Екатерина Спасская - Коридор Времени

— А вы, получается, вызвали милицию? — Следователь обратился уже к моему другу. То ли у меня поехала крыша, то ли этот вопрос я уже слышала четыре минуты назад.

— Да. Сразу же после того, как увидел… — парень с шумом вобрал в легкие воздух и покосился на группу людей, живым оцеплением стоявших вокруг темно-багровой лужи, в центре которой, должно быть, все еще лежало тело.

— Понятно, — следователь почесал ручкой за ухом. — Спасибо за помощь. Вы можете идти. Не думаю, чтобы нам еще понадобилось вас допрашивать, и так все… — мужчина глубоко вздохнул. — Но было бы лучше, если вы все-таки задержитесь в городе на пару дней: мало ли. Вот мой телефон, на случай, если вспомните что-нибудь еще.

Артем ничего не ответил, но листочек с телефоном затолкал в карман. Вставая со своего места и помогая подняться мне, он продолжал что-то бормотать себе под нос. Невидящими глазами я уставилась прямо перед собой, одной рукой держась за друга, а второй непроизвольно стряхивая с джинсов что-то серое, похожее на древесный пепел.

— Это был он.

— Кто?

— Грабитель, — тихо ответила я.

— Тот самый, кто…

— Да.

Парень нервно потер переносицу.

— Почему ты ничего не сказала следователю?

— А зачем?

Артем замолчал.

— Как ты его узнала? Там же от тела-то толком ничего не осталось.

— Не знаю, — пожала плечами я. — Это трудно объяснить… А как ты оказался рядом со мной? Когда я уходила, ты крепко спал.

— Э-э-э, да? Ну, я проснулся, когда услышал, как хлопнула дверь. Сначала мне показалось, что уже наступило утро, но за окном было темно. Я заволновался, ведь ты даже не оставила записки. Тем более, ночью в городе опасно гулять одной. В общем, я оделся и попытался тебя догнать, но ты шла так быстро, что очень скоро я запыхался, только так и не сократил дистанцию, а когда все-таки догнал, ты сидела на дороге и вся тряслась.

— Я упала. А что было дальше?

— Ты что, не помнишь? — Удивился Артем.

Я нахмурилась. В голове царил беспорядок, будто внутри пронесся ураган. Я помнила, как вышла из гостиницы и шла по пустынному тротуару. Но зачем я вышла из гостиницы в четыре часа утра? Что мне было нужно? Память не пожелала отвечать на вопросы, и единственное, чего я добилась, была тупая боль в висках.

— Я помню отдельные моменты, но не все, — призналась я. — Так что было дальше?

— Увидев тебя на асфальте, я попытался заговорить, но ты только смотрела на меня полным ужаса взглядом. Никогда не забуду эти глаза. Мне стало по-настоящему страшно, а ты показала куда-то вперед. Я спросил, что там, но ты только промычала нечто нечленораздельное и с места так и не двинулась. Я прошел несколько метров один, увидел… кровь и вызвал полицию. Это все.

Перед глазами снова возникла ужасная картина изувеченного тела. Я смахнула соленые капельки рукой, но сразу же почувствовала, как по щекам ползут еще одни.

— Ну, что ты, Аня перестань. Все уже закончилось, — услышала я голос друга. — Мы почти пришли. Осталось совсем чуть-чуть.

Парень не соврал. Пару минут спустя мы уже сидели в нашем номере. Как же я начинала ненавидеть эти стены!

— Я сейчас вернусь, — пообещал Артем и вышел за дверь.

Наступила тишина. Я огляделась. Рассвет — первые столбики солнечного света уже пробивались сквозь толщу воздуха и понемногу заполняли комнату. Я поднялась с кровати и зашторила окна, затем побрела прочь от подоконника. Боль перекинулась от висков к темени и волнами продвигалась дальше, охватив уже полголовы. Взгляд упал на телевизор. Нет, только не сейчас. Еще не хватало услышать об убийстве от какого-нибудь диктора.

Мельком посмотрев на руки, я заметила, что они были испачканы чем-то темно-серым. Приглядевшись внимательнее, я поняла, что это пепел. Но откуда ему было взяться? Хотя, если принять во внимание, что я какое-то время провела полулежа на асфальте…

На ощупь пробравшись в ванную, я включила свет и открыла кран с горячей водой. Зеркало моментально запотело от густого пара. Подставив ладони под обжигающую струю, я почувствовала приятное покалывание в пальцах, будто обледеневшие на сильном морозе руки наконец оказались у теплого огня камина. Однако серая гадость упорно не желала смываться одной только водой. Мыло тоже помогало довольно слабо. Может, это все-таки краска?

Только десять минут спустя мне удалось окончательно отмыть руки. Сняв с крючка полотенце, я протерла запотевшее зеркало. В образовавшемся окошке я увидела свое изможденное бессонницей лицо. Что-то в последнее время меня начинает пугать собственное отражение: того гляди оно возьмет и подмигнет сквозь толщу полированного стекла, да еще и начнет читать нотации о здоровом образе жизни.

Улыбнувшись глупости собственных мыслей, я уже собиралась выйти из ванной, как вдруг услышала позади тихий хрипловатый смешок. Я испуганно вздрогнула, остановившись на полпути, и обернулась, но комнатка была пуста. Может, звук шел из вентиляционной трубы?

Ну, вот, дожила до того, что шарахаюсь от малейшего шороха.

Подождав, на всякий случай, несколько секунд, я вновь повернулась к двери, но тут же почувствовала на себе чей-то взгляд. Боль в голове, лишь немного беспокоившая меня все это время, сверкнула ослепляющим взрывом, грозя расколоть череп изнутри. Одновременно с этим в ушах раздался отвратительный скребущийся звук, словно кто-то водит острым ножом по стеклу.

Чувствуя, как бешено колотится сердце, я слегка повернула свинцовую от невыносимой боли голову в сторону странных звуков.

В только что протертом зеркале было… нечто. Нет, даже не нечто, а некто. В серой мути вновь запотевающего стекла плотной тенью раскинулось то, в чем я с трудом, но все же узнала… собственное отражение. Только двигалось оно независимо от моего тела, уставившись прямо на меня и скаля зубы в улыбке. Дрожащими руками я коснулась своего лица, но губы были плотно сжаты. Не может быть…

Отражение раскрыло рот и разразилось беззвучным смехом, сотрясаясь от хохота. Вдруг оно выпрямилось и, что есть силы, бросилось навстречу мне, явно собираясь прорваться сквозь мутное зеркало. Я в страхе попятилась, но обнаружила позади себя лишь холодную стену. Дверь находилась всего в метре от меня, однако тело будто приросло к кафелю. Чудовище в моем обличии, столкнувшись с зеркальной поверхностью, остановилось. Вместо привычных зеленых глаз на меня таращились пустые чернеющие дыры, из рвущейся кожи по рукам ручьями заструилась алая кровь, а длинные пальцы судорожно скреблись по зеркальной поверхности. Не выдержав, я рухнула на колени и заткнула уши.

Прошло несколько минут, прежде чем я рискнула открыть глаза.

Ванную освещал ровный электрический свет, наваждение в зеркале исчезло, стих также и скрежет. Поднявшись с колен, я осторожно приблизилась к раковине и слегка помахала рукой перед собой — отражение, на этот раз МОЕ собственное, в точности повторило движение.