Эрин Хантер - Судьба Небесного племени. Решение

— Она цела?

— Думаю, да.

— Что значит — думаешь? — выпустила когти серая кошка. — Ты дал мне слово, что будешь о ней заботиться!

— Бархатка, я пришел не для того, чтобы ссориться с тобой, — устало вздохнул Хлыст. — Я помню о том, что ты сделала свой выбор, и не тревожил тебя все эти луны, но сейчас нашей дочери нужна помощь.

Бархатка помедлила, обдумывая его слова, потом нехотя махнула хвостом в сторону склоненных до земли веток куста.

— Ладно, лезь туда. Я не желаю, чтобы мои домашние видели тебя здесь.

Распластавшись на земле, Хлыст послушно подлез под куст, а Бархотка последовала за ним. Воспоминания обступили Хлыста со всех сторон, казалось, они пропитали каждый лист этого зеленого убежища.

— А помнишь, как ты здесь поймала свою первую мышку? — вырвалось у него. — Ты съела ее прямо тут, под ветками, и сказала, что в жизни не пробовала ничего вкуснее.

Бархатка надменно повела ушами.

— Это было давно.

— Я знаю… А потом ты провела меня в свое гнездо, угостила едой Двуногих, и смеялась, когда я ее выплюнул. Помнишь? — Хлыст знал, что не должен говорить всего этого, но не мог остановиться. Он тихо вздохнул. — Как случилось, что мы стали чужими друг другу?

— Нас с тобой больше ничего не связывает — кроме дочери, — холодно отрезала Бархотка. — Кажется, ты пришел поговорить о ней? Говори быстрее и уходи.

— Хорошо. Дело вот в чем. — Он коротко рассказал бывшей подруге о банде Плута, о том, как пришлые коты терроризируют здешних, не давая им охотиться, и как они пытаются натравить Двуногих на своих соперников. Он рассказал ей, как Миша ослепила бедного Перси, и в какой кошмар превратилась жизнь в городе. Рассказывая, он все время смотрел в глаза Бархатке, тщетно ища в них хотя бы искорки сочувствия.

— Ты сам избрал такую жизнь, — равнодушно ответила домашняя кошка, когда он закончил. — Ты хотел жить на улице и сражаться за каждый кусок еды, как бешеная лисица! Так что теперь не жалуйся. Ты не можешь запретить другим котам селиться на улице, это не твой город!

— Да причем тут это! — взорвался Хлыст, потрясенный ее несправедливыми словами. — У меня и в мыслях не было кому-то запрещать жить здесь! Когда Плут и его коты появились в городе, я пытался договориться с ними, и всегда был готов делить еду в честном состязании, но эти коты намерены забрать все! В том числе Морковку.

В глазах Бархатки впервые мелькнул интерес.

— Они ее похитили?

— Не совсем. Но я думаю, Морковка… влюбилась… в одного из котов Плута.

— То есть, наша дочь полюбила кота, живущего по другим правилам, нежели ты? — с откровенной насмешкой протянула Бархатка. — Какой ужас! Ты ведь никогда такого не делал, правда?

Шерсть у Хлыста встала дыбом. Он понял ее намек.

— Дело не только в этом, Бархатка. Да, я знаю, что такое любовь, и не забыл о том, как далеко она может завести. Но я подозреваю, что Морковка помогла котам Плута натравить Двуногих на нас, пока мы спали.

— Она бы никогда так не поступила! — прошипела Бархатка. Наверное, она увидела сомнение в глазах Хлыста, потому что горячо продолжила: — Любовь не делает нас другими, она не меняет цвет нашей шерсти! Значит, ты перестал доверять дочери только из-за того, что она позволила себе полюбить? — Бархатка покачала головой и, уже мягче, добавила: — Хлыст, ведь мы с тобой всегда были честны друг с другом, правда? Я никогда не обещала тебе бросить свой дом и уйти с тобой, но это не значило, что я тебя не любила. Любила, Хлыст, ты это знаешь. И отдала тебе нашу дочь.

Хлыст тихо ответил, не поднимая глаз:

— А я ее потерял.

— Нет, не потерял! — Бархатка подняла хвост и погладила его по плечу. — Ты знаешь, где она. Сходи, поговори с ней, спроси прямо, как так получилось! Может быть, она даже не знала о нападении на ваш переулок.

— Больше всего на свете я бы хотел в это поверить! — простонал Хлыст. — Но она знала! — Он выпустил когти и глубоко вонзил их в землю. — Она была вместе с нами, но потом тихонько встала и ушла — как раз перед тем, как на нас напали… Ее дружок ждал ее снаружи, и они ушли вместе, бросив нас на произвол судьбы. Как она могла так поступить с теми, с кем вместе росла, кто учил ее охотиться, кто защищал от опасностей?

Голубые глаза Бархатки потускнели.

— И все-таки, мы многого не знаем, — неуверенно сказала она, а потом спросила: — И ты хочешь напасть на тех котов, да? Хочешь превратить свою дочь в кусок дичи, который вы будете рвать друг у друга из пасти? Поверь мне, Морковка не скажет тебе за это спасибо. Она твердо знает, чего хочет, а сейчас она хочет быть вместе с тем, кого полюбила.

Хлыст втянул голову в плечи. Сколько времени прошло, после того, как они расстались, но Бархатка до сих пор насквозь видела его.

— Эти коты понимают только язык войны.

— Нет. Это ты понимаешь только язык войны! Тебе бы только драться! — Бархатка повернулась к нему хвостом и полезла прочь из-под куста.

— Постой! — в отчаянии позвал Хлыст. — Я… я думал, может быть, ты сможешь поговорить с Морковкой!

— Я? — Голубые глаза Бархатки были пусты и холодны, как вода подо льдом. — Нет, спасибо. Я, прости, живу здесь, в уютном домике, рядом с любящими домочадцами. Морковка знает, где меня искать. Захочет поговорить — сама придет!

— Но ты не можешь так поступать! — горячо воскликнул Хлыст. — Не можешь прятаться в своем уютном домике, когда твоя дочь в опасности! Неужели даже ради нее ты не можешь поступиться собой?

— А с какой стати я должна это делать? — мяукнула серая кошка, которую он когда-то любил. — И потом, что значит — не могу? Еще как могу! Или ты хочешь силой вытащить меня отсюда и отправить на поиски Морковки? Я тебе много раз говорила — однажды мы с тобой совершили ошибку. Ты мне чужой, я не понимаю ни тебя, ни твою жизнь. Не понимаю, и понимать не хочу!

— Но… ты же оставила мне Морковку, — пролепетал Хлыст. — Зачем ты отдала ее мне? Неужели тебе хотелось, чтобы она жила той жизнью, которую ты не понимаешь!

— Я сделала это затем, что мне всегда нравилась моя жизнь, — просто ответила Бархатка. — А маленький котенок все бы изменил. Зачем мне лишние неприятности, я привыкла жить в свое удовольствие! Ты же пообещал, что Морковка будет в безопасности, и я тебе поверила. Так что если сейчас она в беде, то только из-за тебя — из-за твоего упрямства и гордыни! — Хлыст открыл пасть, чтобы возразить, но Бархатка и слушать его не пожелала. — Ты просто разозлился из-за того, что она поступила по-своему, а не так, как тебе нравится! Оставь ее в покое, Хлыст, пока она тебя не возненавидела. Пусть живет, как хочет!

Не дожидаясь его ответа, Бархатка засеменила к своему гнезду. Когда Хлыст выбрался из-под куста, ее уже и след простыл.

Отряхнувшись, Хлыст взобрался на стену и спрыгнул в переулок. Здесь он заметил Коротышку, терпеливо дожидавшегося его в тени кустов.