Андрей Шулятьев - Грации солнца. Приманка для зверя

-- Как себя чувствуешь? -- мелодичный голос смешался со слабым эхом.

-- Неплохо, -- бодро ответил Маниус, -- только вот ел в последний раз вчера вечером, да и ягода закончилась

-- Надо будет подумать о твоём питании, друже, -- подхватила Ано. -- Не хочу видеть тебя голодным.

-- Тут, наверное, растёт куча съедобных ягод?

-- Несомненно, -- ответила Ано и остановились около двери, потянув ручку в сторону. Дверь без лишнего скрипа и шороха заехала в стену. В нос Примуса тут же ударил терпкий аромат. Неосвещённая выбеленная комната, стены которой сплошь заставлены полками и столиками, не добавила спокойствия.

-- Что это за запах? -- не выдержал ромей.

-- Запах абсолютной чистоты, -- ответила априка, снимая сапоги.

-- А зачем нам туда? -- поинтересовался изгнанник.

-- Сними плащ: я осмотрю тебя.

-- Зачем? -- повторил Маниус.

-- Ты ведь падал с плиты, друже?

Юноша кивнул.

-- Расскажи.

-- Я стоял и следил за мыйо. Потом меня как будто ударило. Воздух был такой жареный... как у горна. Ну, я и слетел. А потом за мною мыйо погнался: смутно помню, -- рассказал Маниус, будто история случилась с кем--то другим. Плащ тем временем был сброшен и оставлен у двери. Лучезарная перешагнула через порог и нажала пару переключателей у стола; в комнате стало светлее, так что изгнаннику пришлось щурить глаза. Примус удивлённо замотал головой, осматривая десятки угольно-чёрных либо прозрачных сосудов разных форм. Секции полок не помечались никакими письменами, но были подсвечены лучами разных цветов. На столах лежали железные инструменты и приспособления различной формы. Ромей очень смутно представил назначение лишь трети из них. Обычными были разве что табуреты, расставленные у столов.

-- Вы и радугу разорвать можете, -- фраза отдалась едва слышным эхом.

-- Встань сюда, -- априка выбрала случайную точку на полу. Маниус послушно закрыл её ступнёй, продолжая оглядывать комнату.

-- Постарайся не шевелиться и не разговаривать, хорошо? Я проверю, насколько твоё тело здорово.

-- Хорошо, -- с готовностью ответил Примус.

Лучезарная коснулась пальцами щёк ромея и оттянула кожу вниз, осматривая глаза; априке пришлось нагнуться, чтобы нивелировать разницу в росте.

-- Хм... -- протянула Ано, держа губы закрытыми. Затем она обошла юношу и начала медленно прощупывать пальцами позвоночник, уделяя внимание каждому сочленению.

-- Больно? -- периодически спрашивала априка.

-- Немного, -- признался ромей, когда пальцы старейшей опустились ниже рёбер.

-- Твой хребет в порядке, -- успокоила Лучезарная, -- только ушиблен.

Априка взяла Маниуса за локти и развела руки в стороны.

-- Держи вытянутыми, -- сказала Ано. Сквозь кожу ромея можно было разглядеть каждую жилу и вену. " Трудился на износ ", -- отметила Ано, когда закончила.

-- Пальцы уже заросли. В остальном только ушибы, царапины да ссадины. К счастью, твоё тело выдержало, -- информировала старейшая. -- Ноги не беспокоят?

-- Нисколько. Можно опускать?

-- Пока нет.

Примус почувствовал, как грудь опоясала лента. Скосив на неё глаза, ромей обнаружил, что та покрыта контрастными насечками, сделанными на равном расстоянии друг от друга. " Мерит меня ", -- смекнул Маниус.

-- Вдохни максимально глубоко, -- скомандовала Ано, -- теперь освободи лёгкие. Молодец.

Лента спустилась на пояс, затем априка приложила её к рукам.

-- Всё ясно... -- процедила Ано и спрятала ленту в карман. -- Присядь на табурет, пожалуйста, и положи руку на стол ладонью вверх.

Маниус послушно исполнил просьбу. Ано открыла одни из бутыльков и смочила содержимым ватку. К незнакомым запахам примешался ещё один. Априка взяла указательный палец осматриваемого и протёрла его ваткой.

-- Это зачем? -- не выдержал Примус.

-- Я уколю палец и возьму немного твоей крови, -- пояснила Ано. " Ведьмины штучки? " -- подумал ромей, но не решился возразить. Лучезарная уколола палец специальным лезвием и быстро взяла пару капель, размазав их на стекле. К немалому удивлению обладателя, палец почти не болел и зарос мгновенно. " Это прозрачное зелье, должно быть, исцеляет раны ", -- решил юноша. Ано открыла шкафчик; Маниус ощутил волну холода. Проба крови незамедлительно отправилась на полку, оставшееся стёклышко априка положила под микроскоп.

-- Вот и всё, друже. Можешь надеть плащ, -- разрешила старейшая, плотно заперев дверцу. Маниус мигом оделся; Ано оглядела клетки его крови. " Капилляры забиты остатками тел: здесь недавно была реакция ", -- отметила древняя и оторвалась от прибора.

-- Так я здоров? -- спросил ромей, поправляя плащ.

-- Ты более чем здоров, -- успокоила Ано. -- Для человека.

-- Анэ уже рассказала вам? -- глухой баритон растворился в пространстве.

-- Ты спрашиваешь о последней встрече с мыйо? -- уточнила Лучезарная.

-- Да.

-- Ничего больше не вспомнил?

-- Свет, -- пояснил Маниус. -- Больше ничего. Я как будто был не я, и в то же время я. Потом стало больно. Не помню.

Юноша мотнул головой.

-- Я подумаю об этом, -- обнадёжила Ано. -- Сейчас нам пора идти. "Тоже молчит", -- еле слышно проворчал изгнанник.

Спутники вернулись к фасаду. Ано повела прямо к центру стеклянного "треугольника". Старейшая лишь встала напротив кирпичей, и дверь с лёгкими шорохом углубилась в стену, затем уехала в сторону, открыв путникам просторный проход. Лучезарная неторопливо вошла внутрь. Маниус зашёл следом, увидев под ногами желобки, по которым катилась дверь. За порогом спутников ждал небольшой коридор, выполненный из неотделанного прозрачного кирпича. Посреди коридора ярким узким столбом бил насыщенный красный луч. Ано прошла вперёд и встала под него; дверь вновь зашевелилась, затворившись за изгнанником. " Чудеса... " -- вяло подумал ромей: сил восторгаться не осталось. Спутники пошли дальше. " Такой же, как там , -- сравнил Маниус, разглядывая коридор, -- априки, видать, не украшают жилища... " Насмотревшись разных чудес солнечного народа, Примус был готов разочароваться, но просторный вестибюль, сменивший узкий проход через считанный десяток шагов, инвертировал спешное впечатление.

Засыпанный жёлтыми, бежевыми, светло-коричневыми песчинками пол, переходящий в педантично воспроизведённую на стенах картину ночного пустынного пейзажа, копировал типичную равнину Благой земли. На потолке, сияя неотличимыми от звёзд точками света, красовалось ночное небо. Вечнополная луна давала "равнине" мягкое освещение, а неизвестно откуда взявшийся сухой ветерок заставлял поверить в реальность увиденного. Маниус резко обернулся, проверяя, не попал ли он ненароком в другой мир, но коридор по-прежнему виднелся за спиной. Изгнанник протянул руку к стене, желая удостовериться, что вокруг него картина, но ладонь Ано больно ударила по кисти, избавив от всякого желания пробовать снова.