Сергей Морозов - Приключения Красной Беретки

— И он после этого прыгнул?

— Да, прыгнул.

— Понятно…

Преподобный. Февраль

По улицам полиса текли первые ручьи. На Беретке была зеленая кожаная куртка, средней длины, приталенная, с таким же зеленым пояском. Когда Беретка покупала эту куртку, она долго думала, почему кожа зеленая. Но понимая, что кожаные куртки обычно черные, она решила, что зеленая сделана как раз для нее. Эту куртку она одевала на выезды по работе, и относилась к ней как к вещи чисто практической. Естественно, куртка была вполне выходной. Обычно Беретка предпочитала что‑нибудь из ткани. Но на этот раз она долго думала, и надела куртку. Келли надела теплое фиолетовое платье и черный плащ со своими черными сапогами на шнуровке. Они шли по бульвару и, постоянно останавливаясь, непрерывно болтали.

На этот раз они остановились рядом со столиками кафе, размещенными прямо на улице за низким декоративным заборчиком. Машина остановилась в двадцати шагах. Из нее очень быстро появился человек и пошел прямо к ним. Это был аккуратно, даже прилизанно одетый не то что старичок… хотя старичком его можно было назвать, возраст его был скорее неопределенным.

И Келли, и Беретка почувствовали движение, одновременно повернулись и сразу узнали этого человека – это был тот самый Преподобный из телевизора.

Человек и тогда не понравился ни Беретке, ни Келли. И сейчас он не нравился им определенно.

— Вы извините, я только хочу немного поговорить с вами, — сказал он

— У меня предчувствие, что этот разговор плохо кончится, — сказала Келли. Не кому‑то, а просто и тихо.

— Как он может плохо кончиться, — сказал Проповедник, — я займу совсем немного вашего времени.

— Что же с вами делать… Мы бы не хотели… – сказала Беретка.

— Я вам писал, я очень давно хотел встретиться и поговорить. Поймите, для меня это очень важно… Давайте присядем, — сказал Преподобный.

Проповедник сел в пластиковое кресло. Келли встала впереди него, около столика, а Беретка, подсознательно не желая смотреть на него, встала слева от кресла.

— Я хочу, чтобы вы раскрыли мне мою внутреннюю сущность.

Беретка и Келли промолчали.

— Зачем? Мои дела пойдут успешнее, если я буду ее знать. Можно назвать это ритуалом… Вы очень красивы и обладаете сакральными возможностями. Вы можете провести ритуал выявления сущности.

— Никогда не слышала о таком ритуале, — сказала Келли.

— И что за сакральные возможности? Я ничего не знаю, — в тон сказала Беретка.

— Его смысл состоит в том, чтобы открыть истинную сущность человека… Правду о человеке.

— На самом деле… может, вас интересует, почему красивые люди не присоединяются к вашей группе… к вашей религии, — сказала Келли.

— Мы – прекрасны, мы – правильны, мы – совершенны. И мы не собираемся и не собирались присоединяться к вашей группе. Почему? Именно в силу нашей сущности. Мы – противоположны. – сказала Беретка.

— Вы знаете… и это тоже. Да, да, да, это именно близко. В силу вашей сущности…

— Но мы не знаем ничего про этот ритуал, — сказала Беретка.

— А вы просто говорите… Говорите, не задумываясь, — сказал Преподобный.

— И что говорить? Я не знаю.

— Говорите правду, — сказал Преподобный.

— Мы не хотим вас как‑то оскорбить. Оскорбления увеличивают число страданий в этом мире. Но вы ведь хотите правды? По–моему, она вам противопоказана. Весь этот мир построен на лжи, и он пока еще существует. Стоит ли что‑то менять? Надо ли ремонтировать то, что не сломалось? – сказала Келли.

— Вы замечательно говорите, — сказал Преподобный, — продолжайте.

— Мы получали ваши приглашения… Но что мы могли ответить – сказала Келли, — сущности людей различны. Кто‑то создан для того, чтобы ему поклонялись, кто‑то создан, чтобы кому‑то поклоняться. – заговорила Келли, — Я иногда, совершенно случайно, слышала ваши выступления по телевизору. Я не понимала, о чем вы вообще говорили. Я не понимала даже смысла слов, которые вы говорили.

---

— Бог… – сказал Проповедник

— Боги… – сказала Беретка

— Давайте лучше божественное начало? – сказала Келли

— Давайте. – согласился Проповедник.

— С другой стороны, Абсолют можно просто называть богом… – вставила Беретка.

— Так мы совсем запутаемся, — сказала Келли.

— В уродливом нет божественного начала, — начала Беретка, — Две руки, две ноги – это не божественность. Божественное начало не создает уродства. Да, некоторые создания могут показаться уродливыми… Но если к ним приглядеться, то они исправно выполняют свои функции, и их видимое уродство функционально. Они уродливы – но только относительно людей. А это не считается.

— Почему не считается?

— Потому что мир не антропоцентричен. Он богоцентричен.

— Планета создана богом из хаоса. – медленно продолжила Беретка, — планета прекрасна. Бог не создает уродливых созданий, бог не создает калек. Потому что ему это просто не нужно. Такой ошибочный вывод возникает, когда все сущее отождествляется с богом. На самом деле божественное пробивается через хаос, и потому иногда уродливые создания рождаются. Этим созданиям просто не хватает божественного. Как некоторым растениям не хватает солнечного света.

— Жесткой системы нет. – продолжила Келли, — Но система все‑таки есть. Уродства возникают за преступления перед божественной природой, причем совершать их нужно в течение многих поколений. Нужны поколения на пути просветления, чтобы создать прекрасный человеческий экземпляр. Меня, например. И нужны поколения в невежестве, чтобы создать уродливое существо. Путь просветления требует тысяч поколений. В невежестве достаточно единиц.

— Я не знаю, что говорить, — сказала Келли, — давайте я просто расскажу вам сказку. Я думаю, она имеет некоторое отношение к вашим вопросам.

— Сказка о пророке

И Келли начала:

В древние времена, в одной стране объявился человек. Этот человек считал себя пророком и учителем истины. Он ходил по городам и проповедовал свои идеи. Он был уродлив, он имел разные ноги, он был непропорционален, он был малорослым, он был слаб, речь его была шепелявой, у него случались приступы ярости и меланхолии – тогда, когда с ним не случались приступы эпилепсии. Он с остервенением, ломая щетки, чистил зубы, но изо рта у него все равно воняло, поскольку все нутро его было гнилым.

И что он проповедовал? Он проповедовал, что этот мир безобразен, что этот мир создан для издевательств над людьми, что материальная сторона этой вселенной захватила человеческие души и издевается над ними.

Он говорил, что уродливое по сути прекрасно, потому что отражает внутреннюю сущность, а прекрасное по сути уродливо, потому как этой внутренней сущности не отражает.