Сергей Морозов - Приключения Красной Беретки

— Может, не все, а только боги? – сказала Беретка.

— Боги не нарушают собственных правил, — скептически заметила Келли.

— Нет, главный ключ здесь – не божественное. Да, богиня отвернула лицо. Но она не могла этого сделать без серьезных причин. Хорошо, — Беретка задумалась, — после достижения какого‑то порогового значения хаос начинает увеличиваться. Он будет расти, несмотря на все наши усилия. Непонятно? Если у нас горит занавеска, мы можем ее потушить сами – и сохраним дом. Но если горит комната, мы ее не потушим, чтобы мы не делали, и дом сгорит. Орки вошли в штопор хаоса!

— А термин «хаос» исторический? – спросила Келли.

— Не очень. Не желательный в научной литературе.

— Я все‑таки под впечатлением, что орки – это и мы тоже, — сказала Беретка.

— Мы – не только орки. – Историк посмотрел вокруг, — Последние древние – это тоже мы. Да, в душе, определяющей время, присутствуют отличия. Но эта душа больше ничего не определяет. Были времена, когда душа определяла эпоху. Например, были эпохи, когда историю определяли люди, стремящиеся в даль физическую и духовную, а были, когда определяли верящие в мир как мир магии. А сейчас нет человека ни стремящегося, ни верящего. Более того, есть именно никакой человек. Этот никакой человек и определяет нашу эпоху.

— Подождите, — сказала Келли, но если просуммировать то, что мы орки, и то, что мы древние, получится, что мы — древние орки?

— Совершенно верно, — ответил Историк, — видите, если лишить историю дат, то из нее можно выводить весьма полезные заключения. А годами вычислять, когда именно была Троянская война – это не имеет смысла. Потому что эта дата не важна.

— Как масса частицы в коллайдере, — пробормотала Беретка.

— Но если мы есть древние орки, — начала Келли, — значит, нас ждет такое же будущее?

— А здесь история опять пасует. Главное – это определить «мы». Да, основную массу ждет. Но вам до масс особого дела, как я понимаю, нет.

— А уж массам до масс тем более никакого дела нет, — сказала Беретка.

— Давайте вернемся к «никакому человеку», — попросила Келли.

— Понятие «никакой человек» связано с красотой. Такое понятие, как красота… даже если эстетика… такие понятия не используются в исторической науке.

— Почему? Сколько всего творилось ради красоты! Та же Троянская война как пример.

— Действительно… но, наверно, считалось, что это не научно.

— Начинать войны из‑за красоты действительно не научно. Но их же начинали, — Келли улыбнулась.

— Это из науки как‑то выпало. Да из нее очень много всего выпало… Наверно, потому, что в последнее время из‑за красоты войн не начиналось.

— Последнее время – это не критерий. А исторической науке известно, что красивые люди более склонны к войнам, чем не красивые? Я думаю, что без дат и без карт история еще может существовать, — сказала Беретка, — но без понимания красоты, или эстетики… У истории есть закономерности. Закономерности остаются закономерностями без всяких дат, а последовательности остаются последовательностями. Более того, без дат их легче вычислять, потому что часы народов не обязательно совпадают с часами хронологии.

— Вы все время толкаете меня на запретную территорию, — грустно сказал Историк.

— Мы божественны, — размеренно и гордо сказала Беретка, — нам можно.

---

— Вы знаете… На самом деле у исторической науки есть свой скелет в шкафу. Дело в том, что вся эта наука имеет в основе один миф…

— Это сказка про Красную Шапочку?

— Да… кто вам сказал… ах, впрочем, эту тайну вы все равно не раскроете. Ее некому раскрывать. Я много об этом думал, и у меня появилось свое, особое мнение о Красной шапочке.

— Меня это жутко интересует, — сказала Беретка.

— Вы представляете, что такое вирус? Просто вирус, или компьютерный вирус. Не важно. То ли сказка о Красной Шапочке была вирусом, то ли эта сказка была носителем для вируса… Вирус – это вирус нелогичности, вызвавший мировую эпидемию. Потому нелогичность везде и во всем. После того, как эта сказка проникла в науку, из нее стала уходить логика. И стали уходить люди, приверженные логике. И всё, всё стало нелогичным.

— А логике можно научить? – спросила Келли.

— Я думаю, правилам логики научить можно, — сказала Беретка, — но люди резко делятся на две группы: одни применяют логику, а другие не применяют. Правилам научить можно, а свободному применению – нельзя. Я думаю, способность логического подхода – она врожденная. Как и любопытство.

— Я соглашусь, — сказал Историк, — если бы логике можно было научить, в гуманитарных науках все бы давно научились применять логику. Логика – это главное! Такое мое скромное заключение. Но они не научились. Они именно потеряли логику. А в этих науках есть только массив данных и логика!

— Логике нельзя научить, как и любопытству, — сказала Келли.

— А сказка про Красную Шапочку нелогична, — вспомнила Беретка.

— Она совершенно нелогична. И насколько она нелогична, настолько нелогична современная историческая наука. Потому что сказка есть фундамент.

— Но как эта сказка оказалась фундаментом исторической науки? — спросила Келли.

— Понимаете, после того, как ради политкорректности были отменены даты, на это место нужно было что‑то поставить.

— А какой была древняя система?

— В древние времена летоисчисление определялось цифрами. Но поскольку у разных народов были разные цифры, было решено от цифрового летоисчисления отказаться. Разные системы летоисчисления могли вызывать конфликты и были политически некорректны – люди могли болезненно воспринимать год, написанный чужой цифрой. Более того – с цифрами были связаны негативные события в жизни народов, которые тоже могли оскорбить чьи‑то чувства. Поэтому были принята существующая сейчас система двенадцати животных. Сейчас год быка, за ним будет год тигра. Через двенадцать лет круг повторится. И никаких конфликтов. Но тоже никому этого не говорите… Не то что секретно, но… сами понимаете.

— С картами произошла та же история, — протянула Келли.

— Конечно. Ничто так не разжигало конфликты, как карты.

— Как я понимаю, после отмены дат и карт на их место в исторической науке была поставлена сказка про Красную Шапочку. И все ссылки, которые вели к датам и картам, были перенаправлены на эту сказку, — Беретка вопросительно посмотрела.

— История без дат и карт обладает каким‑то непонятным обаянием. Вроде бы вся суть истории исключена – но удивительно, она именно начинает проявляться.

— Наверно, даты и карты не были сутью истории. Нужно заметить, что именно тогда, когда история располагала и датами и картами, про нее было сказано, что «история учит только тому, что история никого ничему не учит», — Беретка улыбнулась и пожала плечами.