Артем Михайлов - Изобретатель чудовищ

Монахи наступали на Исидора и Орхидею. Впереди ковылял незрячий настоятель, протягивая костлявые пальцы, словно нащупавшие чужую плоть. Разведчица разрядила арбалет, и настоятель упал, скрюченными пальцами пытаясь вытащить из окровавленной шеи впившийся в нее болт. Но "призраки" в рясах, не заметили этого, равнодушно переступив через тело. Монахи надвигались, как сомнамбулы.

— Они разорвут нас! — поддался страху Исидор.

— Жезл! Давай же! — призвала Орхидея.

Ученый включил жезл. Энергетические лучи, рассыпая во тьме голубые искры, потянулись к монахам, обхватили одного из них и подняли в воздух. Исидор швырнул его в толпу. С очередным нападающим он поступил также. Ученый не давал монахам подойти к порталу. Орхидея перезаряжала арбалет и спускала тетиву.

Но после гибели настоятеля монахи все-таки были надломлены. Они почувствовали свое бессилие перед костяным жезлом. Кто-то из них прервал фанатическую молитву и возопил:

— Магог покинул нас! Мы не нужны Магогу!

— У смертного — жезл господина, от него не укрыться!

Для адептов Магога это стало последней каплей. Внезапное разочарование в милости своего божества отрезвило их. Ослабели некие узы, скрепляющие монахов друг с другом и понуждающие презирать смерть. Бредовое бормотание прекратилось, их сменили жалобные стоны.

— Спасайтесь! Бегите! — вдогонку напутствовал их Исидор.

Орхидея тоже опустила арбалет.

…Феликс бился с Магогом на руинах разрушенной колоннады. Человек брал обеими руками увесистый обломок колонны и швырял его в своего исполинского противника. Ящер отбивался от снарядов, пролетающих у самой его оскаленной морды. С мужеством обреченного Феликс метал глыбу за глыбой, не даруя Магогу ни единой секунды, чтобы нанести ответный удар.

Но снаряды были не бесконечны. Феликс расчистил от всех обломков площадку вокруг себя. Магог торжествовал:

— Теперь ты мой!

Смертоносный амулет мелькнул в его лапе, чтобы исторгнуть всепожирающий огненный вихрь.

— Феликс! — возглас Орхидеи подхватило гулкое эхо.

Разведчица будто бы выросла из-под земли прямо за спиной чудовища со своим копьем. И тут же с быстротой молнии сквозь тьму протянулось несколько энергетических щупалец, опутавших лапу ящера. Магог рванулся — бесполезно. Это лучи из костяного жезла Исидора вцепились в запястье гиганта, сдавливая все сильнее и сильнее.

Артефакт вывалился из онемевшей длани. Орхидея точным броском всадила отравленное копье Магогу в брюхо, прорвав защиту из пластин чешуи. Ящер издал потрясающий, громоподобный рев, полный досады и боли.

Из раны потоком хлынула дымящаяся, пенящаяся кровь. Пошатнувшись, Магог припал на колено. Раненый ящер разинул пасть, в которой клокотало рычанье.

Блеснул пистолет! Феликс бестрепетно сунул ствол в разинутый зев Магога и до отказа выжал спусковой крючок.

Свинцовое ядро заскользил по направляющим ствола и пробил мягкое нёбо твари.

Пораженный в мозг ящер медленно повалился набок. Его гигантское тело начало содрогаться, лапы скребли по полу, багровые глаза застыли. Так умирало темное божество Магоговой пустыни, повелитель земных недр, тысячу лет готовившийся к тому, чтобы подчинить себе человечество.

— Вы жалки… — захлебываясь кровью, зашипел Магог. — Что вы натворили? Чего вы добились?.. Один из вас — мертвец. Второй — давно уже не человек. У третьей разбито сердце. Вашу безумную победу вы никак не сможете… использовать…

"Использовать" — было его последнее слово. Туша ящера перестала биться. Исидор устало заложил костяной жезл за пояс. Орхидея попробовала выдернуть застрявшее в боку Магога копье, но оно засело слишком прочно.

— Магога больше нет, — проронил, наконец, Феликс. — Полагаю, и мой срок вот-вот истечет…

— Не надейся, — сделал отрицательный жест Исидор. — Магог не солгал… Прости, Феликс. Тебе неприятно будет это услышать. Но я, к сожалению, такой же ар-хогрианин, как и он, и мне вполне понятно, что означали его слова. Ты… уже мертвец. Своего рода секвестр. Элементы питания, которые ты в себя вживил, перестроили твой организм. Проверь, Феликс: у тебя нет пульса.

Феликс пощупал свое запястье — никакого биения артерии. В смятении он распахнул рубашку и прижал ладонь к груди в том месте, где под кожей светились имплантаты.

— Убедился? — спросил Исидор. — Не знаю, к добру это или к худу для тебя. Возможно, это и лучше, чем перестать существовать вовсе. Ведь ты по-прежнему можешь распоряжаться собой. Твой мозг и нервная система принадлежат тебе, в отличие от созданных Магогом и подчиненных ему секвестров.

— Ты предвидел, что это произойдет?

— Нет. Мои знания увеличиваются постепенно, с каждым последующим этапом мутации. Я не мог тебя предупредить, — как бы извиняясь, пояснил Исидор.

— Но имплантаты когда-нибудь разрядятся…

— Они имеют свойство подзаряжаться, когда ты будешь спать или употреблять пищу. Так что от человеческих потребностей ты не избавлен.

— И все-таки я мертвец?..

— Мертвец…

Орхидея вмешалась:

— Феликс, — поглядела она на него строго. — Мертвец — Магог, а ты… ты со мной. Ты живой!

— Я буду внушать людям лишь страх.

— Но мне — нет!

— Ты, храбрая разведчица из форта, будешь терпеть рядом с собой секвестра? — Феликс изогнул бровь.

— Ты человек, Феликс, — ответила Орхидея. — У тебя не бьется сердце, но оно может дарить тепло. Ты дал мне снова почувствовать себя нужной, мне захотелось пойти с тобой и побывать на поверхности Земли, увидеть цветы и солнце. Мне незачем возвращаться в форт. Война скоро закончится: наши воины перебьют отродий Магога, а самого Магога теперь нет, и он не сможет создавать еще и еще… Полководец Северин поймет, что наш "рейд обреченных" одержал победу. Мое копье, мой арбалет форту не пригодятся. Возьми меня с собой, Феликс. Меня нисколько не пугает то, кем ты стал.

Феликс показалось, будто его остановившееся сердце опять обрело способность биться. Они с Орхидеей немало путешествовали, но им редко доводилось поговорить по душам. Они сражались плечом к плечу, обсуждали маршрут, и им было не до того, чтобы проявлять свои чувства. К тому же они считали себя "рейдом обреченных", оба остерегались слишком сильной привязанности. Но невзгоды сблизили их, не требуя ни лишних слов, ни особых знаков внимания.

— Мир на поверхности — не рай, — произнес Феликс. — И в нем нас ждут не только цветы и солнце. Но я с радостью возьму тебя с собой. Дай мне руку! Это будет наш с тобой рейд, Орхидея!

Юная разведчица крепко сжала его ладонь.

— Я бы проводил вас до ворот, — смущенно сказал Исидор. — Но, откровенно скажу, меня не тянет лишний раз выходить под открытое небо. Это пробудит во мне всяческие воспоминания, ностальгию, и спуститься под землю, мне будет неизмеримо труднее.