Шеннон Макгвайр - Обитель

— А потом?

— Ну, потом найдем остальных, а я позвоню Сильвестру. — Я угрюмо улыбнулась. — Хватит с нас уже попыток избежать дипломатических инцидентов, как думаешь?

На этот раз пришлось ждать пять гудков, прежде чем на другом конце подняли трубку — это снова оказался запыхавшийся, встревоженный Сильвестр.

— Алло? Кто это? — чуть ли не с ужасом произнес он.

— Сильвестр? — спросила я после паузы.

— Тоби! Дуб и ясень, Октобер, почему ты не звонила? Мы ждем и ждем. В твоем отеле говорят, что оставленные у них сообщения ты тоже не получила, потому что не появлялась там. Что происходит? Где ты?

— Что… о чем вы говорите? Вы знаете, где я! Вы сами сказали, чтобы мы здесь оставались.

Он ответил с обидой, более того, с испугом:

— Ничего подобного я не делал! Тибальт посетил нас и рассказал, что ты боишься, что телефонные линии испорчены намеренно, и с тех пор я ждал здесь. Если не я, то здесь находился либо Этьен, либо Гарм. Даже Луна дежурила. Ты не звонила.

Ох, святые яйца Оберона. Сжав зубы, я произнесла:

— Проблемы с телефонами, возможно, не только в отключенных линиях.

— Что ты хочешь сказать?

— Что я звонила вам сразу после того, как сюда приехал Коннор, и вы сказали, чтобы мы все тут оставались.

Сильвестр помолчал, затем сказал:

— И это значит?..

— Угу. Коннор и Квентин до сих пор со мной.

— Ох. Октобер, это плохо.

Я покосилась через плечо на мальчиков. Квентин опирался об автомат с газировкой, Коннор готовил себе чай. Я всегда с подозрением относилась к мужчинам, не пьющим кофе. Чай — такой неэффективный способ закачивать в себя кофеин.

— Да, — согласилась я. — Абсолютно ничего хорошего.

Видимо, что-то в моем тоне выдало, как серьезно все обернулось, потому что Сильвестр, помолчав, спросил:

— Ты ранена?

— Немножко. Ничего такого, с чем я не справлюсь.

Голова у меня пульсировала от боли, рука по ощущениям была похожа на гамбургер, а порезы на лице только-только начали покрываться коркой. О да, я в отличной форме.

? А Квентин?

— Поцарапан, но в целом в порядке. У нас была небольшая авария с машиной. — Технически я не врала: мы были уже снаружи, когда машина взорвалась. — Коннор прибыл уже после этого, с ним тоже все в порядке.

Сильвестр снова помолчал, а потом спросил тихо:

— Но не со всеми все хорошо, верно? Я слышу по твоему голосу.

— Дженэри. — Закрыть глаза, прижаться лбом к прохладному металлу таксофона. — Она мертва.

— Ох.

В этом единственном крошечном слоге прозвучало море боли — вся скорбь, на которую у Сильвестра пока не было времени.

— Как?

— Мы пока не уверены. Она умерла не так, как остальные. Ее смерть была более… — я заколебалась, не в состоянии выговорить «жестокой». Не сейчас, когда я слышала, что Сильвестр уже плачет, — …более незапланированной. Или она оказалась случайной жертвой, или отношение к ней было более личное, чем к остальным. Я пока не знаю.

— Понимаю. — Сильвестр надолго замолчал. Я не вешала трубку и ждала. Наконец он произнес: — Если она мертва, то намерения Риордан больше не имеют особого значения. Сможете остаться в живых, пока я не приеду?

До Луны, до мирного времени и Тенистых Холмов, до создания себе репутации чудаковатого симпатяги, который по чистой случайности правит крупнейшим герцогством Калифорнии, Сильвестр был героем. Настоящим. Одним из немногих, кому повезло завершить эту карьеру, оставшись в живых, но именно героем.

Чуть не плача от облегчения, я кивнула.

— Сможем. А вы скоро сможете приехать?

— Скоро. Тибальт уже в пути.

Я резко выпрямилась и распахнула глаза.

— Что?

— Ты же не думаешь, что он упустит эту драку? — в голосе Сильвестра проскользнуло темное веселье. — При том, что сама сказала ему о смерти королевы кошек?

— Ох, титьки Маб. — Я снова оглянулась на Квентина и Коннора. Теперь все еще больше усложнится. Только этого мне и не хватало. — А хотя бы примерно, когда он здесь появится?

— Ни малейшего представления. Скоро увидимся. Берегите себя.

— Стараемся, — откликнулась я с наигранной бодростью.

— У тебя не получается врать.

— Знаю. Главное, приезжайте.

— Приеду как можно быстрее. Открытых дорог всем вам. Тоби… спасибо тебе, что ты хотя бы попыталась.

Он повесил трубку раньше, чем я успела что-то ответить на такое «спасибо» или даже попрощаться с ним. Я его прекрасно понимала. Он не хотел слышать прощания, которое вполне могло оказаться последним.

— И вам тоже, — прошептала я и повесила трубку.

— Что он сказал? — спросил Квентин.

— Он едет сюда, с подмогой. Надо просто продержаться живыми до его появления.

По Квентину было заметно, насколько пошатнулось с момента нашего сюда приезда его умение держать невозмутимое, высокомерное лицо. Он был бледен, измучен, и я не могу сказать, что он был белый как полотно, только потому, что бинты поперек его лба были все-таки белее. Не пошло ему на пользу общение со мной. Я добавила:

— Если решим, что нам здесь не выжить, замкнем накоротко зажигание в машине и выедем на федеральное шоссе навстречу Сильвестру.

Подошел Коннор, держа в одной руке чашку с чаем, в другой — кружку с кофе, которую протянул мне, улыбнулся в ответ на мою благодарную гримасу, потом спросил:

— Так что теперь?

— Не знаю, — вздохнула я, отхлебывая кофе. — Если у убийцы были политические мотивы, то он своего уже добился. У Джен нет детей кроме Эйприл, а я что-то сомневаюсь, что Эйприл может унаследовать трон — вряд ли она вообще представляет, что такое наследник. Магический Кристалл поглотит Укрощенную Молнию. Лет через десять-двадцать никто не вспомнит, что это было графство. Так оно всегда и бывает.

— Бывает, но здесь не так, — заявил Коннор, нахмурившись.

Я повернулась к нему.

— Ладно, тогда объясни как.

— С политической точки зрения, в остальных смертях нужды не было. Из-за них Джен только вела себя более настороженно, так что убить ее стало сложнее. Игра закончилась бы, как только Джен умерла. Тогда зачем так долго тянуть? Зачем рисковать столькими нарушениями закона Оберона?

— Хм. — Я сделала еще глоток кофе, обдумывая слова Коннора. Возможно, он прав. Возможно, мы воспринимаем происходящее не под тем углом. — Хорошо. Допустим, это не политика, а политические мотивы использованы, лишь чтобы сбить со следа. И к какому выводу нас это приводит?

— А как насчет Барбары? — спросил Квентин.

Я задумалась. Барбара шпионила на герцогиню Риордан… и она же первая умерла.

— Барбара — вот что прежде всего доказывает, что причины были не политические, — произнесла я наконец. — Ее прикрытие не было провалено. Так зачем было ее убивать?

— Кто-то, преданный графству, узнал и… — Квентин провел пальцем по горлу и издал непристойный чпокающий звук.