Риана Интераль - Особенности национальной магии.

Кстати, вышел на работу Василий Петрович, подивился слаженной работе Кретинова и похвалил его. Теперь идет прежняя история, нудноватая и неинтересная.

Нет вестей также ни от Щеглова, ни от Гречанинова. Как сквозь землю провалились. Это совсем ни в какие ворота не лезет. Куда они все подевались? Борзёж полнейший и дурдом. Не дай бог вернутся... убью на месте, и не посмотрю, что это уголовно наказуемое деяние. А то меня заколебали уже вопросами "Ну, че, вернулись?". Если бы вернулись, че им, не сказали бы?

Кирку я все-таки заразил ларингитом, но она переносит его лучше меня. Разве что только шпрехает через пень-колоду. Хрипит, то есть. И, что странно, тихо как-то она болеет в этот раз, без дрязгов и матерных выражений. Сегодня она почему-то не пришла. Надоть к ней сходить.

Уже на подходе к ее жилищу я заметил, что Кира сидит за столом и что-то сосредоточенно мастрячит. Интересно, что?

- Добрые денечки! - приторно заулыбался я, после стука войдя в домик.

- И вам того же, - прохрипела Кира на манер профессора Лебединского.

- Шо делаем? - поинтересовался я, но ответ пришел сам собой в виде сшибающей с ног вони вокзального сортира. Я сморщился. Кира засмеялась при виде моей реакции на сие обстоятельство.

- Ты че творишь? - выдавил я сквозь плотно сжатые зубы, чтобы не опорожнить желудок прямо на ковер.

- Я? Да я просто готовлю пакость для Кретинова, - пожала Кира плечами невинно так, словно бы ничего не произошло. - У-у-у, - протянула она, видя мое состояние, - похоже, придется свернуть производство...

"Аромамагия" мгновенно исчезла. Я вздохнул полной грудью.

- Давно бы так, - выдохнул я. - Че это хоть такое?

- Да так... - Кира, морщась, хрипло откашлялась. - Тараканов дохлых и вонючих готовлю. В борсетку кретиновскую хочу подбросить.

Я увидел на ее столе дымящуюся чашку чая и открытую банку малинового варенья. Мама мия, ёкрный бабай! Она еще в таких условиях умудряется что-то есть?!

- А вот и мы! картина Репина "Не ждали"? - раздались веселые голоса, и, сбросив завесу невидимости, перед нашими очами предстали Марьяна и Лека. - А че не в настроении? - растерянно спросили они, глядя на мою кислую мину.

- Он недоволен моей идеей! - обиженно попыталась воскликнуть Кира, но поперхнулась и болезненно откашлялась.

- Какой идеей? - заинтриговались иттранки. - Это насчет Кретинова?

- Ага, - закивала Кира.

- А что именно? - шепнула Маришка.

- Я решила наделать вонючих тараканов и подсунуть их дорогому историку. То есть Кретинову, - пояснила с усмешкой Кира, теребя тонкими пальцами конец толстой длинной косы.

- Серьезно? - со счастливым в зюзю выражением лица вздернула Мариша брови.

- Нет, прикалываюсь, - пискнула Кира.

- Ой, а давайте мы с сеструхой их и подкинем? - предложила Лека.

- Чур, я кидаю в борсетку! - подала голос Марьяна.

- Ага, щас! - высокомерно возразила Лека.

- Че щас? Я кидаю, и все!

- Так, хорош выпендриваться! - подал я голос. - Я кидаю, и точка!

- Ага, разбежал-л-л-с-си! - протянула Маришка, не дав сестре вставить слово протеста. - Давай своих тараканов.

Кира вздохнула и завязала целлофановый пакет с каким-то малоприятным темно-коричневым нечто. Я догадался, что это и есть достославные туалетные тараканы.

- Точно вонять будут? - недоверчиво спросила Маришка, рассматривая содержимое пакета.

- Фирма гарантирует! - заверила Кира.

Маришка кивнула Леке, и обе, накинув на себя невидимость, быстро и без лишнего шума покинули помещение.

- Надеюсь, ты завтра придешь в школу? - поинтересовался я.

- Не боись, на съеденье злому нехорошему Кретинову я тебя не отдам! - пообещала Кирка и вновь закашлялась.

Кира.

- Знаешь что, Адашева, это уже переходит всякие границы! Завтра чтобы отец был здесь!

Я скромно потупила глазки и вперила взгляд в пол. Ага, я бы еще ножкой шаркнула, во картина Репина была бы!

Короче, операция "Ы" прошла успешно. Марьяна и Лека благополучно закинули тараканов в борсетку Кретинова, и, разумеется, подумали на нас, то есть на меня. Эх, и я сейчас стою перед Кретиновым, а он читает мне нотации.

День этот ваще какой-то бешеный. У Райки Корецкой весь день депресняк: у нее из кольца выпал камешек, и она от горя даже забыла сто первый раз глянуть в зеркальце. Маришка с Лекой передрались подушками так, что пух летел во все стороны, и моя комната ровным слоем покрылась снегом. Но я приду и заставлю убирать. Насорили они, а я не собираюсь тратить время на чужое свинячество.

- Так, где голограммный круг? Ага... - Кретинов нажал на кнопочку в стене, и по кругу побежали маленькие разряды тока. Я все так же стояла, повесив голову и едва сдерживая смех.

- Так, елы-палы, кого еще приспичило?.. О, Игорь Варфоломеевич! Очень, очень рад! - раздался папин голос.

- Взаимно, - сухо кивнул Кретинов. "Да ты как с моим папой говоришь?.." - хотела вспылить я, но придержала гневную мысль в целях безопасности. - Вот только дочка ваша ведет себя не очень хорошо...

- Ах, вот как? - старательно попытался папа изобразить на лице праведный гнев, но я-то папулю знаю лучше, чем кто-либо еще! И еще я знаю, что он мной очень доволен.

- Да, вот так, - развел руками Кретинов и подманил меня рукой. - Адашева-младшая! Подойди-ка сюда.

Я послушно дочикиляла до голограммного круга.

- Так, рассказывай, - потребовал папа. - Или нет. Игорь Варфоломеевич, поведайте, пожалуйста.

Кретинов поведал. С каждым его словом лицо папули приобретало все более и более довольное выражение лица. Да, он мной гордится.

- Вот так вот, - подытожил Кретинов. - Я вас прошу, Ярослав Сергеевич, повлияйте на свое чадо, а то она меня со свету сживет.

- Повлияю! - убежденно закивал папа. - Прям щас влиять буду!

Я внутренне ликовала. Папа явно принял мою сторону!

- Милости просим, - кивнул Кретинов.

Папа повернулся ко мне.

- Что ж ты семейство позоришь! - начал он. - Разве ты не знаешь, как вел себя в школе я? Или Славик? Это же не достойно поведения Адашевых! ПОЧЕМУ ТАК ХИЛО??

- Ну, так получилось, - шмыгнула я носом.

- В следующий раз если повторится все на таком низком уровне, ей-богу, ремня дам! А так молодец! - папа снова улыбнулся во все тридцать два зуба. - Хвалю! Сразу видно, наша кровь! Ты не стесняйся, обращайся, если вдруг идеек не окажется, ты же знаешь, всегда помогу! Ну, все, Игорь Варфоломеевич, будьте здоровы! - обратился он к Кретинову, чья физия медленно, но верно вытягивалась на протяжении нашего с папой диалога.

- И вам того же! - выдавил историк.

Голограммный круг погас.

- Игорь Варфоломеевич, могу ли я идти? - пискнула я.

Секунд пятнадцать тянулось тупое молчание, когда Кретинов наконец отойдет от удивления.

- Иди, Адашева, - изрек он.

Я, торжествуя, выскользнула из учительской. Эх, хорошо родиться в подобной семейке!..