Владимир Лосев - Королева ночи

Коротышка пошатнулся, магические объятия разжались, я успел вдохнуть воздух полной грудью. А Костя выбросил вперед руку, бросая нож. Он был молодец, этот деревенский паренек, совсем не испугался, хоть беда пришла не за ним, а за мной, но теперь он, как и я, оказался в том же положении. К сожалению, но на этом все наши совместные достижения закончились.

Неизвестно откуда вновь появилась рыжеволосая, на этот раз была не одна, два высоких человека в серых плащах, с головами укрытыми капюшонами, сопровождали ее.

— Браво, браво! — она улыбнулась и пару раз хлопнула в ладоши. — Берг, ты недооценил этих ребят, они сильнее, чем ты думал, и умнее…

Коротышка выругался, отбивая нож Кости движением руки, вытащил мой кинжал из раны и что-то хмуро зашептал, заговаривая рану. Кровь остановилась.

Убежать никто из нас даже не пытался, и совсем не потому, что не додумались до этого простого и очень разумного действия. Все было гораздо хуже, с появлением этой женщины наши тела совсем перестали нам подчиняться.

Мы превратились в статуи, похожие на те, что стоят над зданием городской управы — там их много, и людей, и всякого жуткого зверья, с которым воевали наши предки, есть даже те, кому принадлежала до этого наша земля, имен которых мы не называем.

Вот и мы с Костей стали такими статуями, дышать нам позволялось почти не открывая рта, тоненькая струйка теплого воздуха втекала в горло через приоткрытые губы и также вытекала. Даже грудь наша не вздымалась от такого дыхания, воздуха нам не хватало, и очень хотелось орать, хотя бы предсмертным криком.

Но и этого мы не могли, просто безмолвно стояли с выпученными и побагровевшими лицами от недостатка воздуха.

А рыжеволосая ведьма даже не смотрела в нашу с Костиком сторону. Она опустила капюшон на лицо и направилась к карлику.

— Берг, мы слишком много времени потратили времени на этих ребят, солнце близится к зениту, не стоит портить кожу.

— Ты права, королева, — коротышка надвинул по примеру телохранителей рыжей ведьмы на лицо капюшон, повернулся к нам, хлопнул в ладоши и пошел следом за рыжеволосой женщиной, а мы поплелись за ними. И не потому, что этого хотели — нет, нас что-то потащило вслед за этими странными людьми, и мы не могли этому сопротивляться. — Время позднее, и я недооценил этих ребят, тем дороже для вас такое приобретение. Не трусы, пытались сражаться, хоть шансов у них не было никаких.

Мы брели за ними, слушая их разговор, не имея возможности остановиться. Наши шеи сдавливала невидимая удавка, которая тащила нас вперед.

— Это так, — улыбнулась Бергу рыжая. — Действительно, большая удача найти в таком мелком городке что-то иное кроме пищи. Я приятно удивлена. И ты снова заработал мою похвалу. До сих пор удивляюсь тому, как ты почувствовал одного из этих пареньков вчера, когда мы возвращались с охоты. Твои способности несомненно улучшаются, как и сила.

Мы шли, а два телохранителя шагали с нами рядом, ограждая от толпы и встречных людей, потому что самим нам не удавалось даже менять направление, отодвинуться в сторону от какого-нибудь настойчивого торговца, пытающегося всучить свой товар богатым покупателям.

Мы шагали, спотыкались о неровно уложенные булыжники в мостовой, морщились при этом от боли, а освободиться не могли. На наших шеях висели магические рабские ошейники, сжимающие наше горло, а невидимые цепи от них были переброшены через плечо коротышки.

Периодически он их поддергивал, и это его злорадное движение приносило нам неимоверную боль, от которой не было спасения.

Как бы это не было невыносимо страшно, но мы даже кричать не могли, губы были запечатаны хлопком в ладоши рыжей ведьмы, из них пробивалось только неясное мычание. Теперь я понял, что испытывал человек, которого вчера ночью вели мимо трактира. Он шел так же, как шел сейчас я, спотыкаясь, а из его глаз лились слезы.

«Хорошо еще, что Денис не появился, — подумал я. — Хоть он свободен, надеюсь, ему хватит ума меня не искать».

Зря я об этом задумался, определенно зря…

Потому что в ту же минуту из маленького переулка как раз перед нами вынырнул мой молочный брат, он тащил тяжелый мешок за спиной, увидел меня, радостно улыбнулся, наверно не сообразив, что происходит — никогда кстати хорошей смышленостью не отличался.

Он уставился сначала на рыжеволосую ведьму, потом на коротышку, после уже перевел взгляд на меня и телохранителей с нами рядом. А потом вместо того, чтобы сделать вид, что со мной не знаком и идти себе дальше, тем самым спасая свою жизнь и свободу, он бросил мешок себе под ноги и прыгнул прямо на этих высоких ребят в серых плащах.

Мы с Костиком остановились и замерли каменными статуями, глядя перед собой и совершенно не моргая, отчего из глаз бежали слезы.

Дышали мы через маленькую щелку в приоткрытых губах, но видеть — видели все. Раньше я считал, что неплохо знаю Дениса, все-таки в детстве были почти неразлучны. Он рос слабым и хилым ребенком, и каждый на улице норовил его задеть.

Так принято в нашем городе, показывать свою силу на слабых, многие таким образом утверждаются в глазах своих друзей и приятелей.

Я взял его под свою опеку и объявил об этом всей улице, но меня не поняли, да и был я сам еще довольно мал. Именно поэтому сначала мне пришлось избивать почти всех ребят, драки были нешуточными, в которых Денис стоял в стороне, и вместо того, чтобы помогать, только кричал: К тебе сзади подбираются, или … у него нож!

Иногда его обидчики объединялись вместе в тесную дружную компанию и, когда их набиралось человек пять, то нападали на меня, и мне приходилось драться уже с командой. Но за моими плечами был уже опыт муштры на плацу, синяки от ударов братьев и отца, поэтому я не боялся. И без ложной скромности могу признаться, что даже когда на меня нападали толпой, победа не всегда была за ними.

В конце концов от него отстали, когда поняли, что если они сегодня его поколотят, то завтра приду я и вколочу немного уважения в любую пустую башку, которой нравится обижать моего молочного брата.

Любил я его, даже не знаю почему. Был он какой-то никудышный, тихий и очень добрый. Это сейчас он вырос в высокого крепкого детину, на которого многие поглядывают с опаской. Впрочем, драться он, как ни умел тогда, так и не умеет и сейчас — практики нет, ее надо было в детстве получать, а не стоять в стороне, когда меня избивали..

Но в этот момент он меня удивил. Я сразу простил ему все свои на него детские обиды и даже начал уважать, правда недолго, потому что произошло такое, что я до сих пор понять не могу.

Денис бросил тяжелый мешок и с каким-то ревом бросился на телохранителей, видимо, думая, что именно они и заставляют нас идти с ними рядом.