Ярослав Коваль - Рассвет нового мира

— Думаешь, создатели обелиска тебе тут инструкцию по использованию закодировали?

— А хорошо бы… Ладно, давайте делать дело. У нас на всё про всё часов шесть максимум.

Несмотря на то что большую часть действий я совершил, не особенно-то задумываясь над ними — строго по указке айн, что и в самом деле было в разы проще — лишь вдумываясь в способы и формулы, чтоб их усвоить и «переварить», вымотался буквально до полусмерти. В какой-то момент в голове мелькнуло: почему ж я так устаю-то? На прошлом обелиске и вполовину так не вымотался. Уж не специально ли демоница доводит меня до предела сил? Может быть, из вредности, из раздражения, по принципу: получи, фашист, гранату? Или просто кажется, потому что я в этом деле пока мало что понимаю? В прошлый раз то же самое делал при поддержке пятерых специалистов и без спешки. А тут один.

Зато теперь я точно знаю алгоритм. Вот и формулы чародейских действий, взятые прямо из сознания демоницы, слепком. Я перебирал их, оценивая и рассматривая со всех сторон — может быть, ещё это сыграло: увеличило утомление, выцедило последние крохи сил.

В экипаже, едва откинувшись на подушки, я сразу задремал. Это была почти такая же дрёма, как в домагические времена — без каких-либо признаков присутствия рядом назойливого демонического существа. Дрёма плоская, как бытие без размышлений, с короткими проблесками сновидений, слишком бессмысленных, чтоб перейти в настоящий сон, с осознанием всего, происходящего вокруг — слышались звуки, воспринимались движения, толчки экипажа, свет, проникающий сквозь окошки. Словом, не сон, а так, балансирование между явью и воображением.

Правда, когда я ощутил близость магии, вмиг проснулся. Тело было вялым, как намокшая мягкая игрушка, да и сознание не радовало бодростью. Это показалось бы мне странным, наверное, но ведь для того, чтоб удивиться, тоже нужна крошечка бодрости и сил. Пытаясь осознать, что происходит, я потерял несколько секунд считай ни на что. А тем временем экипаж вдруг резко остановился, и снаружи донёсся чей-то сдавленный стон. Неразборчиво. Через миг распахнулись обе двери.

— Выходите. Оба.

Тон не наглый и не самоуверенный, речь правильная. Не бандиты. Мой спутник послушно полез наружу. Ну, логично. Устраивать драку прямо в экипаже неудобно. Да и придётся ли? Придётся, определённо. Тут уже никаких сомнений нет. Мой спутник просочился наружу со всей осторожностью. По его виду сразу стало понятно, что для него происходящее — полнейшая неожиданность, столь необъяснимая, что от изумления он даже слова из себя не мог выдавить.

Это уже хорошо, что не подстава со стороны Курии.

Я вышел на свет, пытаясь собрать силы в кулак. Вышел уже просто потому, что мне было необходимо и любопытно понять, что же, в конце концов, происходит, да и на открытом пространстве планировать действия как-то проще, а уж осуществлять — тем более. Страха я не чувствовал.

Экипаж остановили прямо посреди просёлочной дороги, в окружении пышных деревьев. И помимо леса тут ещё было на что посмотреть. Вот этих людей я не знал. Бросилось в глаза то, что упряжное животное лежит на боку, и что эскорт, полагающийся мне по статусу, в разных позах валяется на дороге и обочине. Мой спутник спиной прижимался к дверце кареты и смотрел он только на меня. Ни взгляда на окруживших нас людей.

Впрочем, нет, я их знаю. Мне знакома эта манера одеваться и смотреть, эти малоприметные знаки на одежде. Люди, о существовании которых я умудрился прочно забыть, хотя прошедший год периодически встречал мимолётные упоминания о них.

Гильдия Тени. Ещё иногда её называли Орденом Тени или Домом Тени, но смысл от этого не менялся.

Прислушался к себе — определённо, магии нет. Ни крупицы. Что происходит-то? Как такое может быть? Или я уж настолько перетрудился? Айн?

— Отойди. — Один из представителей Гильдии обратился к сопровождающему меня молодому монильцу. — У нас к тебе нет ни единого вопроса. Вопросы есть только к кейтаху. Отойди, и нам тебя трогать будет незачем.

— Верь им больше, — усмехнулся я. — Они сейчас нападают на куриала. Совершают тяжкое государственное преступление. А потом отпустят тебя, чтоб ты против них свидетельствовал? Веришь в это?

— На куриала? — с холодком, но уж больно скоро, чтоб можно было поверить в его равнодушие, отозвался гильдеец. — Кто говорит о нападении на куриала? Какой ты куриал, а, Лексо? Ты чужой здесь и навсегда останешься таковым. Опасным. Хитрым приспособленцем-кейтахом. Иди, юноша. Это не твоё дело.

— Простите, господин, — сведёнными губами произнёс монильский чиновник. — У меня семья.

— Семья у него… Дурак. Так они тебя и отпустили!

— Проводи его, — распорядился собеседник, даже не взяв на себя труд обернуться к моему монильскому сопровождающему. И тот поспешно завернул за экипаж, с глаз моих долой.

— Я куриал, что бы вы об этом ни думали. Только вообрази, дружище, что станет с Гильдией по факту этой вашей выходки? — спросил я, глядя на него в упор. — Курия будет обязана отреагировать.

Тот ответил не сразу. Может, раздумывал, есть ли вообще смысл.

— Даже если найдётся в Мониле тот, кто вообще захочет поднять шум после твоего исчезновения — откуда уверенность, что именно нас обвинят в этом? А может, сам кейтах, наконец-то сдавшись воле демона, растерзал своих спутников и покинул Мониль?

— Мда, а у мальчика-то семья… Ненужный свидетель.

— Тебя так беспокоит судьба этого юнца?

— Да ни капли, в общем-то.

— Правильный подход, — улыбнулся мне гильдеец.

…Я плыл в пространстве без конца и края и пытался вспоминать. Кто я? Что со мной происходит? Мысль ворочалась вяло и медлительно, как выбравшийся на берег тюлень, чья грация осталась там, на морских просторах. Потом постепенно в сознании зашевелилось и что-то вроде узнавания. Если, конечно, осознание себя можно так назвать. Так что же? Меня зовут Алексей, Лёха. Я человек. Когда-то я взялся за вознаграждение отвезти из Москвы в Нью-Йорк таинственный магический предмет. Не выдержал и напялил его, тем самым превратившись в объект охоты для монильцев, наших новых соседей. Всё правильно? Всё. Беготня от них привела меня в демонический мир, потому что только здесь жертву в моём лице были согласны слегка поучить прежде, чем, образно говоря, скушать на обед.

И вот я учусь. Это я… Да, учусь уходить из-под напора моего «доброго» учителя в ментальном пространстве. Правильно? Да, всё верно. Вот оно. Пустое ментальное пространство, а я должен… Должен из него как-то выбраться. Как же я давеча это делал?

Мне казалось, я тащу на плечах целую гору, и она вот-вот расплющит меня. Что-то новенькое. Или нет? Может быть, я просто забыл? Надо вспомнить. Что же мне нужно выполнить? Собирая по крупинкам мысли и те части сознания, которые ещё способен был нащупать, я создавал вокруг себя то, что можно было назвать точкой отсчёта. Пустота остаётся безбрежной и непобедимой, пока она — пустота. Достаточно точки отсчёта, чтоб разрушить и безбрежность, и непобедимость.