Татьяна Лайка - Чужой снег

Рожен нетерпеливо дернул меня за рукав, ухватив зубами, и ткнулся мокрым носом в раскрытую ладонь. К его разочарованию сахара там больше не было, а нюхать запах и терзать себя любимого он посчитал выше своего достоинства. Поспешно отвернув морду, он заскреб задними лапами по деревянному полу. Лошади испуганно зашевелились в стойлах, кое-кто из них даже попытался взбрыкнуть, но перегородка была надежна.

Ладно, дружище, пора тебе прогуляться. С такими мыслями я отвязал узду от перекладины и открыл калитку стойла, выпуская ксаркорна «на волю». Тот поспешно вышел, опасаясь, что хозяин может передумать. Седло я надевать не стал — и без него сойдет.

Свежий запах зимнего утра не оставлял сомнений во времени суток, не смотря на вечернюю темень. Магические фонари на улицах и во дворах не гасли никогда. Снегопад постепенно увеличивался, но это не могло помешать нам с Роженом веселиться на полную катушку. Для моего скакуна веселье заключалось в гарцевании полным галопом по длинным и прямым улочкам, еще почти пустым.

Ветер грубыми сгустками хлестал по лицу и, бывшие еще минуту назад мягкими, снежинки сотнями игл больно вонзались в кожу. Полы плаща развевались на ветру, но холодно не было. Наоборот, жар приливал все сильнее, и вскоре я уже чувствовал, как горят мои щеки, как пышет жаром мускулистое тело ксаркорна. Тогда я подумал, что надо было все-таки надеть на него седло, а то я могу пропитаться его потом. Но на морозном воздухе взмокшие бока разгоряченного животного сохли на глазах, чтобы затем вновь покрыться испариной.

Похоже тяжести седока он не ощущал, так как силы Духа Земли не иссякали ничуть, тогда как я уже заметно устал. Когда по телу прошел первый морозец, давая понять, что я остыл, я направил Рожена обратно к замку. Стражники на входе вторично кивнули, давая разрешение на проезд (хотя этого и не требовалось, но таковыми были правила). Когти животного еле заметно зацокали по выложенной камнем очищенной от снега дорожке. Мягкие лапки ксаркорна совсем неслышно ступили на устланную соломой половицу конюшни.

Он еще пытался убедить хозяина в неправильности его мышления, яростно давал понять, что рано еще возвращаться и сил у него предостаточно, но хозяин — то есть я — был неумолим. Только лишь когда калитка стойла с тихим щелчком захлопнулась за Роженом, тот успокоился… но по темным влажным глазам читалось, что не надолго.

Факел на удивление оставался спокойным: видимо, Рив его «выгуливал». Он не спеша что-то пережевывал, чем немедленно заинтересовал Рожена, который потянул морду к соседу в намеках на дележ по-братски. Тот остался равнодушен к обделенному собрату.

— Мей, куда ты пропал? — тревожно спросил Луч, встретив меня в коридоре перед нашими апартаментами.

— Да я прогулялся, — неохотно ответил я, открывая комнату. — Проверил, как там наши животные.

— Хорошо, — быстро переключился тот. — Рив скупил все необходимое и не очень, Растерли выделил лошадь и Эйлин, но она не умеет на ней ездить.

— Научится, — спокойно ответил я, пропуская за собой Луча.

— Да куда она денется, только я не об этом толкую. Сегодня вечер в нашу честь…

— О-о-ой! — простонал я. — А может не надо?!

— Не бойся, никаких балов и тому подобного. Сами посидим, проводимся, попрощаемся с Расом и его женой…

— Опять пить… — ныл я, раздеваясь.

— Можешь не пить, нам больше достанется, — пожал плечами Луч.

— Ага, нет уж! Чтоб вы утром завтра дохликами валялись, а я как самый трезвый за всех готовился к отъезду?! Фигу!

— Ладно, пей с нами. Но подарок от Правителя тебе надо будет выбрать, иначе нанесешь оскорбление.

— А если я не знаю, что выбрать?

— Если денег не надо… — задумчиво почесал подбородок мечник. — Оружия тоже… Знаешь, я тоже не знаю, чего тебе посоветовать. Ну, ладно что-нибудь придумаешь… у Рива можешь спросить.

— Безразмерную и невесомую сумку! — вяло пошутил я.

— Она уже есть, разве ты не помнишь?! — совершенно серьезно удивился тот.

— Помню… помню, — мокрая рубашка на мне сменилась сухой.

— Ладно, отдыхай, а к вечеру спускайся в личную столовую его величества. И дриаду свою не забудь!

Он скрылся за дверью.

Ладно, с Эйлин можно что-нибудь придумать. Например, первое время ее кто-то повезет за спиной, чтоб она привыкла к сидению на лошади, а через несколько дистанций она сама сможет поехать.

А вот что делать с подарком?

Оскорблять Правителя очень не хотелось, но и придумать что-либо я не мог. Хотя… как он мне сказал тогда?., что сам выберет для меня подарок?., кажется, так. Вот пусть сам он и выберет!

То, что на вечер никаких мероприятий не назначалось, было наглой ложью! Но, судя по вытянувшемуся от удивления лицу Луча и остальных товарищей, можно было констатировать тот факт, что никто не знал заранее о провозглашении принца Аторо исключительно магом и лишения его права наследования.

Объявленная густым, точно смола, бархатным голосом новость разошлась тихими шепотками среди толпы, да там и захлебнулась. Нарушить речь самого Правителя было невозможно! Мурашки дружным строем топтали спину, а скованное цепями восхищения тело отказывалось подчиняться. Глаза смотрели только на Растерли Эмунса, такого величественного в своей расшитой серебром по черному накидке. Отсутствие золота подчеркивало его благородство и не прятало гнома под вуалью напыщенности, каковыми выглядели некоторые из присутствующих.

После первых слов Правителя, растекшихся в голове тутим теплым воском, некоторые представители дворянства не смогли сдержать разочарованный вздох. По всей видимости, их дочери «метили» стать женами юного Аторо, такого рослого и симпатичного мальчика, когда он станет настоящим мужчиной. Забавно было наблюдать, как родители готовившихся невест недоуменно взирали друг на друга, удивляясь количеству желающих. Видимо, никто из них не полагал, что претендентов может быть так много.

Юный Аторо был безмерно счастлив! Он не питал иллюзий по поводу правления целым государством, а потому без сожалений отказался от наследования. Магия — вот то единственное, от чего он не сможет никогда отказаться. Самым страшным для принца было отказаться от занятий! А правление — такая штука, при которой отвлекаться на посторонние проблемы никак нельзя! Магия грозила юному принцу стать одной из таких посторонних проблем…

Мантия Аторо сегодня была необычайно светлой: по блестящей гладкой ткани мягкого цвета слоновой кости пробегали золотистые всполохи, а сама она была будто разрезана посередине, превращаясь в широченный плащ. Сквозь блики, словно сквозь водную гладь, просвечивали сияющие звезды.

При назначении Аторо главным преемником и помощником придворного мага магистр Керстрин торжественно вручил юному дарованию медальон. По мне так он показался простой побрякушкой из недрагоценного темного металла, но судя по округлившимся глазам самого принца, эта была довольно дорогая и необыкновенная штучка. Принц принял подарок и высоко поднял подвеску над головой, демонстрируя ее окружающим. По толпе пошел восхищенный ропот, смолкший лишь на задних рядах.