Татьяна Лайка - Чужой снег

— Да ладно, не отказывайся, пойдем ко мне в апартаменты, закажем что-нибудь вкусненького. Ребята ведь тоже хотят услышать последние новости.

Вот парни действительно умирают там от нетерпения, поэтому я согласился.

Рив, Луч и Гром ждали нас в личной столовой его величества, и эти «умирающие от нетерпения» беззаботно резались в карты! Когда мы вошли в комнату, ни один из них в первый момент даже не обратил внимания на возросшее количество находившихся в помещении людей: так они увлеклись игрой.

— Ну и кто «дурак»? — не выдержал первым Правитель.

Тут же три пары глаз устремились на нас.

— Да мы тут заигрались… — начал было оправдываться Гром.

— Брось, — махнул рукой Растерли. — Вас не переделать. Так кто проигрывает?

Эту игру «дурак» народ заимствовал из мира людей. Местному населению так она понравилась, что сейчас мало кто помнит ее корни. Да и кому нужны какие-то там корни! Народ наконец дорвался до такого дивного ощущения, как азарт, и игры в карты распространились почти моментально по всему миру, не забывая, впрочем, и шашки, и шахматы, и даже где-то я слышал какое-то странное название — нарды. Я, правда, не знаю, что это такое, но видимо, ужасно интересное.

Странно, что сколько бы я ни пытался играть в эти прямоугольные карточки, никогда не мог понять, что остальные в них находят! Возможно это от того, что я никогда не выигрывал…

Мы с Правителем моментально включились в игру (я без особого энтузиазма), и поздний ужин плавно переходил в ночной пир. Повара всегда старались в этом замке, но сегодня они решили всерьез побаловать своего главу государства и за все время, что мы «пировали», ни одно блюдо не было повторено. Вино и пиво лилось рекой, бокалы не успевали пустеть и вновь наполняться под завязку! Чуть позже «на десерт» подали сидр…

Я думаю, не стоит упоминать, что после первой смены горячительного пошли бесчисленные другие: сидр сменился экзотической текилой, та в свою очередь — бродящим шнапсом… потом я не помню что было, но в результате на столе появился самогон. На кой боги придумали этот напиток!.. Однако самое страшное заключалось в том, что я не знал, что бывает еще хуже…

После первого глотка я решил, будто лишусь всех внутренностей! Я реально испугался спалить себе все внутри! По сравнению с этим самогон казался напитком для детей…

— С… с… сгласитесь… в мире нет нищго п… пдобного г-грогу! — с нескрываемой гордостью опрокинул бокал Растерли.

Ему-то хорошо, подумал я, он гном, у него грог в крови. А вот Гром аж поперхнулся!

— Щ… щто скажете? — спросил Эмунс, когда первый порыв пожара в горле и желудке утих.

— Да… ик! ой! претите… дайте мне т…чку опоры и смогу выск… выск… всказать свою т…чку зрения! — Рив безуспешно пытался опереться о стол и подняться.

— А к…кто сей… сей… сщас ходит? — смирившись с невозможностью выговорить слово «сейчас», судорожно пытался сфокусировать зрение на веере карт в руках Гром.

— Я! — уверенно заявил Луч, целясь глазами в карты. — У меня де… де… десятка! — то, что карты у бравого мечника были сложены картинками наружу, его нисколечко не смутило. А главное, что все сразу поверили, что у него десятка, а потому он ходит!

Не знаю, чем бы закончилась наша попойка, если бы в дверь не постучали.

— Ага! — вместо привычного «да!» громко отозвался Растерли, не отрываясь от карт и бокала.

— Можно? — робко спросил девичий голосок за дверью.

— Ты шо!.. — испугался я. — Как самый тр… тре… трзвый, я гворю, шо тебе… вот тебе! — вот кто б раньше сказал, что я буду пальцем тыкать в лицо Правителю, ни за что б не поверил. — Да, тебе! Низзя! Понял, низяя?! Появляться перед подд… ик!.. подданными в тком с… с… сотоянии!..

— Да в каком я с… ссстоянии?! — взревел его величество так, что за дверью притихли. — Да я! Да я!., да я… я еще ого-го!.. да! Войдите!

Выглянувшую из-за двери девушку встретил хоровой вопль:

— Штрафную!

Она, наверняка, успела тысячу раз пожалеть, что решилась зайти! Дружные призывы присоединиться не увенчались успехом, а потому каждый из находящихся в зале мужчин (кроме меня) посчитали себя обязанными лично проводить даму и собственноручно усадить ее за стол. Можете представить, чем увенчалась эта затея?..

Перешагивая через распластавшиеся тела, шевелящиеся и ругающиеся от бесплодных попыток подняться, она подошла ко мне.

— Можете мне помочь? — ее зеленые глаза так обжигали причудливым зеленым пламенем.

Вблизи и на ярком свет) я, даже будучи в состоянии, называемом «дрова», сумел заметить, что ее волосы все еще влажные и с каким-то зеленоватым отливом…

— Мне нужна помощь… — замялась девчонка, видя, что я молчу.

Я встрепенулся и ответил.

— Чем я могу вам п… пмощь? — я жутко старался говорить внятно, но получалось с трудом.

— Я не знаю, что мне делать.

— В смыле?.. ик! ой, претите! 3… зчем вам помощь Раса? — так фамильярно я позволил себе назвать Растерли только потому, что был уверен — он меня не слышит. — Вас оп… оп! Муха! Ой, о чем это я?! А, да! вас оп… оправдали… тперь вы мож… можете идти дмой!

— В том-то и дело, что не могу, — чуть не плача, ответила девочка. — Мой дом очень далеко отсюда…

Ну, я как истинный джентльмен, сразу, не раздумывая, предложил… а точнее пообещал ей помочь.

— Так это и все?! Хи-хи… Так это раз пл… плюнуть! Мы вас пр… водим!

Ох, знал бы я, какой хомут я тогда надел себе же на шею, ни за что бы не согласился!

— Правда?! — обрадовалась девушка, видимо, не ожидав такого быстрого согласия. — Спасибо огромное!

Она явно готовилась к тому, чтобы долго уговаривать нас. И это меня тогда сильно насторожило… но не надолго.

— Как вас хоть зовут, прекрасное дитя? — немного справившись с речью, спросил я.

— Эйлин’лу, — скромно ответила она. — Можно просто Эйлин.

— Эйлин! Змещательно! — я поднял бокал. — Выпем за дам!

— За дам! — раздалось невнятное многоголосое снизу.

И одним махом я опустошил кубок!

Затем кое-как в благотворительных целях девушка сумела поднять с пола передумавших засыпать собутыльников и усадила их за прежние места. Пьянка пошла по новой! «Штрафница» получила свое по первое число и уже через несколько минут была ничуть не лучше нас. Так в нашем отряде прибавилось на одну девочку…

— Мей, о чем ты думал! — Рив возводил руки к небу. — На кой она нам нужна?! Зачем?

Мы сидели за столом во все той же столовой. Голова гудела нещадно и приходилось держаться за нее обеими руками, дабы хоть как-то остановить головокружение. Перед глазами до сих пор двоилось, а высказывания друга только сильнее раздражали боль, разливающуюся под черепом.

— Мей, вот скажи мне, зачем ты согласился?! — он наклонился ко мне.