Артем Михайлов - Изобретатель чудовищ

— Какая низость!.. — вырвалось у Исидора.

— При себе у меня были только кинжал и связка отмычек. Я думал о жестокой смерти, которая меня вскоре ждет, и побрел по лабиринту без всякой цели. Ход вывел меня в ущелье, и тут мой след учуяли эти клыкастые гады. Они погнались за мной, но я заметил площадку в скале и взлетел на нее, точно у меня выросли крылья. С тех пор я и сидел тут, а псы караулили снизу — мне оставалось разве что вить гнездо.

Площадка, на которой расположились Феликс, Исидор и Тим была безопасной, но прятаться вечно на ней было нельзя. Там, внизу, надежда на спасение была призрачной, однако путники — теперь уже втроем — слезли со скалы и петляющей меж утесов тропой направились дальше. Красноватые лишайники освещали ущелье.

Вокруг царило гнетущее спокойствие. Безмолвие становилось все более тягостным, но это временное затишье никого не обманывало. Путники невольно задавались мыслью, сколько еще они успеют пройти, прежде чем пробудятся таящиеся в лабиринте ужасы.

Отовсюду тянулись спутанные длинные корни, и лабиринт опять напоминал джунгли. Феликсу, Исидору и Тиму приходилось продираться сквозь заросли. Потревоженные корни шелестели, с них с шорохом осыпалась крошащаяся почва.

Неожиданно Исидор сдавленно вскрикнул. В нескольких метрах над его головой висел скелет. Белесые кости были оплетены корнями: скелет запутался в них, точно муха в паутине. К тому же, мерцающие лишайники проросли сквозь его пустые глазницы, и было похоже, будто череп таращится на путников горящими глазами.

Феликс отшатнулся. Тим заслонился локтем.

Опомнившись, путники двинулись дальше. Теперь им то и дело встречались человеческие останки, зацепившиеся за корни.

— Вон там! — испуганно прошептал Тим.

Поглядев, путники увидели ветхий гроб. Он тоже покачивался под самыми сводами лабиринта. С каждым шагом этих ошеломительных находок попадалось все больше. Днища некоторых гробов провалились — оттуда покойники в полуистлевшей одежде выпростали иссохшие конечности.

Стараясь не смотреть вверх, трое путников шли тропой мертвецов. И вдруг — они не поверили своим ушам! — до них донеслась детская песенка. Кто-то напевал тоненьким дребезжащим голоском:

Свой садик старичок вскопал —

Ах, садик, просто рай!

И с каждой ветки он собрал

Богатый урожай.

Скрипучий голосок становился отчетливее. Наконец Феликс и его товарищи заметили сгорбленного старика с мешком и посохом. На нем был добротный и почти новый черный сюртук явно с чужого плеча: из слишком коротких рукавов далеко высовывались костлявые руки. Бормоча песенку, старик оглядывался по сторонам, и, выискивая застрявшие в корнях кости и черепа, сбивал их на землю палкой, словно созревшие плоды. Этот урожай старик складывал в мешок и, посмеиваясь, продолжал мурлыкать стишки.

Феликс решительно вышел из-за занавеси корней:

— Не помешаю?

Старик уставился на него:

— О-о! Что это? В моем маленьком садике гости! Откуда они взялись?

Исидор и Тим тоже выбрались на открытое место.

— Мы ищем выход из лабиринта, — сказал Феликс.

— Выход! — старик погрозил пальцем. — Кому ведомо, где выход? Быть может, он здесь, а может, подальше, а может быть, его нет вообще…

— А вы сами как сюда попали?

— Я давно, давно здесь живу. Зовусь я Садовником. Когда-то своими руками я насадил этот маленький сад, а теперь собираю урожай.

— Полагаешь, это сад? — неодобрительно отреагировал Феликс. — Я вижу только гробы и кости.

Садовник внимательно оглядел подземелье, точно до сих пор не замечал ничего подобного.

— Ах, это, — он захихикал. — Это кладбище, городское кладбище. Оно как раз над нами. Гробы проваливаются сюда, когда их опускают в могилы. Поверь, я-то знаю: ведь я раньше работал могильщиком…

— Получается, выход у нас над головой! — перебил его Тим. — Нужно лишь вскарабкаться по корням, и мы вылезем на поверхность из какой-нибудь могилы.

— О-о, да! — саркастическим тоном протянул Садовник. — Считайте, что вы уже на поверхности!

— И почему бы нет? — осведомился Феликс.

— Потому что вы разозлите его, — уже без смеха, с ужасом прошептал Садовник. — Пока он только играет с вами. Но вы причините ему боль, и он набросится на вас! — его лицо на миг исказилось, точно в приступе паники.

— О ком ты? Здесь кто-то есть, кроме нас?

Садовника это вновь заставило захихикать.

— А вам кажется, здесь нет никого, кроме нас? Нет, он здесь! Он везде. Мы находимся у него внутри, — старик похлопал ладонью по сухой земляной стене.

— Значит, "он" — это лабиринт. Думаешь, лабиринт — в прямом смысле живое существо?

Старик производил странное впечатление. Разумеется, Садовник выглядел умалишенным, а просить сумасшедшего дать объяснения собственному бреду было бы нелепо. Но Феликсу вспомнилось, что некоторое время назад, освобождая Исидора из каменного колодца в Магоговой пустыни, он тоже решил, что ученый лишился рассудка. Исидор рассказывал невероятные вещи о мозаичной картине, способной освободить монстра из подземных глубин, и много чего столь же невообразимого. И вскоре Феликсу пришлось убедиться, что безумен не ученый — безумна сама реальность вокруг. Теперь Феликс желал выслушать все, что известно о лабиринте Садовнику.

— Он живой, живехонек, не сомневайтесь, — пробормотал старик. — У него есть сердце и мозг. У него глубокое, голодное чрево. Но меня он не трогает. Он узнаёт меня. Мне удалось его приручить.

— Неужели ты — хозяин лабиринта?

Садовник разразился уже знакомым хихиканьем:

— Да, о, да! Я приручил его, я его кормлю, он меня узнаёт. Правда же, детка моя? — и в очередной раз похлопал рукой по стене подземелья. — Ты любишь старого Садовника, ведь это он находит для тебя вкусные косточки!

Садовник приоткрыл мешок, в котором лежал его сегодняшний "урожай" — кости и черепа.

— Выходит, ты собираешь все это… для него? — не верилось Исидору. — Как же ты его кормишь?

— Бросаю лакомства ему в самое чрево. В жадное чрево. Он радуется, когда я приношу ему еду.

— В самом деле? Взглянуть бы, как он питается? — прикинув что-то в уме, проговорил Феликс.

У него мелькнула мысль, что это единственный способ проверить сумасбродные россказни старика.

— Сейчас еще не пора, — возразил Садовник. — Я покормил его недавно. Нельзя давать ему слишком много сразу, а не то он пресытится. Тогда он может и укусить! Я построил себе домик неподалеку, — прибавил старик. — Домик с садиком — вот и все, что требуется человеку в мои годы. Ты! — он бесцеремонно подозвал Феликса. — На, понеси-ка этот мешок.

Феликс молча взвалил на плечо ношу, пытаясь забыть об отвратительном содержимом. Старик поплелся в глубь подземелья, и путники зашагали за ним. Их целью оказалось весьма необычное место. На сухом, голом участке земли тлело кострище, бросая вокруг неровный и слабый свет. Рядом стоял гроб, до краев набитый тряпьем.