется…

— Надеюсь, мы ближе к ее вершине, — улыбнулась Беретка. — Ты же хотела посмотреть мои тряпки!

---

Они вошли в соседнюю маленькую комнату. Все пространство занимали два шкафа, а его остаток был отведен зеркалу.

— Давай начнем с новинок! – сказала Беретка.

Она открыла один из больших шкафов и с торжествующим видом вытащила зеленый прямой плащ на плечиках.

— Вот!

— Симпатичный. У меня есть примерно такой, только похуже. Там ткань фиолетовая и переливается от освещения, — сказала Келли и заглянула в шкаф, — Ого! Сколько у тебя всего!

— Я себя обожаю, — Беретка повесила плащ и вытащила зеленую кожаную куртку, приталенную и с ремешком, — как тебе это?

— Симпатичная, — Келли разглядывала и куртку, и содержимое шкафа, — да у тебя тут половина милитари… С кем воевать собралась?

— Какая половина? Четверть, и то это не милитари, как куртка, это сафари.

— А почему все зеленое?

— Да разве все? Треть… половина. Мой любимый цвет. Тем более милитари и сафари у меня не зеленые частично.

— Еще коричневые… А черного ничего нет.

— Черного ничего нет. Не мой цвет. А ты не носишь белого.

— Не ношу. В белом я кажусь черной. А это не так.

— А не было желания показаться черной? В этом был бы сильный антураж.

— Не думала… Нет, я не черная, и потому казаться не хочу. Я темная. Это моё. А ты как все это выбираешь?

— Я чувствую себя. Я так подхожу к какой‑нибудь вещи, и пытаюсь представить свои настроения. И смотрю, подходит или нет, — Беретка достала бежевый костюмчик и приложила себе к груди, — как?

— Тебе идет. Что значит представить настроения?

— Понимаешь, когда выхожу из дома, у меня есть настроение и направление. Направление – это в широком смысле – что я направляюсь сделать. Мои тряпки – это мои настроения. Например, моя легкомысленнось, моя легкость, моя болтливость – это всякие рюшечки, типа бантиков и прочих излишеств. Например, завязать в волосы огромный бант. При этом определенно никто не пострадает. А направления выражаются обычно приталенностью…