Тереза Томлинсон - Лунные Всадницы

— Мы, Лунные Всадницы, сражаемся не ради чести и не ради добычи, — мрачно отрезала она. — Мы сражаемся за свободу.

Она отвязала от пояса крохотную склянку, крепко-накрепко закупоренную и запечатанную. То было самое смертоносное оружие Атиши, сама девушка им никогда не пользовалась.

— Вот тебе змеиный яд, — проговорила она, вручая склянку Парису. — Но тот, кто им пользуется, не должен промахнуться мимо цели.

— Да будет так, — кивнул Парис.

Мирина повернулась, чтобы уйти, но вдруг вспомнила вопрос, не дававший ей покоя со времен беседы с Акасей.

— А почему великий хеттский царь не прислал воинов тебе на помощь?

— А, — улыбнулся Парис. — Госпоже Змее ведомо все на свете. Да, я очень надеялся на его помощь. Когда я увозил Елену из мужнего дома, я не сомневался, что хетты меня поддержат, но… времена меняются! Хеттский царь отправил все свои войска защищать земли на юге и востоке. Великая хеттская империя сама вынуждена отражать набеги захватчиков. Хетты просто не могут себе позволить послать воинов в маленькую осажденную Трою.

Мирина вздохнула. Похоже, в нынешние дни верность и преданность переменчивее ветра!

— А те женщины, что изнывают и чахнут в старых прядильнях и ткацких сараях — это ведь твои рабыни, нет? Ты ведь привез их в Трою как военный трофей? Но ведь сейчас они тебе ни к чему! Отчего бы тебе не освободить их?

Парис покачал головой.

— Увы, теперь это рабыни моего отца, не мои. И хотя отец мой стар и дряхл, он все еще царь Трои.

— Что ж… я дала тебе средство отнять жизнь у великого, могучего воина. Не мог бы ты расплатиться со мной той же монетой? Мне бы хотелось спасти множество смиренных жизней…

Парис задумчиво поглядел на нее.

— Странные у тебя просьбы, Госпожа Змея. Но если хитрость со змеиным ядом удастся, клянусь, я сделаю все, чтобы помочь тебе.

Мирина кивнула. Да, это справедливо. Но до чего же странно себя чувствуешь, заключив тайный союз с красавцем-царевичем, виновником всех нынешних бедствий! Даже мурашки по спине пробежали!

Наконец девушка собралась уходить. К большому ее удивлению, Парис низко ей поклонился.

— Я в жизни не встречал никого, кто бы танцевал на спине у лошади лучше тебя! — прошептал он.

Мирина вернулась к себе в спальню. Мысли у нее начали путаться от открывшихся новых возможностей.

На следующий день в полдень Мирина была у себя, когда внизу, на улицах Трои, послышался ликующий гул голосов.

— Что там такое? — спросила Коронилла.

Кассандра вихрем взбежала вверх по дворцовой лестнице.

— Ахилл мертв! — закричала она. — Поверить не могу! Мой брат Парис попал ему стрелой в пятку, тот попытался было встать — и тут же рухнул на землю мертвым!

Повсюду в крепости гремели приветственные клики и ликующее пение.

— Париса несут через всю Трою на руках! Он в жизни не пользовался такой любовью!

Мирина кивнула, ничуть не удивившись вестям.

Кассандра подошла ближе, вгляделась в ее лицо.

— Да ты знала? Знала заранее?

Мирина улыбнулась.

— Не ты одна способна прозревать будущее, — обронила она.

Однако радовались в крепости недолго. Не прошло и нескольких дней, как в цитадель принесли самого Париса, смертельного раненного мечом. Протянул он недолго и умер на руках у Елены.

Мирина заметила, как ее прекрасные черты на краткое мгновение исказились от боли, но царица Спартанская тут же овладела собою и взяла себя в руки. На протяжении всего погребального обряда она держалась с величавым достоинством, но едва костер догорел, Деифоб, младший брат Париса, выступил перед собравшимися и потребовал Елену себе в жены — теперь, когда брат его мертв.

На миг Елена утратила самообладание, в лице ее отразились ужас и отвращение: все это видели. Но в следующую минуту она вновь обрела всю свою царственную невозмутимость и учтиво ответила отказом, говоря, что намерена соблюдать траур по Парису.

Но Деифоб стоял на своем, он вновь вскочил на ноги и напомнил, что таков троянский обычай: младший брат имеет право на вдову старшего брата.

Царь Приам наклонил голову в знак согласия и подтвердил, что троянский обычай именно таков — вдова погибшего брата переходит к уцелевшему, если мужчина того пожелает, и резко добавил, что затягивать траур нечего.

Елена покорно кивнула, но Кассандра с Мириной встревоженно переглянулись. Они поверить не могли, что Елена согласится провести остаток жизни в объятиях Деифоба И подруги нисколько ее не винили: этот развязный хвастун и скабрезник не внушал им ничего, кроме отвращения. Сама Мирина не вышла бы за него замуж даже под страхом смерти.

Мирина искренне сожалела о смерти пригожего троянского царевича, но хуже всего было осознавать, что все надежды на скорое освобождение рабынь сгинули вместе с Парисом.

Сражения продолжались всякий день, хотя после гибели Пентесилеи и Париса союзники Трои словно утратили боевой дух — те самые союзники, что покинули родные земли, дабы сражаться за маленький осажденный город. Их предводитель Эней делал что мог, но было ясно, что в большинстве своем людям не терпится вернуться к родным очагам; более того, все они отлично понимали, что приморской крепости не суждено избавиться от бесчисленного ахейского воинства. Это был лишь вопрос времени: сколько еще протянет обреченная Троя…

Еда заканчивалась, отчаяние росло. Но вот настал день, когда с дозорных башен вновь донеслись ликующие крики. На востоке заклубилась пыль, и из-за горизонта, со стороны горы Ида, появилась огромная армия.

Коронилла, при поддержке Мирины и Акаси, кое-как поднялась по ступеням на вершину Южной башни.

Оборванные обитатели нижнего города размахивали руками и громко вопили:

— Эфиопы! Эфиопы!

У Мирины неистово заколотилось сердце. Почему она так давно не заглядывала в зеркало? Как так вышло, что она с головой ушла в дела и позабыла про Томи?

Девушка пристально, до боли в глазах, всматривалась в лица приближающихся всадников: бессчетное воинство двигалось по направлению к Южным вратам. Ахейцы чужакам не препятствовали: они выслали разведчиков, но вмешиваться не вмешивались. Мирина сощурилась, пытаясь разглядеть, кто есть кто. Узнать царя Мемнона труда не составило: он ехал во главе конников, его шея и руки были богато украшены золотом, за спиной развевался плащ из золотой парчи, и широкий золотой венец венчал гордое чело. Воины его были высоки и статны, кожа их блестела как отполированный обсидиан, многие тоже щеголяли золотыми ожерельями и браслетами.

Внезапно Мирина увидела того, кого искала. Высматривать-то надо было на почетном месте, а не в задних рядах! Томи ехал впереди: видный мазагардийский воин в доспехах из конской кожи по обычаю своего племени, с полным колчаном за спиной и луком, пристегнутым к плечу. Он скакал бок о бок с царем Мемноном на своем легконогом сером жеребце по кличке Серебряный Месяц: да-да, именно таким отважным красавцем он ей и запомнился!