Владимир Кравченко - Клеймо Теней

И вся площадь потонула в реве, полном презрения и ненависти.

Под свист и улюлюканье толпы на помост вывели какого-то парня. Хотя со своего места разглядеть детали Сезоффу и не удавалось, но эта согнутая фигура показалась ему знакомой. «Хотя откуда мне знать всех подряд магов?» — подумал он и после чего выбросил все посторонние мысли из головы, желая максимально возможно обратить всего себя в зрение. Любому, кого ожидала такая прилюдная казнь, всегда давалось одно последнее желание, вне зависимости от тяжести совершенных преступлений. Орианское правосудие гордилось подобной репутацией, поэтому данное правило всегда исполнялось непрекословно.

— Виновный, каковым будет ваше последнее желание? — Ничего не выражающим голосом обратился к парню глашатай.

— Всего лишь несколько слов для собравшегося здесь народа. Я прошу лишь несколько секунд тишины. — В тон ему ответил парень.

— Это все? — слегка удивленно спросил объявитель.

— Да, это все, что мне сейчас нужно. — Все таким же безразличным тоном был ответ. — Да будет так! — Неожиданно в ход беседы вступил сам король. — Всем на площади, тихо! Кто нарушит этот приказ, займет место этого парня. Тотчас на площадь опустилась гробовая тишина. Такое ощущение, что даже птицы и сам гром устрашились королевской угрозы. — Дайте ему громоглас. — почти шепотом сказал император.

«Интересно, что же сейчас нам скажет этот смертник, — подумал Сезофф. — Ну, ничего, сейчас через пару секунд и узнаем». Уняв свое нетерпение подобным образом, он со зрения весь обратился в слух.

— Дайте ему громоглас. — Кое-как смог услышать я слова императора.

Мне дали это произведение орианских инженеров и застыли в ожидании моих последних слов. Ох, как же я волнуюсь. Хотя бы все у меня получилось.

— Люди Оруса, надеюсь, вы не против, если мои «прощальные» слова, будут услышаны вами под видом песни? — На этом слове, я все же не удержался и слегка усмехнулся. Надеюсь, что незаметно.

Люди же ничего и не думали замечать. Они были всецело поглощены происходящим перед ними действом.

«Ну а сейчас самая ответственная часть моего плана. Главное, не подведи меня». «Ты на меня можешь рассчитывать больше, чем на себя», — тут же прозвучал ответ у меня в голове. Отодвинув подальше ГромоГлас от себя, сделав вид, что прокашливаюсь перед пением, я прошептал: «Да будет тень, Никто!».

«Господи, ты еще более глупую команду придумать не мог?».

«Потом это обсудим. Действуй!».

«Ладно-ладно. Слушаюсь и повинуюсь, мой господин».

«К твоей иронии я уже успел привыкнуть. Придумай что-то новенькое».

Ответом мне был дикий жар, моментально охвативший все мое тело. Хоть с наружи этого и не было заметно, но ощущения были таковы, как будто я выпил огромный тигель раскаленного свинца. И этот свинец тут же заменил мне кровь, кости и вообще все, что только могло находиться у меня внутри. Меня предупреждали, что без откатчика [15] Откатчик — неизвестно кем созданое приспособление, специально для новичков в использовании Времени. Устраняет все негативные эффекты, и предохроняет от превышения Временного лимита. я буду чувствовать себя несколько неприятно, но кто же знал, что это его «несколько неприятно» на самом деле подразумевает «адски больно». Мне было ясно как божий день, что если я сейчас же не начну реализовывать свой план, то просто проору во всю глотку все отведенное мне время. Зрители, я думаю, не оценят. Вон как притихли в ожидании моих последних слов. Выбора у меня как обычно не осталось, и я, собрав все свое мужество в кулак, стараясь, чтобы мой голос не дрожал, запел.

Засыпай на руках у меня, засыпай,1

Засыпай под пенье дождя.

Далеко, там, где неба кончается край,

Ты найдешь потерянный рай.

Как только прозвучали первые слова этой песни, я просто не поверил своим глазам. Люди сначала несколько неуверенно, а потом все более активно начали падать на землю. В такт моим словам из висевших над городом грозовых туч полился небольшой дождик, грозящий в скором времени превратиться в огромный ливень.

— Ах ты ч…… - продолжение моей не слишком цензурной речи потонуло в раскате грома.

«Не прекращай петь, дубина! Без поддержки эффект сна будет длиться не больше одной минуты! Ты даже кандалы снять не успеешь!».

— Нет, ты мне сначала ответь, какого Криксала мне стало настолько больно?! — уже не выдержав, со всей силы заорал я.

«А что ты хотел? Магия — это тебе не фунт изюма в кресле трескать. Особенно твоя магия. Хотя нынешнее поколение чародеев согласно было бы самолично откусить себе и руки и ноги лишь для того, чтоб обладать сотой частью твоих возможностей. Это просто с непривычки. И именно поэтому придумали откатчик. А теперь пой!»

Петь действительно было пора начинать, не взирая на любую боль. Потому как некоторые, особо крепкие люди из собравшихся, уже начинали потихоньку шевелиться. А если меня поймают, думаю, больно мне будет куда как сильнее. Хотя в этом я уже начинаю сомневаться. И я запел. Как только начал все заново, тут же вернулась та боль, на фоне которой прошлая казалась лишь бодрящим покалыванием. Настало время помахать всем ручкой.

Но сначала мне нужно найти своего друга, благо, это особого труда не составит, так как он до сих пор сидит, а точнее уже лежит в том помещении, откуда меня привели. А отсюда до него рукой подать. Потом мне нужно найти этот треклятый кусок железки, иначе с магией я навсегда завязываю. Что-то подобное вытерпеть второй раз у меня просто не будет сил. Уже слезы на глаза наворачиваются от терзающих меня мук.

Поставив для себя подобные цели, я направился их исполнять со всей скоростью, на которую был способен в моем данном состоянии. Около двух минут мне понадобилось для того, чтоб добраться до моего друга. Двух минут, которые мне показались двумя вечностями сразу. Не имея представления, как его разбудить, не обрывая песни, мне ничего не оставалось, кроме как взвалить его на плечо и бежать уже с ним. Не стоит говорить, что скорость моя значительно понизилась, а боль с каждой секундой становилась все сильнее. Теперь внутри меня был уже не раскаленный свинец, а целый вулкан. Где моя рапира, я не имел ни малейшего понятия, а больше терпеть последствия своего же волшебства не мог, поэтому, приняв единственно верное решение на тот момент, я направился со своим заснувшим другом в район городских трущоб. От площади до них было довольно далеко, поэтому, понадеявшись на то, что большинство людей сейчас именно там, и мне никто больше не встретится, я прекратил свой концерт.

— Шах и мат, — произнес я, после чего сила, наполнявшая каждую клеточку тела, отступила, забрав с собой боль, взамен оставив лишь усталость.