Риана Интераль - Особенности национальной магии.

Странно, но на ее успеваемость это не влияло никак. Она оказалась в списке самых талантливых учеников вместе со мной, в чем есть и моя заслуга. Сам-то я ответственный и усидчивый, но с некоторых пор во мне развивается Кирина "бацилла" - я тоже потихоньку начинаю портиться. Но, несмотря на это, я не боюсь и продолжаю общаться и помогать ей, игнорируя предупреждения наставников.

Кстати, Леха Хмырев меня доставать перестал, да и "Косишку от Данон" все надежно и благополучно забыли, ровно как и я свою злобу - побочный эффект от сглаза. Теперь наш Алексей Хмырев доучивается последний третий год.

Мое тело лежит в специальном отсеке нашей школьной больнички, а я сам сижу в астрале. Меня по Кириной милости посадили в астрал на три дня. Почему заперли? Все очень просто! Кира сегодня решила залезть в учительскую, стащить журнал и исправить все свои оценки на те, которые ее устраивают. Меня попросила постоять на шухере. Я долго отпирался, но эта несносная девчонка все-таки меня уломала, и я согласился посторожить. Кира мне назло в поисках журнала устроила в учительской всемирный погром. Я все это время не чувствовал ничьего приближения, зато Кируша напряглась и сказала мне: "Атас! Сюда кто-то прется!" Схватила меня за руку и прыгнула в окно, благо учительская на первом этаже находится. Я тормознул у окна и решил применить свой дар - стремительность - но кабинет, по-видимому, пронизан нейтрализующими чарами. Вот я и припозднился, меня и засекли. Потом начали спрашивать, мол, какими судьбами здесь оказался, что делал, отчего погром такой. Но я им ничего не ответил! Мог бы выдать Киру, но это было бы нечестно - Кира никогда меня не выдает, вот и я ее не выдал. Теперь сижу, скучаю в астрале.

Я решил перенестись на родную Землю, в Пиндюки, посмотреть, что там и как. В астрале легко переносишься в любую точку только силой своего желания. Вот и я хотел перенестись в Пиндюки, да фигу! На полпути, похоже, застрял. Или уклонился с курса.

Хотел было перенестись обратно, но что-то меня остановило, а именно - два, несомненно, мужских голоса. Один бархатный, низкий и довольно приятный, а другой - скрипучий и высокий. Тот, что с приятным голосом (я его окрестил Первым), спросил:

- Ну-с, как у нас дела идут? Говори быстрее, а то я планом с тобой поделиться хочу.

- Ой, не очень, шеф... - замялся Второй.

- Не очень? А ну ближе к делу!

- Пропала очень ценная папка из сейфа, - сказал Второй. - Эта, ну что с документами о...

- Тихо, дурак! - шикнул Первый. - Я понял, с какими документами. Не распространяйся об этом, понял? А то шею сверну!

- Да понял я все. Но стремлюсь Вас порадовать - в школе зафиксирована личность, которая Вам непременно поможет - только переманите ее на свою сторону.

- Вот как? - Первый заинтересовался. - Это какая личность?

- Я Вам непременно покажу ее, - заверил Второй.

- Стой! Молчи! Нас кто-то пасет! - резко гаркнул Первый.

Наступила тишина. Я, спрятавшись за заслоном, чтоб не засекли, внимательно слушал этот разговор, но когда они замолчали, я слегка запаниковал. Они же меня засекли! Интересно, что это за перцы? Опасные или не очень? Но, как бы то ни было, надо линять отсюда!

- Держи шпиона! - заорал Первый.

Черт, не могу перенестись! Меня перекрыли!

- Держи! Держи!

Я оглянулся и встретился с чьими-то оранжевыми глазищами. Ой, засыпаю...

Кира.

Ай да Димыч, ай да чей-то сын!

Его должны были выпустить через три дня, а он провалялся целую неделю. Где он там застрял? Я без него еле концы с концами свожу, а он в астрале сидит, понимаешь, кайф ловит!

Я сидела около Димыча - точнее, его тела - и неотрывно смотрела на него. Лежит такой безмятежный и спокойный, что аж самой хочется повесить голову и заснуть так, чтоб все суслики обзавидовались.

Ты лежишь, а я тут без тебя заклинание одно дурацкое освоить не могу! Меня запирали несколько раз в астрале, но почему я не видела Димыча? Где он? Почему его нет? Эх, не бегать нам с ним теперь по зеленой лужайке с мячиком... Не сидеть нам вместе и разгадывать кроссворд! Не будет мне помощи от лучшего ученика школы! Господи, какая я несчастная! Димка - единственный мне друг, на кого я положиться могу. Больше я никому не нужна.

Хотя, если подумать... Стоп! Нужна! Может, заручиться поддержкой Лехи Хмырева!?

Точно! Все, бегу искать Лешку! Он-то, возможно, благодарен мне за спасение от коварных "заморозителей", то бишь криологов.

Я вскочила с Димкиной койки и вышла из отсека для "комиков", который мне слишком хорошо знаком и который мне слишком сильно опротивел. В этом отсеке отбывают наказания. Никакой фантазии у наших преподов - только заключение в астрал и все. Может оно и к лучшему.

Леха - моя единственная надежда, и эту надежду надо срочно отыскать. Я только потянулась к дверной ручке, как дверь распахнулась.

На пороге стояла моя надежда - Леха Хмырев собственной персоной. От неожиданности и он, и я встали столбами.

- Лешка, поговорить надо! - схватила я за рукав Леху, когда остолбенение прошло.

- Поговорим, - кивнул Леха. - только сейчас к врачу сгоняю.

- На что жалуемся-то?

- Зуб болит.

- Соболезную.

Я отпустила его рукав, и он чуть не бегом кинулся к кабинету дантиста.

Ой, как я ему не завидую! Сейчас либо накормят его болеутоляющим каким-нибудь снадобьем, либо на зуб положат смоченную в какой-то коричневой дряни ватку. У меня братишка старший постоянно мучается зубной болью, поэтому у нас в доме обязательно находится склянка с коричневой вязкой, как сопли, жидкостью с надписью "От зубной хвори". Я вижу, как мучается Славик, когда ему лечат зубья этой жидкостью. Не пробовала я ее, но все равно уже противно.

Минут через пять Леха пробкой вылетел из зубоврачебного кабинета. Выражение лица у него, мягко говоря, не очень.

- Ну и чего? Вылечили зуб? - спросила я и снова схватила Леху за рукав.

- Вылечить-то вылечили, но скулы мне, похоже на всю жизнь свело, - ответил он, морщась.

- А чего сделали?

- Врач ватку в какой-то пакости смочил и велел на больной зуб положить, - пояснил Лешка. - На вкус страшно горькая. Вдобавок - жгучая.

- Спасибо, что бормашины там нету, - вздохнула я. - Ну и чего, быстро перестал зуб болеть?

- Да, подержал немного, и все прошло, - отозвался Леха. - Так о чем поговорить хотела-то?

- Ой, точно! - спохватилась я. - Не поможешь мне с домашней работой? Там не много! А то, сам понимаешь, Димыч в коме, а одна я не протяну...

Леха посмотрел на меня так пронзительно, что я почувствовала себя неловко под его свинцово-серыми глазами. Дар у него - сквозное зрение, судя по пронзительности взгляда.

- Помогу, естественно, - весело кивнул Леха.

- Ну, хорошо. Пойдем.

Мы вышли из больнички. Я вздохнула свободно, потому что мне уже надоел запах карболки и йода - типичный запах любого врачебного заведения. Конец сентября, холодает уже, листья летят с деревьев вовсю, и ветер дует, и небо серое-серое, только изредка пробивается яркое солнце, вот как сейчас на данный короткий момент. Тем не менее, дышится легко не только мне, но и Лешке. Леха, между прочим, не преминул заинтересованно покоситься на двух хорошеньких сереброкожих киллиейек, чья блестящая кожа ослепительно сияла при свете недолгого, но лучистого солнца, а я не преминула подставить подножку Шурику Коршунову, который почему-то шел задом наперед. Он грохнулся на спину, увидел меня и лихо заматерился. Но при всем желании меня он перематерить не смог бы.