Игорь Федорцов - Черная нить горизонта

Потом танцевали Круг в Круге. В малом кругу ходили бэну и бьянки, среди них двое мужчин. В большом кругу наоборот, мужчины и в их рядах две бэну преклонного возраста. Круги вращались в противоположные стороны. Музыка внезапно замолкала и, оказавшись лицом к лицу, танцоры обменивались поцелуями.

− Не буду я целовать тебя толстобрюхий! - отказал Лоуэлл Гампару, держась за бока от смеха.

− А ты целуй, − тянул тот слюнявые губищи.

Народ хохотал, хлопал в ладоши и требовал танца дальше. Фиала тоже поучаствовала. В последнем туре ей достался Бусс. Их обмен поцелуями не олицетворял невинность. Многоопытная бэну, раскраснелась.

Охладив немного пыл при помощи танца и ведерного кубка кьяретто, Лоуэлл вспомнил о Натане и Кайрин.

− Сусту! - приказал он музыкантам и еще разок хлебнул, поманил молодых на заявленный танец.

Кайрин только однажды видела как его танцуют кайракане. Танец живой, подвижный, романтический и слегка фривольный. Легкое тисканье Натану простила, так же как и его дурацкий чмок.

− Сладко..., − простонал он.

Затем пришла очередь популярной в столице сальтареллы. Каждый хотел показать себя танцором и потому из-за стола вышли практически все. Пришлось танцевать и Кайрин. При смене кавалера она сошлась с Фруасаром.

− Жаль ваша невинность достанется не мне, − промурлыкал он, обнимая её за талию.

Кайрин растерялась от столь бесстыжего заявления. Ей казалось торжество проходит само по себе и большинство из присутствующих уже и не помнят, по какому случаю собрались. Когда в пару к ней опять попал Фруасар, она услышала следующее предложение.

− Но я не прочь довольствоваться оставшимся.

− Всю милостыню я уже раздала, − мило отшила ухажера Кайрин.

Рейнх натянуто расхохотался, вызвав любопытные взгляды.

Когда Кайрин вернулась на место, Натан спросил.

− Чем ты развеселила охотника за юбками?

− Отказом от предложения принять его вторым после вас, − сказала Кайрин правду.

− Так я и думал, − хихикнул Натан.

После танцев, позволив гостям пропустить по стаканчику, Фиала на правах патэры вышла предлагать баранину.

Она как заправская торговка, во весь голос расхваливала товар.

− Нежнейшая мясо, хрустящая корочка, изумительный вкус...

Гости подходили, отсчитывали золото, получали кусок. Когда Лоуэлл сунул недостаточно денег, Фиала возмутилась.

− За такую сумму только макнуть хлеб в вытопившийся жир.

− А это в придачу! − Лоуэлл облапил Фиалу и страстно поцеловал в губы, после чего утянул с разноса целую ногу.

Все посмеялись шустрости толстобрюхого!

Фиана могла собой гордиться. Барыш превзошел ожидания.

Опять танцы... стол... танцы... стол... игрища...

Натана и Кайрин заставили кусать перченую лепешку. Чье слово в доме будет закон. Кайрин довольствовалась крохотным кусочком. Самолюбия не потешишь, а вот гостей повеселишь. Натан хапнул так, что подавился. Подали вина запить. Заглотил застрявший кусок, что пеликан рыбину.

"Хорошо бы сразу вдовой," − подумала Кайрин. Снисходительности к выходке Фруасара она Натану не простила.

Устроили состязание на самую тонкую талию. Выходили все желающие. В ряды молоденьких бьянок и бэну в годах, затесался Лоуэлл.

− Нигде не сказано, что мужчине запрещено участвовать, − похлопывал он себя по выдающемуся требуху.

Победила молоденькая Айлис. По сравнению с её талией, остальные просто разожравшиеся толстухи.

Затем подошел черед бросать туфель нифи. Тот, кому он достанется, вскоре свяжет себя узами брака и будет жить счастливо и долго.

Кайрин встала спиной к собравшимся и кинула не оглядываясь. Гости взревели от восторга. Проявив завидную ловкость, туфель поймала бэну Карматта. Если учесть её восьмидесяти пятилетие, третье вдовство, трудно загадывать для удачливой старухи долгое супружеское счастье.

− Продай мне! - орал Лоуэлл. Разохотившийся толстяк успевал повсюду. Не пропускал ни одного танца, не отказался ни от одного игрища. Ему же принадлежал и самый короткий тост. Сказал он его на каком-то экзотическом диалекте, который поняли не все. Те кто понял, поделились с невеждами. Немало свеч погасло от взрыва хохота. Кайрин поняла только середину и концовку. Этого было достаточно покраснеть. В середу - спереду, в пятницу − в задницу!*

Веселье могло продолжаться бесконечно, но в ход (так некстати!) вмешался волхв. Он все время провел за отдельным столиком, неслышим и невидим.

− Пора! - коротко прервал он очередное состязание.

Гости зашумели, засуетились, разошлись, образуя живой коридор из зала к лестнице, с лестницы на площадку второго этажа, от площадки до двери спальни. Кайрин и Натан рука об руку сделали первые шаги. Те, мимо кого они шествовали, касались их одежды. На счастье.

− Вы забыли..., − пронзительно-насмешливо прозвучал выкрик Фруасара.

Он вышел вперед и поставил на пути пары лавку.

− А как же ретроуса*? - рейнх выложил на лавку перстень с золотым львом, держащим в зубах огромный алмаз.

Большинство одобрительно загалдело, поддерживая требование, меньшинство убеждало соблюдать приличия.

Ретроуса - право выкупа подвязки нифи, которую она должна при всех отдать просителю. Или же кто-то должен внести дар, чаще сам жених, превосходящий ценность предложенного. По сути, это измененное право первой ночи, когда жених в присутствии свидетелей выкупал первенство на брачном ложе. Но времена меняются и меняются нравы...

Натан смутился. Ему нечем ответить на такой дар. Алмаз велик и стоит баснословных денег. Фиала сделала вид, что не замечает её взгляда. Веселье Лоуэлла моментально испарилось.

Кайрин остро почувствовала одиночество. Даже не одиночество - пустоту! В такой-то день!? Не зря Бриньяр предупреждал её, сентекния - грех. За грехи тебе.... Вспомнив патриарха, она заволновалась. Заголиться при всем честном народе?! Истинной перед еретиками? Узнав об этом, Бриньяр откажется от нее окончательно. Он простил ей брак с кайраканином! Но такой выходки, пусть даже обусловленной традицией, ни за что! Тот, кто приклоняется перед чужими богами, предает своего - Создателя! Предательства, а именно так истолкует патриарх её сговорчивость, не простит!

− Требую! - настаивал Фруасар, поглядывая на Кайрин.

Кайрин невольно коснулась, спрятанной в пояс гибкой спицы. Может в этом выход? Если все рушиться, то пусть рушиться разом?! Ей больше не хотелось ни децимийский земель, ни имени Сарази, ни титула рани. Ничего! Будто разом выпила все свои желания. Остались лишь месть и клятва.

Человек протиснулся сквозь столпившихся. Кайрин даже не уследила, откуда он появился. Но голос узнала сразу. Птох!

− Можно мне?

Мир притих в ожидании действа.